Книга Другие грабли. Том 3 - Сергей Сергеевич Мусаниф

Другие грабли. Том 3

Пролог

Щит, доложу я вам, штука весьма специфическая, с ограниченной областью применения.

Нет, конечно, если ты — Стив Роджерс, и папа Железного Человека подогнал тебе аксессуар из вибраниума, то тебе с ним и море по колено, хочешь, ракеты им отбивай, хочешь, с горки катайся, а хочешь — используй в качестве фрисби, но Стив Роджерс у нас один, а вибраниума в африканских недрах не так уж много, и войско железных солдат ты из него все равно не построишь, так что люди попроще вынуждены использовать более доступные решения.

Мне вообще достался деревянный, а деревянный щит — это полная шляпа. Стрелы в нем застревают, копья пробивают его насквозь, а двое среднестатистических мечников могут порубить его в щепки меньше, чем за минуту. Это мне еще вчера весьма доходчиво объяснили и наглядно продемонстрировали.

Тем не менее, сегодня утром мой непосредственный командир выдал мне новую штуковину. Судя по исходящему от нее запаху дерева, свежесрубленную. И как я ни пытался объяснить, что вполне могу обойтись без нее, он был непреклонен.

Мой непосредственный командир был типичным служакой, которого можно встретить в любой армии мира. Все должно быть сделано по уставу, копать отсюда и до обеда, крокодилы летают, но низенько-низенько, и если солдату положено таскать с собой щит, то он будет его таскать просто потому, что так положено.

Кто-то может сказать, что это, мол, дело привычки, и опытный воин даже какой-нибудь корягой сумеет отбиться, и черт его знает, может быть, так оно и есть, и щит нормально не ложился мне в руку только потому, что я никогда раньше ими не пользовался, однако, с мечом у меня таких проблем не было.

Хотя на мечах я тоже никогда не дрался*.

Меч был дрянной, дешевый, плохо сбалансированный, выкованный из мягкого металла, поэтому его было практически невозможно нормально наточить, но он все равно почему-то лежал в руке, как родной. Возможно, потому что меч был оружием, а у меня всегда был талант к овладению новыми видами оружия.

Также возможно, мои проблемы со щитом крылись в том факте, что он был объектом, принадлежащим к чуждой мне философии. Ну вот это вот, вы знаете, где надо принимать удары, терпеть, выжидать своего момента… Всю свою предыдущую жизнь я исповедовал другой подход и стремился бить первым.

Впрочем, в своей предыдущей жизни я в таких замесах не участвовал.

В привычной мне войне дело доходило до рукопашной только в том случае, если одна из сторон конфликта сильно облажалась, а здесь, по сути, ничего другого и не было. Никаких авиаударов, никакой артподготовки (не считать же за таковую обстрел из нескольких наспех построенных катапульт, который все равно никаких значимых результатов не давал), несколько залпов из луков, а потом ребята сходятся стенка на стенку, прямо как у нас в Люберцах в старые добрые времена, с той лишь только разницей, что там это были молодецкие забавы, по сути, ни на что, кроме здоровья самих участников, не влияющие, а здесь это называлось геополитикой.

Сегодня наш доблестный отряд оставался в резерве, и это значило, что до поры до времени мы могли просто сидеть в скудной тени отдельно стоящего дерева и наблюдать, как прибой облизывает вытащенные на берег корабли, пытаясь стащить их обратно в море. Ну, и наслаждаться звуками битвы, разумеется. Всеми этими воплями, боевыми или полными боли, дрязгом мечей, свистом стрел и хрустом дерева, когда воины сходились щит в щит.

Надо сказать, что даже меня, человека неплохо подготовленного, много повидавшего и изрядно циничного, все это периодически пробирало до костей. Размах, с которым люди убивали друг друга на ограниченном куске земли, действительно поражал.

Я потянулся и почесал колено. Вот еще один непривычный и раздражающий меня фактор — доселе мне не приходилось драться без штанов. Ну, по крайней мере, в официальных, так сказать, конфликтах.

Но здесь штанов никто не носил, теплый климат диктовал свою моду. Сандалии тоже были достаточно неудобными, и натирали ноги, и были не самой практичной обувью в свалке, где любой может наступить тебе на ногу. Не думал, что я когда-нибудь стану скучать по берцам, а вот поди же ты…

Моим временным собратьям по оружию не нравилось сидеть в резерве, но по разным причинам. Кто-то переживал, что, оставаясь в стороне от основного сражения, может упустить свою долю славы. Кто-то же, напротив, полагал, что нас могут использовать для того, чтобы заткнуть какую-нибудь дыру в обороне, и там мы все и поляжем.

Я был не против вражеского прорыва. В прорыв обычно бросают лучшие силы, и может быть, именно там я найду того, кто мне нужен. Если мне повезет.

Обычно я не люблю уповать на везение, но сейчас другого выхода у меня просто не было. Если я не встречу того, кто мне нужен, на поле битвы, мне придется прибегнуть к плану Б и лезть для его поисков в город, а это, наверное, еще опаснее. Тем более, что тот, кто мне нужен, вряд ли ходит по темным переулкам или прогуливается на пустынных участках стены, с которой его легко можно сбросить.

Зря я, наверное, во все это ввязался, но других вариантов, почитай, что и не было. Если не я, то кто?

Я зевнул. Драться не хотелось. Хотелось снять кожаную броню (она проходила по классу легкой, но все равно неприятно ощущалась на теле и в ней было жарко) и купаться в теплом море. Это если из сиюминутного брать.

А вообще хотелось вернуться домой, к относительно нормальной жизни, и забыть всю эту фигню, как страшный сон. Ирина, наверное, меня уже ненавидит…

— Вставайте! — проревел мой непосредственный командир. — Стройтесь, собаки сутулые! Враг уже близко и рвется к кораблям!

Мы встали и построились. И наши соседи слева встали и построились. И наши соседи справа встали и построились. И соседи наших соседей тоже встали и построились, и наверняка мы стояли и строились красиво и грозно, и, залети в эти края какой-нибудь разведывательный спутник, он наверняка выдал бы своим владельцам весьма впечатляющую картинку.

— Мы — сила! — орал мой непосредственный командир. — Враг не пройдет!

Подбадривая себя, воины принялись стучать копьями о землю и бить мечами о щиты, и это было довольно убедительно, пока на вершине