Книга Мечи легиона - Гарри Тертлдав

Под влиянием этой неожиданной вспышки энергии Корик выхватил у ошеломленного Тамаспа документ об освобождении каравана от пошлин, стремительно написал свое имя большими неровными буквами, поставив его под подписью Гуделина, и швырнул лист пергамента прямо в лицо караванщика.

— А теперь убирайтесь, иначе я позову стражу и вас выгонят силой!

Тамасп хлопнул себя ладонью по лбу.

— Стражу? Всех восемнадцать человек, которые у тебя остались? — осведомился Марк самым вежливым тоном.

Ариг громко рассмеялся:

— Тащи их всех сюда! Мы сами их выгоним взашей, кроме тех двух-трех, которые уже, наверное, спрятались.

Корик побагровел от бессильной ярости. Скилицез иронически отсалютовал ему. Губернатор продолжал выкрикивать проклятия вслед незваным гостям, когда те выходили из его резиденции, но Марк все же успел заметить облегчение, мелькнувшее на лице Корика.

* * *

Серрес остался в двух днях пути. Вместо того чтобы строить дома из мягкого серого камня, которого было здесь в изобилии, местные жители вырубали жилые дома и даже храмы Фоса прямо в скалах. Горгид записывал свои наблюдения каждый раз, как встречал на пути такую деревню или городок.

«… Удивительно, что даже строители подобных домов понимают, что эта технология весьма необычна. Поэтому они стараются имитировать более привычные стили. Таким образом, можно видеть вырезанные на цельной скале „кирпичи», ставни, окна, даже балюстрады, выполненные в форме глубокого рельефа, чтобы обмануть глаз и создать иллюзию настоящей постройки».

Жители этих городов-»скал» реагировали на прибытие армии аршаумов примерно так же, как Серрес. Большинство захлопывало двери перед самым носом пришельцев и (Марк был уверен в этом) баррикадировали их тяжелой мебелью.

С десяток наиболее храбрых выходили на рыночную площадь поторговаться с купцами Тамаспа. Караванщик был чрезвычайно расстроен тем, что торговля идет так вяло.

— Что толку в том, что с меня не берут ни гроша пошлины, если никто не покупает мои товары?

— Что толку будет в том, если ты разбогатеешь и как раз в этот момент на тебя обрушатся иезды? — парировал Марк.

— Не могу сказать, что ты не прав, — вздохнул Тамасп, — но мне куда больше бы понравилось, если бы город не выглядел так, словно отсюда только что ушли захватчики.

В его жалобах была доля правды. Если бы аршаумы пошли на восток, к Амориону, то для любого непривычного к кочевникам человека они были бы только еще одним отрядом степняков, движущихся к Видессу. На большом расстоянии даже йезды принимали их за своих соплеменников. Маленькие отряды всадников проходили мимо них совсем близко, даже не оборачиваясь. Что касается видессиан, то те пугались аршаумов Арига не меньше, чем йездов. Даже мощная словесная эквилибристика Гуделина подчас оказывалась бессильна завоевать доверие местных жителей.

— В эти дни никому нельзя верить, — так высказался седобородый старейшина одного из скальных поселков, когда предстал наконец перед чужаками. Его дом был тоже вырублен в камне, и было очевидно, что хозяин этого жилища готов в любой момент перейти к обороне. Старейшина кашлянул и сплюнул в пыль сквозь щель между передними зубами. — В прошлом году нас могла постичь одна большая беда, если бы не другая глупая удача.

— Как это? — осведомился Тамасп.

Теперь караванщик стал куда менее мрачным — деревенские жители начали постепенно выходить на площадь и покупать кое-что у него и его купцов. Женщины обменивались радостными восклицаниями, громко обсуждая достоинства и недостатки холстов с набивным рисунком и рулонов макуранских тканей с геометрическим узором или в полоску. Хозяйки спорили с торговцами о качестве специй и лаврового листа, в то время как их мужья проверяли на ноготь остроту кинжалов. Деревенские жители пытались купить как можно больше товаров на свои золотые монеты (в большинстве случаев плохой чеканки, с добавлением серебра или меди).

Почтенный старейшина снова сплюнул.

— У нас праздновали свадьбу, и все собрались на пир. Кстати, это была свадьба моей внучки. На следующее утро мы вышли на поля… и что же мы видим? Множество следов. Отряд мародеров-йездов подошел к самому краю городка, а потом вдруг резко повернул в сторону и удрал, словно сам Скотос гнался за ним. Наверное, наше пение, пляски и шум пирушки испугали их, вот они и решили, что у нас тут на постое множество солдат.

— Наилучшее применение для свадьбы, — пробормотал Гуделин. — Я раньше даже и представить себе не мог, что из этого дела можно извлечь пользу.

Марку доводилось как-то встречать супругу Гуделина, широкоскулую крикливую матрону, которая переставала болтать только засыпая. Скавр отлично понимал, что именно толкнуло бюрократа на это замечание. Старик принял его слова за шутку и засмеялся, обхватив себя за худые бока.

— Хи-хи! Я должен передать это своей старушке! Она взбесится! Но пусть эта шутка будет стоить мне недели ночевки в хлеву, она стоит того, клянусь Фосом!

— Скажи спасибо, что у тебя еще есть, кому ее пересказать, — заметил Виридовикс, который хоть и озадачил видессианина, но не смог унять его веселья.

И кельт, и видессианин расстались, весьма недовольные своим кратким диалогом.

* * *

Путешествие по плато наглядно продемонстрировало таланты Тамаспа и его обширные познания. Ему было известно, какая река пересыхает в это время года, а какая будет полноводной; какие пастухи продадут или обменяют несколько овец или коров из своих стад, а какие спрячутся при первом же появлении чужаков. Он отлично знал местность и мог выбрать любой удобный маршрут, зная, какими тропами ходят йезды, а каких избегают.

Аршаумам пришлось вступить в бой только один раз, да и то стычка была очень короткой. Банда йездов столкнулась с авангардом Арига и сражалась, пока не подоспели остальные аршаумы. После этого враги потеряли к ним всякий интерес и поспешно отступили.

В добавление к остальным своим талантам воин-караванщик вскоре приобрел еще один: он научился бегло ругаться на языке аршаумов. Громовой голос и надменные манеры Тамаспа вызывали у кочевников улыбки, однако спустя короткое время они уже повиновались ему столь же охотно, как Аригу, который только удивленно покачивал головой.

— Хотел бы я уметь писать, как это делаешь ты, — заметил Ариг, разговаривая как-то с Горгидом. — Я обязательно записал бы все это.

Но несмотря на весь опыт Тамаспа, путники не могли пройти мимо того обстоятельства, что в западных землях разбойничают захватчики. Разрушенные мосты, обугленные бревна — все, что осталось от некогда богатой усадьбы, вытоптанные поля — все это подтверждало первое впечатление.

Один раз аршаумы миновали старое поле боя, где лежали трупы йездов. Судя по всему, тут одни йезды сражались против других. Как обычно, Горгид искал более глубинные корни случившегося.

— Вот свидетельство того, что для Видесса еще осталась надежда, — сказал грек, когда аршаумы разбивали лагерь на ночь. — Сама природа зла заключается в том, чтобы предавать, нападать друг на друга, совершать братоубийство. И в этом — величайшая уязвимость зла. Вспомни, как Вулгхаш и Авшар набросились друг на друга вместо того, чтобы действовать сообща против общего врага.