Книга Янмэйская охота - Роман Суржиков

Конец февраля 1775г. от Сошествия

Нэн-Клер (королевство Дарквотер)

На обочине дороги у въезда в город Нэн-Клер двое парней избивали нищего. Они отдавались своему занятию слаженно и с душою. Пока один охаживал нищего мелкими частыми пинками, второй отступал на пару шагов и отоваривал с разбегу. Оба бурчали под нос с азартною злобой, как принято у болотников в подобных случаях.

Однако при всем усердии парни не слишком преуспевали. Нищий ловко вертелся на придорожной слизи, избегая самых сильных пинков. Бери больше: только что он сам пнул одного из парней прямиком в колено и опрокинул в грязь — к полному восторгу зрителей. Последних, кстати, собралось немало: ведь час стоял предзакатный, и люди стремились войти в город до закрытия ворот. Были тут и охотники за травами, и странствующая ведунья с подмастерицей, и мрачный воин в маскировочном плаще, и несколько торговцев, и южный пророк. Пророк — этот белобородый мужчина, облаченный в серое, — прибыл последним и упустил начало драки. Теперь, снедаемый любопытством, он выдвинулся в первые ряды и спросил:

— Господа, за что вы его бьете?

— Пиявка! — буркнул первый парень.

— Он нас испачкал, — добавил второй.

Действительно, оба парня были черны от пяток до макушки — ни дать, ни взять трясинные крысы.

— Мне думалось, это следствие драки, а не ее причина, — удивился пророк.

— Поганец закидал нас грязью!

— Погодите, дайте понять, — старик шагнул между парнями и нищим. — Ты намеренно их испачкал?

Нищий встал, воспользовавшись передышкой. Был он худ, ребрист и высок.

— Как последних свиней, х-ха!

— Позволь узнать, зачем?

Нищий кивнул на привратников с копьями:

— Те идиоты сказали, что не пустят в город, раз я грязный. Сказали: в ворота пройдут только чистые. Я ответил: тогда пусть этих тоже не пускают, — и залепил им землей в репы! Х-ха! И всякому залеплю, кто только сунется. Никто в город не зайдет. Все будут гррр-рязные!

Он с вызовом сверкнул зрачками. Пророк улыбнулся — позабавила его эта логика. Нищий прищурился на старика:

— Хочешь, тебе тоже залеплю?

Пророк пожал плечами. Нищий нагнулся, зачерпнул полные пригоршни склизкого болотного чернозема. Хмыкнул:

— А, толку… Ты одинаково весь в сером. Давай лучше ему.

Рядом стоял человек из свиты пророка, одетый в белую сорочку, дорожный сюртук из дорогого сукна, роскошный бархатистый плащ, скрепленный на груди серебряной фибулой. Он не успел и пикнуть, как ком грязюки угодил ему ниже подбородка, облепил всю шею и обильно потек за шиворот.

— Ах ты канальный отброс!.. — взревел человек и кинулся к нищему, выхватывая кинжал.

— Стой, Герион, — приказал пророк.

Привратники, что до сих пор лишь наблюдали сцену, подошли ближе. Один пригрозил нищему копьем:

— Убирайся прочь, пиявка.

А второй поклонился пророку:

— Премудрый, нам велено впустить вас без проволочек. Добро пожаловать, входите.

Пророк окинул нищего взглядом.

— Желаешь пойти со мной?

— Эт-то зачем? — с оттяжкой удивился нищий.

— В Нэн-Клер. Ты же хотел войти в город.

— А кто ты вообще такой? Р-рожа вроде знакомая… На южанина похож. Что шиммериец забыл в болоте, а?

Городской стражник огрел его древком по спине.

— Думай, с кем говоришь, слизняк! Перед тобою премудрый пророк, великий сновидец!

— Пр-рремудрый? Правда?.. — нищий дерзко хохотнул. — А похож на дурачину. От солнца, вина и баб сбежал в болото. Тоже мне мудрец!

Пророк усмехнулся и кивнул стражникам:

— Считайте, что этот человек со мной. Впустите его в город.

* * *

Здесь нам придется сделать паузу в рассказе и ответить на вопрос, которым наверняка уже задался проницательный читатель. Ведь и правда, что шиммериец, да еще такой уважаемый, мог забыть в склизком Дарквотере? И с чего вообще южанин взялся предсказывать будущее, словно какой-то северный агатовец? Чтобы утолить читательское любопытство, скажем несколько слов о пророке.

Девять лет назад он был совсем другим человеком и звался иначе. Но однажды, в канун Дней Изобилия, посетил Максимиановский монастырь на краю Бездонного Провала и заночевал в гостевой комнате, и увидел сон. Потрясенный картиной, что явила ему богиня сновидений, он остался в монастыре и провел там восемь лет, изучая труды Праматерей и Праотцов, вознося молитвы и размышляя над тайнами мира. Примерно раз в год он видел новые сны — не столь ослепительные, как первый, но все же вещие. О них он рассказал братьям максимиановского ордена, от братьев узнали послушники, от тех — прихожане и заезжие торговцы, от них — все слуги солнечного королевства Шиммери, и все славные купцы, и моряки торгового флота, и весь юг Полариса от Лаэма до Сердца Света. Так он обрел славу сновидца и пророка.

Спустя восемь лет от первого сна — и примерно за три месяца до тех дней, о которых мы ведем речь, — пророк покинул Максимиановскую башню и с крохотною свитой из семи человек пустился в странствие, чтобы взглянуть на мир новыми глазами, сквозь призму обретенного знания. То было время Северной Вспышки и Степного Огня, но пророка не интересовали войны. Его мысли занимало нечто более грозное и невероятное, чем вечные схватки лордов за власть. Потому пророк избрал для странствий такой путь, что позволил ему обойти стороной оба кипящих огненных котла — Мелоранж и Фаунтерру.

Сначала он двинулся через Шиммерийские горы чередою пастушьих селений и чайных городков, приросших к плантациям. Люди встречали его с большой радостью и спрашивали: что снилось пророку? Что их ждет? Видит ли он будущее, и каково оно? Пророк поднимал в памяти семь последних снов и давал ответы, и люди приходили в восторг, услыхав, что все беды, постигшие Север, никогда не коснутся счастливого Юга.

За три недели он спустился с гор и вошел в город Сюрлион, что стоит на краю дельты Холливела, одною ногой в Литленде, другой — в королевстве Шиммери. Пророк увидел забавные дома, торчащие на сваях, как голубятни; увидел странные улицы, по которым осенью ездят экипажи, а весною плавают лодки; увидел дворцы, выстроенные на кораблях, что заплывают на главные площади при разливе реки и уходят на глубокое русло в месяцы засухи. Пророк встретил чванливых шиммерийцев в белых чалмах и шустрых босоногих литлендцев, и жилистых матросов из центральных земель. Как и прежде, его хватали за рукава и полы сутаны, спрашивали: «Что тебе снилось, премудрый? Что нас ждет?» Он открыл им ту часть пророчеств, что их касалась. Литлендцы запели от радости, услыхав, что Адриан одолеет степняков и освободит Мелоранж. Они ликовали и не слушали того, что пророк мог еще сказать, а он не навязывал своих речей тем, чьи уши были закрыты. Люди просили благословения, но он отказывал, ибо не ощущал в себе благости. Они просили молиться, и он молился, хотя предупреждал людей: боги слышат их ничуть не хуже, чем его.