Книга Век испытаний - Сергей Богачев

Кто из знакомых остался в СБУ при новой власти? Захотят ли и смогут ли помочь в таком нелёгком деле? И, несмотря на широчайший круг знакомых и приятелей, пока картина вырисовывалась неблагоприятная. Один уже уволился по возрасту, другие ушли после ротации в руководстве. Андрей Северцев, старый товарищ еще по юношеским совместным футбольным баталиям, решал вопросы, но в Лугани, а к Киеву подходов не имел.

— Не могу, — сказал он хриплым пропитым голосом, который даже показался Ивану конспиративным. — Ты же знаешь нашу закрытую систему, тем более сейчас, когда сменилась почти половина руководства. Дома я бы тебе помог, а в Киеве свои заморочки. Не то чтобы твой вопрос не решался — сейчас время такое, решается всё, просто у меня нет выходов. Ищи выходы на нужных людей, и не обязательно на самом верху, иногда с рядовыми проще, дешевле и быстрее. У нас ведь только снаружи кажется, что порядок, скорее по старой советской легенде, а на самом деле бардак, как везде, — напоследок «успокоил» он Ивана.

Только где ж их взять, этих людей? — Иван машинально дожевал недосоленный салат и запил его густым томатным соком.

— Будете что-то ещё заказывать или принести счет? — спросил ловкий молодой официант с «бабочкой» набекрень.

— Ну вот и началось, — вспомнил Иван старый анекдот и улыбнулся, — тащи счёт, на сытый желудок голова хуже варит, — и опять достал телефон.

* * *

Принц Джедефра славился своей любовью к мирским слабостям, об этом знали все, но кто же мог осудить Верховного судью, визиря и сына фараона? Многочисленная челядь с радостью участвовала с принцем в утехах и бесконечных празднествах, которые он устраивал с завидным постоянством. И теперь его дворец напоминал растревоженный улей. Слуги с полными подносами фруктов сновали между удобно расположившимися гостями, сам принц в окружении нескольких юных женщин расположился на подушках, наблюдая за происходящим с высоты своего положения.

— Говорят, мой двоюродный брат Хемиуну пообещал отцу, что Большая пирамида будет окончена не позднее следующего разлива Нила? — принц обратился к одному из своих сановников, восседавшему рядом, но не на подиуме.

Придворный склонился в почтительном поклоне.

— Да, мой принц. Не тебе ли как визирю знать всю правду об этом.

— Как же она будет хороша! — воскликнул принц, обводя довольным взглядом роскошно убранный зал.

— Слава великому Хуфу, да будет вечно царство его! Такого не видел ещё никто в мире. Сейчас готовят позолоту для вершины Большой пирамиды. Лучи солнца, коснувшись её, отразятся, и Амон увидит, насколько велико творение фараона Хнум-Хуфу, а когда солнце будет в зените, отражение его достигнет далёких земель, указывая на место святой обители.

Принц кивнул, как бы подтверждая слова придворного.

— О том, насколько велик мой отец, говорят дела его, ты прав. А вот и Хемиуну, мой брат!

Архитектор проследовал к главе дома и низко поклонился. Принц с радостью обнял двоюродного брата.

— Приветствую тебя, принц!

— И я тебя, Хемиуну. У нас только и разговоров, что о тебе и пирамиде. Ты великий строитель, так считает отец, так считаю я, и нет во всех наших землях человека, который не согласился бы с этим!

Архитектор поклонился еще раз.

— Мне лестно слышать, что мои труды во славу Египта и фараона не проходят даром. Но привело меня сюда не это.

— Говори, Хемиуну, я весь во внимании.

— Принц, ты ведь визирь и не можешь не знать о положении дел в казне. Боюсь навлечь на себя гнев Великого Хуфу, у него спросить не могу, он обещал, что всё будет в порядке, но пока что…

Джедефра снисходительно усмехнулся.

— Пусть тебя это не тревожит, деньги дадут жрецы.

— Из запасов сокровищницы?

