Книга Хранители живой воды - Сергей Охотников

Над разоренным лесом медленно поднималось солнце. Вот оно краешком красного глаза взглянуло на место ночного сражения. И как будто замерло, не желая подниматься дальше и обозревать неприглядную картину. Вокруг уничтоженной мельницы лес был пожжен и разворочен. Местами чадили, догорая, лужи нефти – злой мертвой воды.

И вот, ловя последний предрассветный сумрак, к месту сражения потянулась лодка некроманта, черная, длинная и узкая. Она летела низко над самыми верхушками деревьев. Там, где вековые сосны выгорели, лодка пошла вниз и зависла над дымящимся пепелищем мельницы.

Евфросиния Александровна умывалась на пруду. Заметив черную лодку, женщина предприняла нечто необычное – села на песок, скрестила ноги и закрыла глаза. Через минуту языки пламени спеленали фигурку Евфросинии Александровны, а потом из огненного кокона вырвалась жар-птица. Она взлетела в небо и зашла на врага с востока так, что красные лучи солнца проникали сквозь пламенные перья, наполняя их рассветной силой.

Некромант на борту летающей лодки улыбнулся под костяной маской и взмахнул рукой. Из его ладони вылетел поток мелкого черного праха. Жар-птица попыталась увернуться, но темная туча придавила ее к земле и легко отбросила в озеро. Некромант посмотрел вниз на пепелище, просканировал что-то направленной вниз ладонью, и вот на земле, среди углей, началось какое-то шевеление: небольшой предмет взлетел в воздух и прыгнул прямо в руку некроманта. Это был костяной медальон, так называемый амулет предков. Он сохранял душу хозяина даже после смерти. Некромант осмотрел артефакт. Кости и жилы, из которых он был сделан, окаменели, а в глубине мерцал едва заметный красный огонек – живая душа. Человек под костяной маской снова улыбнулся и отправил свою лодку прочь, на юго-запад, в сторону Москвы.

Николас в это время спал на охапке соломы, чуть в стороне от большого костра. Когда жар-птица с шипеньем и плеском упала в озеро, мальчик проснулся и поспешил на помощь Евфросинии Александровне. Женщина уже приняла человеческий облик. Ник отметил, как осунулось ее лицо, а нос приобрел едва заметную, но неприятную крючковатость.

«Неужели превратится обратно в бабку-йогу?» – подумал мальчик, но вслух ничего не сказал.

Евфросиния Александровна выходила из воды тяжело, цепляясь за руку Николаса. Ей навстречу уже бежал муж и по совместительству верховный шаман заповедника Ермолай Константинович. Он с ходу заключил жену в объятья и спросил:

– Цела?

– Жива твоя бабка, – отвечала Евфросиния Александровна. – Но то, что было там в небе – не простой некромант. Там такая силища…

Ник понял – могучей жар-птице страшно, и тоже испугался.

– Ничего-ничего, улетел он… – шептал Ермолай Константинович.

– Вижу, что улетел. Но куда? – тяжело проговорила Евфросиния Александровна.

А черная лодка направилась в Павловскую слободу, резиденцию боярина Морозова. Там в подвале, среди колотого льда, лежало новое молодое тело для погибшего на лесной мельнице Михаила Всеволодовича. Лодка некроманта приземлилась под покровом сильнейшего пыльного вихря. Сам черный колдун тут же спустился в подвал. Там его поджидала дряхлая старуха с косой. Это смерть решила заявить свои права.

– Он под моей защитой. Но ты сможешь взять половину, – некромант говорил на странном древнем языке.

Смерть подошла к покойнику, распростертому на больших кубах льда. Ее коса взметнулась и полоснула по воздуху. Неглубокий шрам разделил тело на левую и правую половинки. Некромант издал хриплый протяжный крик и сильным ударом вбил амулет предков в грудь мертвеца. Тот забился в конвульсиях и затих. Некромант посыпал левую половину тела черным прахом и завел тихую колдовскую песню. Смерть склонилась над трупом, заглянула под опущенные веки, затем растворилась в воздухе и втянулась в мертвое тело. Его левая половина на глазах посерела, под ребрами проступили отвратительные зеленоватые пятна.

Все это время амулет предков ворочался в ране. Шевелил жилами и трещал косточками, как живое существо. Когда он затих, покойник открыл глаза.

– С возвращением, Михаил Всеволодович, – сказал некромант и снял костяную маску.

Под ней обнаружилось лицо прекрасного юноши, загорелое и улыбающееся. Раньше Морозов называл этого человека Ракшаса. Теперь боярин понял, что это и есть последний некромант. Единственный выживший черный мастер Лемурии[1], тот, кто возродил братство Серебряного Черепа и распространил его влияние на добрую треть мира.

Боярин неловко поднялся с ледяного ложа.

– Да не смотри на меня так, – рассмеялся Ракшаса. – Думал, некромант – обязательно жуткий, отвратительный полутруп? Не на моем уровне контроля жизненной силы!

На самом деле Михаил Всеволодович думал о другом: о том, что все-таки угодил в хитроумную ловушку. Пусть раньше он помогал братьям Серебряного Черепа из страха, а потом из согласия с рассуждениями Ракшасы о судьбах Руси и всего мира. Теперь-то он, наследник древнего боярского рода, сам стал некромантом полностью и окончательно.

Еще Морозов вспомнил про заговор, который должен навсегда изменить путь Руси, отвернуть ее от закостенелой Империи в сторону союза с Лемурией. После перерождения боярин не был так уж уверен в правильности своих прошлых решений. Все тело казалось Михаилу Всеволодовичу одеревеневшим, мышцы не слушались, конечности не сгибались без хруста. Боярин с трудом сделал шаг. Ракшаса покачал головой.

– Тебе надо отогреться. Считай это очередным уроком. Учти: теперь холод сковывает тебя, а жара быстро разлагает твое тело.

Юноша улыбнулся, но не стал помогать Морозову, а поспешил к выходу из подвала.

– Нужно узнать, как там ваш царь-батюшка! – бросил он с порога.

И действительно, важные события происходили в Кремле. Вот уже несколько месяцев царь был живым мертвецом. После удачного покушения Борис Владимирович не умирал только благодаря графу Джаярову. Врач-некромант накачивал царя жизненной силой. Борис Владимирович сохранял волю и разум, но полностью зависел от мастера темных искусств.

Но после того, как граф погиб, государь оказался предоставлен сам себе. На этот случай предусмотрительный некромант оставил подробные инструкции, только делать то, что написал Джаяров в блокноте, царь не решался. Когда время уже было на исходе, Борис Владимирович решил использовать один рецепт из книги некроманта и достал настоящее человеческое сердце. Но это только усилило неуверенность царя. Он уже готов был сдаться и прекратить борьбу за ушедшую жизнь, но тут объявили о делегации из боярской думы. Борис Владимирович почувствовал себя затравленным зверем. Всякие человеческие сомнения ушли прочь. Царь схватил сердце, скрылся за секретной дверью и побежал вниз по узкой винтовой лестнице. Потайной ход закончился возле небольшой железной дверки. Борис Владимирович остановился, зажмурился, вдохнул поглубже и начал есть сердце. Это было ужасно, отвратительно, но царь почувствовал, как жизнь возвращается к нему. Через пару минут сверху стали раздаваться гулкие удары. Как будто кто-то долбил бревном стену. Царь достал большой, грубой работы ключ и открыл железную дверь. Потайной ход выводил в небольшой закуток между дворцом и Благовещенским собором. Борис Владимирович осторожно вышел и запер за собой.