Книга Маленькие женщины - Луиза Мэй Олкотт

– Ну что это за Рождество без подарков! – проворчала лежащая на ковре Джо.

– Ужасно быть бедным, – ответила Мег и со вздохом оглядела свое старое платье.

– Да уж куда хуже, – добавила маленькая Эми. – У одних девочек столько красивых вещей, что некуда девать, а у других вообще ничего нет!

Эми даже раскашлялась от досады.

– Ну, нам еще не так плохо. У нас, по крайней мере, есть отец с матерью, да и живем мы все вместе, – отозвалась из своего угла Бет, и голос ее звучал куда веселее, чем у остальных.

Услышав эти слова, девочки приободрились.

– Да, но папы-то с нами нет, – словно спохватилась Джо. – Когда мы теперь увидимся?

Тут все четверо снова затихли, и каждая невольно подумала о том, чего не сказала Джо: папа сейчас на войне[2], а значит, может вообще не вернуться.

Некоторое время сестры молчали.

– Вы же знаете, почему мама не хочет, чтобы мы дарили друг другу подарки на это Рождество, – сказала наконец Мег. – Зима предстоит трудная. И мама считает, что, пока мужчины воюют, женщины не имеют права тратить деньги на удовольствия. Конечно, от нас мало что зависит. Но будет справедливо, если мы пойдем на небольшие жертвы. Мама говорит, что такие жертвы должны приносить радость, но я… что-то не особенно радуюсь.

И, вспомнив, какие прекрасные вещи дарят обычно на Рождество, Мег грустно покачала головой.

– Да уж, невелика от нас польза: у каждой наберется не больше доллара. Вряд ли армия разбогатеет от таких пожертвований. Впрочем, я обошлась бы в этом году без подарков. Но мне так хочется купить «Ундину и Синтрама», – с тоской произнесла Джо, которая более всего на свете любила книги.

– А мне нужны ноты, – призналась Бет и вздохнула так тихо, что вздох ее услышали только кочерга да подставка для чайника.

– А я куплю коробку фаберовских цветных карандашей, – заявила Эми. – Они мне очень нужны.

– Но мама ничего не говорила о наших деньгах. Вряд ли она хочет, чтобы мы вообще от всего отказались. Хоть маленькие радости можно себе позволить? Нам ведь эти деньги не просто так достались! – с жаром произнесла Джо и тут же смутилась.

– Мне-то уж точно они достались не даром, – подхватила Мег. – Целыми днями учить этих кошмарных детей! Дома-то сидеть куда лучше!

– Все это просто пустяки по сравнению с тем, каково приходится мне, – сказала Джо. – Посмотрела бы я, как вам понравится сидеть целыми днями со взбалмошной старухой. Слушать ее брюзжание, исполнять прихоти, а она вечно всем недовольна! Угодить ей просто невозможно. Она все время меня пиявит. Так и хочется отхлестать ее по щекам. Или самой выброситься в окно, чтобы никогда больше не видеть этой старой карги.

– Грех, конечно, жаловаться, но мне кажется, моя работа еще хуже. Вас бы заставить мыть посуду и убираться! Знаете, как я устаю! И руки грубеют, я с трудом уже играю на рояле.

Бет грустно посмотрела на свои руки и громко вздохнула.

– Мне все равно хуже! – воскликнула Эми. – Вам не надо ходить в школу. Над вами не издеваются эти мерзкие девчонки! Не выучу урок – они надсмеиваются! И над моими старыми платьями, и над нашим папой, раз он разорился. Они станут надсмеиваться даже над носом, если он им не понравится.

– Эми, – заметила со смехом Джо, – надо говорить не «надсмеиваются», а «насмехаются».

– Неважно, – отмахнулась Эми. – Ты ведь прекрасно поняла меня, так чего иронизировать? К тому же, – с важным видом добавила она, – новые слова расширяют кругообзор.

– Да перестаньте вы препираться! О чем спорить? Конечно, лучше, если бы папа не разорился. Когда я была совсем маленькой, мы были богатыми. В те времена мы не думали ни о какой экономии, – вздохнула Мег.

– Ну да, а вчера ты говорила, что мы счастливее королевских детей. И что королевские дети, хоть и богатые, то и дело ссорятся и дерутся.

– Верно, Бет. Я не отказываюсь от своих слов. Конечно, нам приходится трудно. Но ведь мы и повеселиться умеем. Недаром же Джо прозвала нас веселой компанией.

– Вот-вот, – осуждающе заметила Эми. – И откуда только Джо набралась этих словечек!

И она бросила укоризненный взгляд на длинноногую Джо, которая по-прежнему лежала, вытянувшись на ковре.

Джо тут же села и принялась свистеть.

– Перестань свистеть, Джо! Ты ведешь себя как мальчишка.

– А я и хочу вести себя как мальчишка.

– Терпеть этого не могу!

– А я терпеть не могу благовоспитанных кривляк.

– «Птенчики в гнезде воркуют», – пропела Бет и скорчила такую потешную рожицу, что спорщицы весело рассмеялись.

Бет всегда выступала в роли примирительницы.

– Должна заметить, дорогие мои, что вы обе не правы, – назидательно произнесла Мег. Она была самой старшей и чувствовала за собой право давать советы остальным. – Ты, Джозефина, уже достаточно большая. Пора оставить мальчишеские замашки и научиться вести себя прилично. Пока ты была маленькой, еще куда ни шло. А сейчас посмотри, ты уже носишь прическу. И выглядишь как настоящая девушка.

– Никакая я не девушка! – упрямилась Джо. – А если все дело в прическе, лучше уж я буду до двадцати лет носить косички. – Она сорвала с головы сетку, и каштановые волосы тут же разлетелись веером. – Противно думать, что я когда-нибудь превращусь во взрослую мисс Марч. Надену длинное платье и стану чопорной, как индюк. Мне и так не повезло. Угораздило же меня родиться девочкой, когда я так люблю играть в мальчишеские игры! Всю жизнь жалею, что я не мальчик. А теперь еще больше. А то ушла бы воевать вместе с папой. Теперь вот сиди здесь и вяжи, точно древняя старуха!