Лицо принца на мгновение окаменело. Он поднял тяжелый взгляд на архитектора.

— Хемиуну, при всём уважении к тебе, считаю задавать такие вопросы не скромно. Какая тебе разница?

Архитектор почтительно взял принца за руку и поклонился.

— Ты прав, мой принц, слово фараона незыблемо, как скала, на которой стоит его пирамида, мне не стоит переживать из-за этого…

Рука принца на несколько секунд задержалась в руке архитектора. Джедефра в этот момент не мог видеть, что Хемиуну, закрыв глаза, сосредоточенно думал, и мысли не доставляли ему радости. Архитектор понял, что держит руку человека, который вскоре станет фараоном.

* * *

К вечеру погода испортилась, заморосил нудный и холодный дождь, появившийся ниоткуда. Даже спешащие и сталкивающиеся друг с другом мокрыми зонтами прохожие не без вожделения, через большие красивые окна созерцали широкие витрины ресторана «Ренессанс», куда ровно в восемь Иван привёз Нину. Внутри, в уютном, небольшом зале царствовали кремовые тона и изящные линии, и неслышными, призрачными тенями скользили гибкие официанты, разнося ароматные вкусности и горячительные напитки.

Они выбрали столик в углу зала, сели, и Иван огляделся. Здесь он был впервые, как оказалось, Рита тоже. Обстановка, с роскошными люстрами и мягкой кремовой мебелью, видимо, была призвана дать посетителям почувствовать себя аристократами с древнейшими корнями. В этой части заведения можно было оставаться на виду, но Иван предпочел пройти в VIP-зону. Очень приятное ощущение — находиться в самом сердце Киева и наслаждаться уютом дворика, окружённого старыми домами.

А с наступлением вечера ресторан магнетическим образом усиливал свои позывные. Казалось, они спустились в мир нереальных сочетаний. Янтарный Гоген на стене, лиловый бархат стойки бара, «Моэт Шандон», искрящийся в бокалах красивых девушек. На некоторое время туманный и этот безудержно манящий мир блаженств показался сном, в атмосфере парила невесомая лёгкость, и хотелось полностью расслабиться.

Морось за окнами соответствовала настроению и показалась Ивану до того мерзкой, он сходу заказал один за другим два больших бокала глинтвейна, горячего и пряного, несущего в себе виноградный вкус, лёгкую горечь цедры и нездешние мотивы экзотических специй. Но с первым глотком проснулся и аппетит. Развернув меню, нашли целый ряд мясных блюд, названия которых звучали довольно заманчиво. Нина заказала «Каприз гейши» — курицу с ананасным соусом, украшенную веточкой петрушки и цветком из моркови. Ивана привлекла телятина с луковым конфитюром и картофелем. На том и остановились. Из напитков Черепанов традиционно предпочел коньяк, а Рита — какое-то трудно произносимое сухое вино, название которого мог запомнить только вышколенный, как английский дворецкий из рассказов Конан Дойла, сомелье.

Разговорились. Иван сначала немного рассказал о себе — мол, журналист из Лугани, в Киев ненадолго, по общественным делам. И вообще, много говорить о себе — признак дурного тона, еще не заслужил подробной статьи в национальной энциклопедии. Что же до Нины, то она уже почти 9 лет работает в министерстве, после окончания факультета журналистики Киевского университета, куда ей помог устроиться дядя, влиятельный бизнесмен и депутат Киевского городского совета. Семейная жизнь, как это часто бывает у эффектных и умных женщин, не сложилась. С мужем, бизнесменом средней руки, коренным киевлянином и, как выяснилось после, маменькиным сынком и приличным бабником, прожили недолго, даже до двух лет не дотянули. Слишком уж разными они оказались. Вроде бы что надо — квартира, машина, достаток — всё было. Было всё, но ладу в семье не было. И хоть жили не очень дружно, но разошлись по-хорошему. Бывший муж оставил ей с дочкой квартиру, без претензий и склок. Как будто и не было этих двух совместных лет, «здрасьте — до свидания».