Книга Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

По обеим сторонам высокой каменной арки, склонив головы и устремив взгляды под ноги, стояло два старца: скорбных и молчаливых. Возможно, они молчали потому, что в этом месте молчание было уместнее самых мудрых слов, а возможно, по той простой причине, что каждый из них был всего лишь каменным изваянием, охраняющим покой мертвых.

В окрестностях кладбища на окраине Троллинбурга было тихо. Ветер шевелил ветви кладбищенских дубов, и шелест листьев напоминал нерешительный шепот невидимых существ. Сквозь кроны пробивались солнечные лучи, создавая танцующие блики над кладбищенскими воротами, перед которыми в этот самый момент замерла невысокая худенькая женщина в сиреневой кофточке и четверо ребят — два юноши и две девочки, чуть моложе их.

— Вот, Беляна, — тихим голосом произнесла женщина, обращаясь к одной из девочек. — Здесь похоронен твой отец.

Девочка с пепельно-русыми волосами, собранными в два хвоста, взволнованно вздохнула.

— Подойди ко мне. — Женщина жестом подозвала девочку поближе. — Фреди и Берти уже много раз тут бывали, а ты здесь впервые — лучше, если я все время буду тебя видеть рядом. Троллинбургское кладбище очень старое и большое — здесь легко заблудиться. — Потом она повернула голову к другой девочке, рыжеволосой и сероглазой, и с улыбкой добавила: — Мила, ты тоже не отставай. Мы совсем не хотим в поисках могилы твоей прабабушки потерять тебя.

— Не волнуйтесь, госпожа Векша, — поспешила успокоить женщину Мила, — я не отстану.

— Не переживай, мам, — с улыбкой сказал один из ребят, покровительственно покосившись на Милу. — Я беру над Рудик шефство — со мной не заблудится.

Женщина хмуро воззрилась на сына:

— Берти, у тебя скверная манера обращаться к девочке. Почему не по имени? Тебе не кажется, что Миле может быть обидно такое обращение?

Берти искренне округлил глаза от удивления:

— Кому обидно? Рудик обидно?!

— Мне совсем не обидно, госпожа Векша, — поспешила заверить единственную родительницу своих друзей Мила. — Я давно привыкла.

Берти непринужденно улыбнулся.

— Видишь, ма, Рудик принимает меня таким, какой я есть. И правильно делает, — добавил он, заметив, что с губ его матери уже готов сорваться протест, — потому что другим я быть просто не могу. Я неисправим и безнадежен.

Госпожа Векша укоризненно покачала головой, после чего передернула плечами и сказала:

— Ну, как знаете. — Она повернулась к дочери: — Беляна, ты готова?

— Да, мама, — послушно ответила Белка.

— Тогда пойдемте, — скомандовала госпожа Векша и шагнула в сторону кладбищенских ворот.

Вместе с дочерью она первая прошла мимо скорбных каменных изваяний. Следом за ними миновали кладбищенских стражей Мила с Берти. Последним под арку ступил Фреди Векша.

Стояли последние августовские дни, и словно в предчувствии осени летняя жара отступила. Солнце еще согревало, но уже не испепеляло, как всего лишь несколько дней назад.

Мила приехала в Троллинбург вместе с Белкой и всей ее семьей на неделю раньше начала занятий в Думгроте, чтобы побывать на кладбище, куда госпожа Векша решила впервые повести свою дочь. Здесь был похоронен Пятун Векша — отец Белки, который погиб во времена Гильдии. Однажды, как и многих других в то мрачное время, его нашли с Черной Меткой на груди. Это был знак Гильдии — организации, которая в течение многих лет уничтожала волшебников. Отправившись сюда вместе с семьей Векшей, Мила рассчитывала найти могилу своей прабабушки Асидоры. Асидора Ветерок была первой жертвой Гильдии, именно от нее Мила унаследовала волшебные способности. Но до сих пор ей было известно о своей прабабушке совсем немного. Миле казалось, что если она найдет могилу Асидоры, то хоть ненадолго станет ближе к своей прабабке, которую ей не довелось видеть никогда в жизни, о чем она очень жалела.

Небольшой молчаливой процессией они шли по узким дорожкам мимо многочисленных могил. Мила невольно рассматривала надгробия: высокий мраморный ангел с широко раскинутыми крыльями, будто собирающийся взлететь; худой старичок в остроконечной шляпе с тросточкой и лукаво улыбающимся бронзовым лицом, словно он был не памятником на кладбище, а настоящим, живым волшебником; угрюмый позолоченный филин с кустистыми бровями; человек в балахоне со скорбно склоненной головой и уличным фонарем в протянутой руке. Почти каждую могилу украшало какое-то необычное надгробие. Миле на мгновение показалось, что она попала в заколдованный мир, где все вокруг однажды окаменело. Как будто все эти каменные, бронзовые и мраморные статуи были на самом деле живыми внутри и могли слушать и видеть всех, кто сюда приходит, только не могли рассказать об этом.

Госпожа Векша свернула вправо, на еще более узкую дорожку, чем та, по которой они шли только что. Мила оторвала взгляд от могил и, краем глаза заметив чуть в стороне нечто не вписывающееся в общую атмосферу кладбища, посмотрела повнимательнее и увидела ветхое строение. Оно стояло особняком от могил и выглядело очень одиноко — ни единого дерева поблизости, тогда как возле могил росли высокие ветвистые деревья.

— Кладбищенская сторожка, — сказал Берти, глянув в ту же сторону, что и Мила. — Даже мертвецов кто-то должен охранять.

Мила присмотрелась повнимательнее и заметила надпись на запыленной узкой табличке на двери: «М. Некропулос».

У господина Некропулоса не слишком веселая работа, подумала про себя Мила. Но Берти был прав: даже мертвецов кто-то должен охранять. Напомнив себе, что ей не стоит отвлекаться, чтобы не пройти мимо могилы Асидоры, Мила отвернулась от сторожки и еще внимательней принялась вглядываться в надписи на надгробиях.

Но по пути к месту, где был похоронен Пятун Векша, могилы Асидоры Мила не увидела.

В какой-то момент госпожа Векша остановилась. Ребята молчаливо столпились у нее за спиной. Женщина устремила пристальный, печальный взгляд на одну из могил и тяжело вздохнула.

— Вот, Беляна, — сказала она. — Могила твоего отца.

Могила Пятуна Векши выглядела очень скромно: каменное надгробие, на вершине — изваяние белки, которая держала в лапах большую сосновую шишку. Позади надгробия росла невысокая вечнозеленая туя.

Мила посмотрела на фотографию на плите. У покойного главы семейства Векшей было добродушное, улыбчивое лицо с ямочками на щеках и подбородке, из-за чего он казался очень юным. Густые короткие волосы были того же пепельного цвета, что у Белки, Берти и Фреди. Мила невольно заметила поразительное сходство между Пятуном Векшей и его детьми, но сильнее всего, как ей показалось, на отца была похожа Белка.