Книга Темная любовь - Нэнси Коллинз

Винни пожал плечами:

— Ну, мои предки последние десять лет своего брака провеликак на вьетнамской войне и при этом никому в своем пригороде не мешали.

— Да, сцена очень похожа на то, что устраивали мои родители,согласился Джордж. — Только мне это не по нутру. Знаешь, может, в следующий разты к нам придешь? Я вряд ли выдержу еще раз этот крик друг на друга запертых вклетке крыс.

Как вы можете догадаться, это была моя первая и единственнаяпопытка пригласить к себе друзей. Спасибо Алвину и Дезу — у меня ни разу несобралась дикая студенческая вечеринка, пока я там жила. Сама возможность, чтоони вдруг вломятся в расчете на дармовую выпивку, такую идею похорониларешительно и глубоко.

Мне самой было забавно, как быстро Алвин и Дез стали частьюмоей жизни, хотя я с ними слова не сказала и, честно говоря, нисколько этого нехотела. Откровенно говоря, Дез меня пугал до смерти. Насколько я могла судить,из них двоих никто не работал, и из квартиры они выходили только в магазин завыпивкой и сигаретами, или обналичить чеки пособия, или в приемное отделение"Скорой помощи". Вскоре я поняла, что долговременные обитателиДел-Рея рассматривали Алвина и Деза как стихийные силы вне пределов познанийчеловечества. Скорее можно научиться управлять погодой, чем изменить ихповедение.

И еще я часто думала, чем же они держат хозяина. Навернякамногие жаловались на них за все эти годы? Ответ на этот вопрос я получила,когда в один прекрасный день Дез чуть не спалил весь дом.

Я пришла домой после занятий и увидела у здания две пожарныемашины, и в воздухе стоял запах дыма и химического пламегасителя. Группа моихсоседей собралась во дворе возле бассейна с нечистью, с безопасного расстояниянаблюдая, как пара пожарных в тяжелых брезентовых робах выходит из квартиры1-Д.

Дез сидел на лестнице, ведущей в квартиры второго этажа, ивид у него был, как у заспиртованного зародыша, вытащенного из банки. Он мигална закатное уже солнце и смотрел так, будто не знает, где он. Лицо его быловымазано сажей, но не настолько, чтобы скрыть пьяную красноту щек и синеву носа.

— Вот, нашел, с чего загорелось, — сказал один из пожарных,держа какие-то дымящиеся осколки, похожие на гибрид замороженной пиццы схоккейной шайбой. — Очевидно, он положил это в печку, забыв вынуть из коробки.

Только тогда сквозь толпу протолкался какой-то пожилойчеловек. Одет он был в брюки и рубашку игрока в гольф, будто только что бегомприбежал сюда от семнадцатой лунки.

— Что тут произошло? Я — владелец. Кто-нибудь мне расскажет,что тут случилось?

Пока командир пожарников рассказывал, тыкая рукой в сторонуДеза, человек, который объявил себя владельцем Дел-Рея, потирал лицо точно так,как мой дядя Билл, когда пытался держать себя в руках и не сорваться на людях.Когда пожарники уехали, он подошел к месту, где сидел Дез, и стал на негоорать, хотя и близко не подобрался к той громкости, на которую Дез былспособен, как я знала. И только тогда, увидев их лицом к лицу, я поняла, чтоони кровные родственники.

— Господа Бога ради, Дез, что ты тут устраиваешь? Ты мнестраховую плату за эту помойку взвинтишь до небес! Я обещал маме, что у тебябудет место, где жить, но ей-богу, я тебя выброшу! Еще раз такое устроишьвылетишь к чертовой матери, ты понял? И Алвин тоже!

Я думала, Дез начнет орать в ответ, но он, к моемуудивлению, только сидел и таращился. Голова его закачалась на шее, и онпо-настоящему часто заморгал. То ли у него глаза слезились от дыма, то ли ещечто. Когда владелец Дел-Рея ушел, Дез кое-как поднялся на ноги и зашаркалобратно к себе домой. Через пару минут появился Алвин. Очевидно, ходилобналичивать чек на пособие.

— Господи Боже мой! Какого хрена ты тут творишь, Дез?

— Ни хрена я не творю, говнюк! Ты мне всегда говоришь, будтоя чего делаю, а я ничего!

— Не звезди, старик! Ты посмотри, что тут! Посмотри! Ты чтонатворил, Дез? Что натворил?

— Ты мне обед не приготовил? Я сам приготовил, на хрен!

— Ты его сжег на хрен, козел! И мой тоже! Смотри, что тынаделал, блин!

— Заткнись, ты, пидор хренососный!

Этот спор зашел так далеко, что Алвин попал в больницу, аДез — в кутузку. Алвин вышел через два дня, а Дез получил тридцать дней засопротивление аресту, когда наконец показались копы. Весь дом облегченновздохнул, и Дел-Рей стал относительно спокойным местом — на время.

Потом появился Дик.

Где его Алвин нашел — не знаю. Если скажут, что подперевернутым камнем, — не отмету с порога. Дик был намного моложе Алвина и нанесколько лет старше меня. Я бы дала ему лет двадцать пять, хотя он не выгляделособо молодо. Роста он был среднего, тощий, с жирными волосами до плеч ивислыми усами, которые не слишком красили его вялый подбородок. Вообще он былпохож на хорька и дергался, как человек, сидящий на крэке. У него была однапара грязных истрепанных джинсов и несчетное количество футболок и шапочек,рекламирующих то Джек Дэниэлс, то Лайнард Скайнирд, Копенгаген или ВэйлонДженнингс.

Если Дез меня слегка пугал, то от Дика у меня мурашки шли покоже. В конце концов про Деза я знала, что он покидает дом лишь в случаестихийных бедствий — загорелась кухня, например, или водка кончилась. А Дик,казалось, из тех, что может вдруг среди ночи материализоваться у меня в спальнес ножом в руке.

Однажды я пришла домой рано и увидела, что Дик ошиваетсяперед домом, очевидно, ожидая, пока вернется из магазина Алвин с выпивкой.Увидев меня, он улыбнулся, как улыбаются мужики, считающие себя покорителямисердец.

— Привет! Ты — та девушка, что живет через стену с Алвином?

Я что-то хмыкнула утвердительное и ни к чему не обязывающееи попыталась пройти мимо, но он прилип ко мне, как туалетная бумага к подошве.Он навис у меня над плечом, пока я возилась с ключами перед своей дверью, иобнажил желтые кривые зубы в неприятно дикой улыбке.

— Я, знаешь, тебя приметил. Ты одна ведь живешь? Я думал,может, захочешь сходить куда или что…

Я вложила ключи так, чтобы они выпирали из кулака междупальцами. Простого выхода из ситуации я не видела, и потому решила схватитьбыка за мошонку, если так можно выразиться.

— А что Алвин? — спросила я. — Твой любовник возражать небудет?

У Дика покраснело лицо, и он минуту плевался.

— Я девочек люблю! Я не какой-нибудь пидор гребаный!

— А я слыхала другое, — сказала я, твердо решив не открыватьсвою дверь, пока Дик не освободит ее окрестности от своего присутствия.