Книга Наследник - Гэри Дженнингс

— Знаешь, откуда она у меня? От моего зятя, Мигеля. А знаешь, где её взял Мигель?

Рамон поднял на меня глаза. Я встретил его взгляд. Его нога двинулась к табурету, и я закивал с отчаянным стоном.

— О, видишь, Луис, он готов с нами сотрудничать.

Рамон посмотрел на меня с притворным сочувствием.

— Знаешь, Кристо, Луис ведь так нетерпелив, вечно он торопится. Ему хочется убить тебя немедленно. Поэтому ты должен благодарить меня.

Он подбросил монетку в воздух, поймал её и перевернул на ладони.

— Да, она весьма необычна. И знаешь, чем именно?

Я замотал головой.

— Не знаешь? Ну что же, верю. Я и не думал, будто ты знаешь. Прежде всего её необычность в том, что именно благодаря этой штуковине ты до сих пор жив.

Рамон снова подбросил и поймал блестящий кругляш.

— Если бы не эта монетка, я позволил бы Луису пронзить тебя шпагой в тот миг, когда открылась дверца кареты.

Он покачал монетку на ладони.

— Для тебя это просто золотая монета. И то сказать, на первый взгляд она такая же, как тысячи других: и по размеру, и по весу. Но если ты приглядишься к ней повнимательнее, amigo, то обнаружишь некое отличие. Скажи, чьё лицо красуется на золотых монетах во всех землях, над которыми развевается флаг Испании? — Его нога снова двинулась к табурету.

— Короля? — прохрипел я.

— Правильно, его католического величества.

Он поднёс золотой к моему лицу.

— Но присмотрись, здесь нет королевского профиля. Здесь отчеканен совсем другой. Знаешь чей?

— Нет.

— Действительно, тебе это лицо незнакомо. Сия не слишком привлекательная физиономия принадлежит некоему Роберто Валтасару, графу Новолеонскому. Не кабальеро из старинного рода, а представителю так называемой серебряной знати, бывшему погонщику мулов, угробившему удачливого старателя и присвоившему найденную тем жилу чистого серебра. Достаточно богатую для того, чтобы этот пройдоха, не счистив с сапог дерьмо мулов, купил себе высокий титул. Однако, будучи человеком тщеславным, новоиспечённый граф Роберто не удовлетворился покупкой титула, но ещё и заказал, для собственного употребления, монеты со своим профилем. Поставил на монетный двор нужное количество серебра, а взамен получил вот эти золотые.

Я по-прежнему пребывал в недоумении. Чего ради мне рассказывают про какого-то тщеславного богача, которого я в жизни не видел?

— А знаешь, что стало с монетами графа Роберто?

И тут до меня дошло. Теперь я понял, почему прошлое обрушилось на меня столь стремительно, после того как зловещая старуха опознала меня на балу.

— О, вижу, ты потихоньку соображаешь, что к чему. Итак, некий человек появляется в городе и начинает тратить золотые монеты, отчеканенные частным лицом. Купцы их берут без звука: золото есть золото. Но суть в том, что эти монеты были похищены. Похищены вместе с таким запасом серебра, золота и драгоценностей, какого хватило бы, чтобы выкупить у мавров христианского короля. Теперь, amigo, ты видишь, как легли карты. Эти монеты Мигель получил от тебя. Вот и получается, что ты и есть тот вор, который опустошил монетный двор.

Явившись в нашу тайную сокровищницу за деньгами, необходимыми, чтобы осуществить мщение, я наугад взял мешок с золотыми монетами, но, наверное, монеты с изображением графа Роберто подвернулись мне не случайно. Нет, судьба и злой рок посмеялись надо мной, направляя мою руку.

— Теперь ты наверняка смекнул, почему я не спешу удовлетворить желание моего молодого compadre поскорее спровадить тебя на тот свет. Его беспокоит, как бы уличный попрошайка не предъявил права на его наследство и его женщину. Сам-то ты, будучи человеком дурной крови, представить себе не можешь, насколько отвратительна для чистокровного испанца сама мысль хоть о какой-то возможной связи с такими выродками.

Сделав это отступление, Рамон продолжил:

— Это большая удача, что нам удалось сцапать тебя прежде, чем ты попал в руки вице-королевских soldatos. Торговцы, с которыми ты расплачивался крадеными монетами, описали тебя. Теперь точно известно, от кого они их получили. Ты смышлёный малый, Кристо, и, конечно, думаешь, что, даже наобещай мы тебе всего с три короба, на самом деле, как только нам удастся наложить руки на сокровища, твоя жизнь закончится. Не стану тебя разуверять, ибо выбор, стоящий перед тобой, прост. Ты можешь сказать нам, где они спрятаны, отвести нас в тайник, а значит, прожить ещё некоторое время без мучений, питая слабую надежду на то, что или нам заблагорассудится тебя пощадить, или тебе каким-то чудом удастся бежать. Ну а можешь, — он поставил ногу на табурет, — можешь предпочесть паралич, беспомощность и медленное умирание.

Рамон был прав. У меня не было иного выбора, кроме как умереть прямо сейчас, лишив негодяев шанса добраться до сокровищ и надеясь, что Матео заставит их заплатить за всё.

С этой мыслью я вытолкнул из-под себя табурет.

— Он сдохнет! — заорал Рамон. Этот негодяй попытался подсунуть табурет обратно, но я поджал ноги. — Он пытается покончить с собой!

Рамон схватил меня за ноги и приподнял, чтобы ослабить давление петли на шею.

— Руби верёвку! — кричал он. — Руби верёвку!

Луис полоснул по верёвке шпагой, и меня опустили на пол. Руки мои оставались связанными за спиной.

— А он даже крепче, чем я думал, — пробормотал Рамон, глядя на Луиса. — Или, может быть, так нас ненавидит, что ему и смерть не страшна, лишь бы не отдать нам сокровища.

Луис пнул меня ногой.

— Ничего, я развяжу ему язык. Вот займусь им по-настоящему, и он будет умолять о смерти.

И тут вдруг громыхнул взрыв, да такой, что вся комната содрогнулась.

— Это ещё что? — воскликнул Рамон.

Оба они устремились к незапертой двери спальни и выбежали наружу.

— Кто-то бросил бомбу из чёрного пороха! — донёсся крик одного из слуг. — Чернь с улицы ломится в ворота!

И тут какой-то человек запрыгнул внутрь через окно, пронёсся по комнате и, пока я пытался извернуться, чтобы увидеть, кто же это, подскочил к двери, за которую выбежали мои мучители, захлопнул её и запер на засов. В неё тут же начали ломиться, но двери у Рамона, вовсе не желавшего, чтобы его застали врасплох в обществе чужих жён, были прочные и надёжные.

— Эй, Бастард, опять ты развлекаешься без меня! — воскликнул нежданный гость, и я узнал Матео.

— Перережь-ка мои путы.

Он перерезал верёвки, помог мне подняться на ноги и выбраться в окно. Мы вывалились наружу, в переулок, где lépero Хайме ждал нас с осёдланными лошадьми.

Пока я взбирался в седло, Матео бросил ему увесистый кошель и пояснил: