Книга Небесный спецназ Сталина. Из штрафной эскадрильи в «крылатые снайперы» - Георгий Савицкий

С аэродрома станицы Морозовская одними из первых ушли на задание «Хейнкели-111» эскадры II/KG-55 во главе с ее командиром майором Хансом-Йоахимом Габриэлем. Грузные бомбардировщики на бреющем полете попытались атаковать колонну советских танков. Тут их и настигли зенитки, на малых высотах неповоротливым «Хейнкелям-111» было не уберечься от их разящего огня. Последним, кто видел самолет майора Габриэля, был лейтенант Нойман.

В хмурое, затянутое низкой свинцовой облачностью небо взлетела и «боевая группа» майора Альфреда Дрюшеля. Его ударным самолетам пришлось оборонять собственный аэродром в районе Калача, куда был направлен один из ударов советского танкового клина.

А из Карповки, неподалеку от Сталинграда, взлетели пикировщики Ju-87 штурмовой эскадры StG-2. Ее первую группу вел в бой Ханс-Ульрих Рудель – «Пилот «Штуки», знаменитый «убийца танков»[82].

Но даже массированная авиаподдержка не помогла. Началась мучительная агония более чем четвертьмиллионной армии.

Сейчас была такая же агония, но даже еще более страшная. Оборона по рекам Северский Донец и Миус – прорвана! В кровавой мясорубке русские потеряли тысячи своих солдат, но Вермахт потерял больше! Новых резервов не было, создалась опасность окружения четвертьмиллионной армии Манштейна, но он не хотел повторить судьбу другого фельдмаршала, того, к которому он спешил на выручку по ледяной приволжской степи, потеряв за неделю семьдесят танков. Так и не успел. А теперь Манштейну уже никто не придет на помощь…

* * *

Герман Вольф, оставив Ханса-Ульриха Руделя, метнулся вдоль стоянок самолетов. Эвакуация шла полным ходом: в чрева «Юнкерсов-52» и «Хейнкелей-111» солдаты загружали разные тюки и ящики, рядом стояли штабные офицеры, ждущие очереди на погрузку.

Вольф наблюдал за всем этим бедламом и понимал, что так теперь будет всегда. Следовало подумать и о себе, благо у него уже был горький опыт бегства с почти уже занятого советскими войсками аэродрома. Герман на секунду прикрыл глаза и помотал головой, отгоняя жуткие видения…

«Сталинград. Вой ледяного ветра заглушается грохотом, Вольф вместе со своим фронтовым товарищем, Стариком, бежит по заснеженному полю. Перебежками, укрываясь от мин и снарядов, они двинулись к аэродрому. Летное поле было все испещрено воронками, повсюду валялись обломки, куски дюралевой обшивки, чадно горели остовы самолетов. Но, как говорится, «удача любит храбрых»! На краю аэродрома стоял целехонький «Юнкерс-52».

– Все, Старик, мы спасены! Сейчас проверю самолет…

Близкий разрыв снаряда прервал его речь – сработали инстинкты, Герман упал на землю и прикрыл голову руками. Когда земля осела, он поднялся и увидел Старика. Он лежал ничком, испятнав грязный снег ярко-алым. Герман Вольф бросился к фронтовому товарищу и перевернул его на спину. На губах Старика – Густава Мюллера – пузырилась розовая пена.

– Герман, лети… один… Я останусь здесь. – Глаза старого воина остекленели.

Вольф дико, по-волчьи, взвыл, взвалил тело Старика на плечи и затащил в самолет. Кто-то из находящихся поблизости солдат увидел готовый взлететь самолет и побежал к нему, в салон стали набиваться самые разные бедолаги, в одном стремлении – наконец вырваться из этого ада. Но Герман Вольф не замечал сутолоки, царившей в грузовом салоне. Летчик проверил уровень горючего в баках и запустил поочередно все три двигателя. Управление «Тетушкой Ю» было несложным. Ревя моторами, транспортный самолет прокатился, подпрыгивая на неровностях полосы, и взмыл в ледяную белую мглу – навстречу судьбе…»

Сейчас Герман Вольф был один, друзей больше он не заводил. А вот самолет, старая добрая «Тетушка Ю», стоял заправленный и готовый к вылету. Протолкавшись сквозь толпу солдат, Герман подошел к офицеру, ответственному за погрузку.

– Я – майор Вольф, пилот.

– А, хорошо! Экипаж этого самолета теперь уже на иные небеса улетает. Их накрыло артобстрелом русских. Сможешь поднять эту машину в воздух?

– Так точно. Только дайте мне несколько толковых пулеметчиков, с ними я буду чувствовать себя увереннее. Здесь повсюду рыщут красные истребители.

– Ну, тогда – Gluck Auff[83]!

Герман Вольф забрался в грузовой салон, протиснулся мимо закрепленных грузовыми ремнями ящиков и тюков. Рядом устраивались у боковых турельных установок стрелки. Еще один полез наверх – в пулеметный блистер над кабиной. Вольф забрался в кабину, подкачал топливо и включил зажигание. Чихнув, завелся носовой двигатель, а вслед за ним со скрежетом провернулись винты двух других моторов, расположенных на крыльях. Пилот вырулил на старт и, дождавшись разрешения на взлет, вывел все три двигателя на максимальные обороты.

Транспортный «Юнкерс-52» тяжело оторвался от бетонной полосы аэродрома. Майор Герман Вольф смотрел с высоты птичьего полета на горящий город. Индустриальный центр Донбасса горел. Столбы дыма поднимались на месте металлургического завода, Индустриального института, шахт. Центр города был «Restlos vernihtet» – полностью разрушен.

На севере, со стороны Макеевки, и северо-востоке шли ожесточенные бои. Но через реку Кальмиус в центре Сталино русские уже наладили переправы, и теперь по понтонам шли танки и самоходки, переправлялись пушки и «катюши».

Jetzt ist alles aus! – Теперь все кончено! Герман Вольф повернул транспортный самолет на северо-запад и полетел в сторону Днепропетровска. Еще один этап грандиозной военной драмы завершился победой советских войск…

Глава 14

На новых рубежах

После того как гитлеровцы были изгнаны из Донбасса и Харькова, в боях наступила небольшая передышка.

Отдельная эскадрилья «воздушных охотников» майора Волина перебазировалась на новую полевую площадку. Солдаты батальона аэродромного обслуживания успели подготовить полевой аэродром к прилету «Аэрокобр». Истребители быстро укрыли в недавно построенных капонирах, а летчики разместились в капитальных блиндажах. Курилась труба полевой кухни, обещая сытный обед. Погода была нелетной: клубилась облачность, моросил противный октябрьский дождик. Летчики отдыхали, занимались личными делами.

Но на исполнительном старте в готовности номер один застыла дежурная пара «кобр».

Военная жизнь шла своим чередом, теоретическая учеба сменялась политинформацией, в редкие погожие деньки летчики уходили на задания. Сейчас, когда интенсивность боев спала, нормой стали один-два вылета в день вместо четырех-пяти во время фронтовой наступательной операции.