Книга Греческая басня - Автор Неизвестен -- Античная литература

Древнегреческий фольклор

Греческая басня

Овцы и Поросёнок

В глухой-глухой долине горной,

от стада соплеменников отбившись,

и не желая стать добычей злого зверя,

в отару поросёнок попросился,

и принят средь овец миролюбиво.

А на исходе дня, в тиши ночной

истошным поросячьим визгом

наполнилась уснувшая равнина,

когда голодный и измученный пастух,

собрался отобедать "новым другом".

– Вот глотку драть мастак! –

забеспокоилась овец отара.

– Ну что за бестолочь такая?!

– Устроил промеж всех переполох!

– Нас что ни день пастух терзает:

То молока ему подай!

То стрижку вдруг затеет…

– Мы ж знай себе молчим!

– Никто у нас так не вопит!

– И ор по пустякам не подымает!

Не всё, что выглядит спокойно и учтиво,

достойно внешне, а в душе миролюбиво,

таким является по правде наконец!

И не ищите состраданья у рабски бьющихся сердец!

Зевс и Лисица

За острый ум, за хитрость и коварство,

владыка Зевс лисицу взял во власть:

царицей кумушка поставлена была

над всем животным неразумным царством!

Жила в чести и в роскоши плутовка,

на троне возлежала – чинно так!

Но как-то раз собрался Громовержец

Её Величество пред хамством испытать:

средь бела дня, да в царские покои,

навозную ей муху решил он подослать…

Знакомое жужжание заслышав,

и страстию не в силах управлять,

за мухой лисонька собачиться пустилась:

зубами лязгая, слюной брызжа, взбесилась,

вертясь, визжа и тявкая, как псина,

в грязи и в луже бармы затоптав.

Судьба с лисой сыграла злую шутку –

природу невозможно обмануть:

так, в царские оплечья ряженой воровке

в глубокую нору обратно лежит путь!

Лисица и маски

К художнику забравшись в мастерскую,

Задумала лисица масками играть:

То трагик выйдет, скорбью упоенный,

А то философ знатный иль поэт!

Наскучило ей быстро развлечение -

В осколки мелкие разбила маски все!

– Вот, если бы людьми вы были вдохновенными…

А так – ума в вас не было и нет!

Странник и Гермес

Тяжелый путь пройдя, взалкав,

усталый странник к богам отчаянно воззвал:

– Ах, если что судьба пошлёт, то половину

в жертву Гермесу вознесу!

Пусть весь Олимп меня услышит!

Я Пантеон себе в свидетели зову!

Промолвить даже не успел,

как о суму в кустах споткнулся…

В надежде, кόрыстью томим,

мечтая серебром разжиться,

он начисто мешок распотрошил,

но кроме фиников и миндаля,

в нём не нашёл, увы, ни грόша!

С досады наземь сумку бросив,

присел, всплакнул, сожрал миндаль,

вокруг себя скорлупок наплевал,

и косточками место опорόшил…

Но вспомнив про обет священный,

он тщательно всю шелуху собрал,

и щедрую задумал гекатомбу:

– Тебе, Гермес, я возношу

щедрот твоих и дара воздаянье!

Прими, божественный посланник,

Я половину приношу:

покровы хрупки миндаля

и твёрды финиковы ядра!

У алчных в жизни свой обычай и закон,

И неизменные, увы, причуды и привычки:

Неблагодарность – это небольшой порок,

когда в шикарном хамском он обличии.

Дровосеки и Дуб

Из вéтвей дуба клинья высекая,

В могучие стволы их туго загоняя,

Крушили дровосеки вечный лес.

И вот густой листвой зашелестело древо:

– Не от того печалью мучусь я,

что топором калёным исход мой предрешён,

но горько сознавать, что отрасль моя,

мой возраст не щадя, смертельным жалом,

жестоко в сердце клином въелась.

Мораль ясна и всякому, увы, открыта:

От рук чужих людей не так страшны утраты,

Зато в коварстве близких едкий вкус отравы,

Предательством родных душа всегда болит.

Кошка и Петух

Задумав петуха живьем сожрать,

его в бесчестии кошка обвинила:

– Еще и солнца не зарделся луч,

а уж людей ты будишь, нечестивец!

В ночи ты без толку кричишь!

Ты всем мешаешь спать!

– Помилуй! Разве нет в том пользы людям?!

Коль рано человек встает –

ему сам бог благословенье шлет,

а по труду его и судит.

– Ах, ты подумай! Дерзкий многоженец!

Наперекор всем жизненным устоям,

в гарем берешь своих сестёр и мать!

– На то не наша суетная воля:

мы, куры, подчиняемся Природе!

А людям в том отрада,

что полон дом наседок и яиц.

– Что за негодный лжец!

Со мной он спорить вздумал!

На всё есть оправдание у тебя!

Ох, надоел! Как рассердил меня!

И с этими словами беднягу петуха

довольная собою кошка задушила…

Так у людей всегда бывает:

уж если кто замыслил зло,

То и предлогов много затевает.

Жук Муравей

Однажды тёплым летним утром

навозный облый чёрный жук

дремал на свежей рыхлой куче

большого лошадиного дерьма…

Но вдруг разбужен чем-то был,

и муравья поблизости приметил:

"Послушай-ка, любезнейший приятель!

Неужто в этот чудный день,

когда вся тварь ещё погружена

в ласкающую негу утреннего сна,

тебе охота выпала трудиться!

Зачем так мучаешь себя?!

Не лучше ли тебе убраться!"

"С навозником нет смысла препираться", -

так рассудил разумно муравей

и предпочёл тихонько удалиться:

подальше от скандала и греха.

К зиме разверзлось небо шквальными дождями,

Размыло в жижу, в грязь хоромины жука

И вот от холода и голода страдая,

несчастный попросил приюта

у ненавистного плебея-муравья.

Пустил просителя к себе во двор трудяга.

– Позволь мне преподать тебе урок:

Когда бы с высоты навозной дряни

ты изредка на землю бы сползал,

размять свои ленивые суставы,

тебе, жук, не пришлось бы никогда,

о щедрости и милости взывая,

на отощавшем ползать брюхе

в ногах простого муравья.

Лиса и Обезьяна

Отправились в путь дальний Лиса и Обезьяна,

Желая время скоротать, душевно поразвлечься,

о знатности их предков сцепились рассуждать,

нисколько не скупясь на ложь для аргументов…

Когда вдоль кладбища дорогой проходили,

ловкачка Обезьяна вздохнула безутешно:

– О, боже! Сколько же лакеев и рабов,

на прародителей моих верою служили!

Теперь в могилах здесь забытые лежат…

Находчивость подруги Лисица оценила:

– Лги, сколько тебе влезет, сестрица дорогая!

Никто из них не сможет возразить

на все вранье, что лепишь ты так мило!

Что тут сказать… Ведь небылицы сочинять –

завидным средь людей считается искусством,

но надобно, увы, и меру соблюдать!

Кошка на птичьем дворе

Увы, прознала как-то кошка,

что птичья хворь на ферме завелась.

В халат врачебный лихо нарядилась,

бинтов, шприцов, примочек набрала,

и на визит к