Книга Забытый секрет - Барб Хэн

Барб Хэн

Забытый секрет

Интрига — Harlequin -95

Посвящается Брендону, Джейкобу и Тори, трем моим самым любимым людям. А также Бейб, моему кумиру и лучшей подруге, у которой я всегда чувствую как у себя дома. Люблю вас всей душой и всем сердцем!

Глава 1

Алиса Хейзел пошевелилась, но не почувствовала ничего, кроме стен со всех четырех сторон. От потрясения и ужаса пульс участился, кровь стучала в висках. Голова раскалывалась. Она тщетно пыталась сообразить, где находится и почему оказалась в таком странном месте.

Вокруг царил полный мрак, и Алиса ничего не помнила о том, где она и что делала перед тем, как очутилась в… этом месте, где бы оно ни находилось.

Если она в каком-то замкнутом пространстве, рядом должна быть дверца! Она подняла руку, но не нащупала потолка. Пока это была первая хорошая новость. Ей показалось, что она находится в каком-то шкафу.

Алиса снова попробовала вспомнить, что произошло. И совершенно растерялась, поняв, что не знает, где она и что с ней случилось. Потом положила ладони на живот, и наконец кое-что прояснилось. Она ждет ребенка!

Более того, она на последних сроках беременности. Живот у нее огромный.

Однако в голове по-прежнему было пусто; она не могла ответить на самый простой, но самый главный вопрос. Что она здесь делает? Алиса ощупывала голову, пытаясь понять, почему ничего не помнит… и почему так болит голова. Вскоре она нащупала шишку, вокруг нее запеклась кровь. Логика подсказывала, что, если она находится внутри шкафа или чулана, значит, оттуда можно выбраться.

Упершись руками в тонкие стенки, она с трудом перешла в сидячее положение. Инстинктивно проверила, одета ли она… и есть ли на пальце обручальное кольцо. Кольца не было. Зато, к счастью, она одета в легкую блузку и джинсы. Обуви на ногах нет, зато есть носки. Алиса вдруг вспомнила, что на ней были любимые ботинки. Вокруг нее плавали обрывки воспоминаний, не связанных друг с другом. Куда она направлялась? Что делала?

Услышав шорох, она вздрогнула и замерла. Стало ясно одно: снаружи кто-то есть.

Алиса понимала: наверное, где-то есть ручка. Проведя рукой по стекловолокну, она нащупала отверстие и сообразила, что перед ней раздвижная дверь.

Створки довольно легко разошлись в стороны. Алиса едва не ослепла от яркого света. Солнце светило в окно напротив нее.

Из-за тонкой, как бумага, стенки послышались мужские голоса. Судя по всему, их обладатели находились совсем недалеко.

Алиса понятия не имела, долго ли пролежала в чулане. Судя по тому, как затекло все тело, слишком долго. Она выползла из чулана на четвереньках.

В комнате, где она очутилась, не было ни шкафов, ни стульев. В углу, прямо на полу, валялся старый продавленный матрас. Ни одеяла, ни подушки она не заметила.

Ковролин, судя по всему, настелили еще в шестидесятых годах прошлого века. Комната словно пропиталась страхом, потом и отчаянием. Оглядевшись, Алиса почему-то сразу подумала о торговцах «живым товаром». Она села и обхватила руками живот.

Она ни в коем случае не позволит никому забрать ее ребенка.

— Что говорит Блокпост и что нужно Судье? — послышался из-за стены хриплый мужской голос. Его владелец говорил медленно, словно взвешивая каждое слово.

— Ему нужны ответы. Мы не можем держать ее у себя до бесконечности, уж слишком она горячая штучка. Скоро все поймут, что она пропала, и тогда нам крышка. — Собеседник Хрипатого говорил в нос.

— Братан, ты меня знаешь, — ответил Хрипатый. — Я от работы никогда не отлынивал. Но вот не лежит у меня душа мучить беременную. Очень не хочется ломать ей пальцы. У меня самого через месяц родится ребенок…

— Все ясно, брат. Но как еще заставить ее говорить? — спросил Гнусавый. — Она упертая. Ты сам видел.

Алиса ощупала себя, проверяя руки и ноги, нет ли ран. На правом бедре обнаружила громадный кровоподтек.

— А если она не скажет, что нам нужно?

Алиса зажала рот руками. Неужели это единственная причина, по которой она еще жива? Что ее не пытали? Не искалечили?

— Значит, придется взять себя в руки и довести дело до конца. — Гнусавый казался более бессердечным из двоих.

— Братан, не лежит у меня душа к такому. — Хрипатый по-прежнему проявлял чувствительность.

Может, удастся воспользоваться его слабостью и выбраться отсюда?

Окно, через которое проникал солнечный свет, было слишком маленьким. Алиса понимала, что с ее животом через такое окошко не протиснуться. Она встала и осторожно подобралась к двери.

— Тут придется выбирать, ее жизнь или наша, — протянул Гнусавый. — Мне плевать, ждет она ребенка или нет. Не собираюсь подыхать из-за какой-то телки, которую я даже не знаю…

Ей показалось, что Земля накренилась на оси. Голова у нее закружилась.

По их словам, им что-то от нее нужно. Но что?

Она даже не знала, кто такой Судья, не говоря уже о Блокпосте. Долго ли она пролежала без сознания? День? Два?

Судя по размеру живота, ей скоро рожать… Хотя она не могла точно вспомнить, какой у нее срок. Должно быть, ее муж, Блейк О'Коннор, ужасно волнуется за нее.

Блейк!

Внутри снова все сжалось. Она сообразила, что давно ничего не ела. У нее нет мобильного телефона. В кармане нет ключей от машины. Нет сумочки.

Единственный способ выбраться из трейлера — пройти мимо Хрипатого и Гнусавого, а они вряд ли позволят ей просто взять и уйти.

А может, удастся найти сгнившую половицу и оторвать ее… Она постаралась как можно тише подойти к матрасу, с усилием сдвинула его с места… и обрадовалась так, словно набрела на золотую жилу. Наконец-то ей повезло! Кто-то из ее предшественников просверлил дыру в углу. Алиса осторожно отдирала куски сгнившего ковролина и фанеры, пока не добралась до земли. Потом у нее разыгралась фантазия. В дыре может быть что угодно, битое стекло или зазубренные консервные банки, а на ногах у нее только носки. Она может порезаться…

Усилием воли она прогнала из головы панические мысли. Выбраться отсюда, уйти подальше от тех двоих — ее единственный шанс сохранить жизнь своему ребенку. Алисе только предстояло официально познакомиться с малышкой, растущей у нее в животе, но она уже знала, что любит ее. Она справилась со страхом и спустила ноги в лаз.

Не тратя времени на то, чтобы оглядеться, она ползла на четвереньках к решетке,