Книга Дочь капитана Блада - Нелли Искандерова

Странное выражение глаз адмирала поразило квартирмейстера. Сильвер был мрачен и задумчив и выглядел так, будто не Рамирес, а он проиграл битву.

- Что с тобой?.

- Пойдём ко мне, Питт.

Недоумевающий квартирмейстер молча последовал вслед за товарищем. Вскоре оба уже сидели в каюте.

- Хочешь воды?

- Нет.

- А я налью себе немного, - Сильвер взял стоявшую на полу бутылку и налил воды в стакан. Пальцы его дрожали. Казалось, капитан не решается начать разговор.

- Это касается Арабеллы, Питт, - Сильвер замолчал, глядя прямо перед собой, будто не видя сидящего напротив него Уоллеса. Тонкие пальцы потянулись к стакану воды, но сосуд так и замер в его руке, а Питер, казалось, так и забыл, зачем он был ему нужен.

- Что ты хочешь сказать? - в груди Питта шевельнулась надежда. Что он услышит? Что ждёт его - радость или разочарование?

- Я долго скрывал это - и от тебя, да и от других тоже. У меня были причины. Но сейчас я узнал... Ты тоже должен знать об этом...

В глазах капитана мелькнула грусть. Питт замер в напряжённом ожидании. Неужели капитан расскажет всё? Всю правду? А какая она, правда? Неужели он скажет, что он... Или нет... Лицо Питта покрылось холодным потом

- Что ты хочешь сказать?

- Прости меня, - задумчиво произнёс Питер, - я виноват перед тобой. Я не имел права лгать тебе, ты ведь до сих пор любишь Арабеллу

В душе Питта шевельнулось что-то непонятное. Неужели его подозрения - правда? Или капитан опять лжёт? Как ему надоели эти бесконечные нагромождения лжи! Почему бы Сильверу не сказать правду? Ведь он, Питт, поймёт всё... Поймёт и будет хранить его тайну. Или... Горячая волна заливала лицо. Нет, он не сможет. Не сможет быть рядом, как не смог де Фонтейн. Питт чувствовал, что француз неспроста отдалился он Сильвера. Даже когда его корабли присоединялись к эскадре, француз старался держаться поодаль, избегая встречаться с адмиралом глазами. Значит...

Сильвер перевёл дыхание и продолжал:

- Арабелла жива. Мне удалось спрятать её и переправить на берег. Она недолго жила в моём доме, но потом я отправил её в другое место, которое пока не могу назвать ни тебе, ни кому другому.

Опять ложь... Или правда? Может быть, Питту стоит взглянуть в лицо реальности? Вдруг это сходство, на котором он выстроил призрачный замок своих безумных предположений - лишь совпадение? В таком случае Сильвер ещё более виноват перед ним, ведь он намеренно вводил его в заблуждение.

- И ты мне этого не сказал! - Питт едва сдержался, чтобы не вскочить из-за стола и не наброситься на капитана. - Почему ты всё время лжёшь? Не надоело? Ты играешь со мной как играешь с испанцами перед тем, как взять их на абордаж! Когда ты, наконец, скажешь правду?

- Какую правду, - металлический голос прорезал тишину каюты. - Что за правду ты хочешь услышать, Питт?

Уоллес растерянно глядел на капитана. Признаться в том, что именно он хотел услышать? А вдруг он неправ? У него же нет доказательств! Кто подтвердит? Вольверстон? Но он, кажется, заодно с капитаном. Де Фонтейн? Да нет, этот Валуа будет молчать. Честь не позволит. Да, у Питта нет доказательств. Подумаешь, сходство? Разве сам Сильвер не говорит, что они с Арабеллой очень похожи?

- Молчишь? Может, ты скажешь, что по-твоему правда? Если обвиняешь во лжи, то докажи! Докажи, что ты прав!

Питт молчал. Мысли путались. Наконец он взял себя в руки и еле слышно шепнул:

- Значит, в тот день, у тебя в доме... Это была она?

- Да.

- Но ты поклялся. Ты же веришь в Бога.

- Это было необходимо в её интересах, - капитан успокоился, но в глазах его по-прежнему светилась грусть. - Я как брат отвечаю за её жизнь и безопасность.

- Может, ты уже нашёл ей мужа? - раздражённо буркнул Питт. В мозгу его всё перемешалось, и он уже сам не понимал, кто находится перед ним.

- Нет. Но теперь ей не придётся думать о браке по расчёту, и она не станет зарабатыватье на хлеб своей красотой. Арабелла живёт как знатная дама. Она под надёжной охраной.

- Но я же...

- Я говорил с ней о тебе. Несколько раз.

- Она помнит меня? - на лбу Питта выступил пот

- Если она когда-нибудь решится вступить в брак, то выйдет только за тебя. Это её слова, и я, как брат, не имею ничего против такого выбора.

Синие глава капитана вспыхнули, но Питт не заметил этого. Его мозг пронзила страшная догадка. На мгновение ему показалось, что палуба уходит из-под ног.

- Так он... Он её обесчестил?

- А для тебя это имеет значение, Питт? - таинственно улыбнулся Сильвер, испытующе взглянув на квартирмейстера. - Ты же любишь её. Но, если хочешь знать, нет.

Краска смущения залила лицо Уоллеса.

- Она так же невинна, как в день своего рождения, - продолжал капитан. - Альварес напугал её, и она боится мужчин. Мне она доверяет лишь как родному брату.

- Так значит..., - пробормотал он. - Значит, не всё потеряно? Я ещё могу быть счастлив?

В глазах Сильвера вновь мелькнуло что-то, что Питт пока не смог осознать. Возможно, это было нежностью, или... Но через несколько мгновений он вновь стал прежним - жёстким, отчаянным головорезом.

- Когда я увижу её?

- Погоди, Питт. Есть ещё кое-что. Я давно собирался в Испанию, но Вольверстон меня отговаривал. Уверял, что мы не можем разрушить счастье миссис Брэдфорд. Так вот... Тот адвокат, из-за которого мы возвращаемся. Он сообщил мне, что Арабелла и миссис Брэдфорд - единственные наследницы имущества Мальборо. Мы должны решить, что делать. Или забрать её из Кадиса, или... Или Арабелла объявляется единственной наследницей. Но я не могу... Поверь, я не могу подтвердить, что миссис Брэдфорд умерла. А если узнают, что она стала испанской подданной, Арабелла тоже не сможет получить наследство. Эти жадные собаки заберут всё имущество Мальборо.

- Что же делать?

- Пока возвращаться на Тортугу, а потом... Потом решим. Я не боюсь идти в Кадис, но мне не хотелось бы разрушать её счастье. Этот испанец любит её, мне говорили об этом многие пленники.

- Ты допрашивал испанцев про миссис Брэдфорд?

- Да. Понимаю, что это могло бы выдать её. Но я спрашивал про герцога, а не про его супругу. Он даже в море не выходит - уединился в своём доме в Кадисе. Она счастлива, Питт, понимаешь?

Питт молчал. Судьба миссис Брэдфорд занимала его гораздо меньше, чем судьба её дочери.