Книга Смерти вопреки. Реальная история человека и собаки на войне и в концлагере - Роберт Вайнтрауб

Самая трогательная награда этому замечательному пойнтеру была присвоена 27 февраля 1972 года, во время церковных служб в городах, связанных с военно-морским флотом, по всей стране, в том числе в Портсмуте. Имя Джуди произносили вслух при поминовении погибших, и церковные колокола звонили в ее честь. Рассказывая об этом, Times of London назвала Джуди «самой лохматой и самой просоленной морской собакой, какая когда-либо завывала в кошмарах древнего морехода». В результате добродушный пойнтер печеночно-белого окраса стал казаться скорее морским чудищем кракеном, нежели талисманом. В той же статье приведены слова старого члена команды «Москита» Билла Уилсона, медика, который много десятилетий назад лечил Джуди от похмелья и называл ее другом.

«Все верно, ее надо помнить за ее великолепное мужество, проявленное ею на море; она – вдохновение для всех моряков».

Единственная ошибка Уилсона состоит в том, что он говорит только о моряках.

Эпилог

Вскоре после похорон Джуди Фрэнк Уильямс едва не присоединился к покойной собаке в загробной жизни. Срок его контракта с организацией, осуществлявшей план выращивания земляных орехов, истек, и Фрэнк вылетел из Танганьики, чтобы вернуться в Англию. Невероятно, но самолет разбился на склонах горы Килиманджаро. Однако Фрэнк слишком много раз выживал, чтобы погибнуть теперь. Он ушел с места катастрофы и вернулся домой целым и невредимым.

К этому времени у Фрэнка появилась цель, ради которой стоило жить. Он снова нашел близкого товарища, но этот раз в человеческом облике. Проживавшая в Танганьике англичанка прослышала про соотечественника, повсюду искавшего материал для строительства памятника, достойного его умершей собаки. Заинтригованная женщина разыскала горевавшего человека и убедила его провести для нее несколько экскурсий по окрестностям его дома. Она была неотразимой брюнеткой с вьющимися волосами, почти такой же высокой, как и Фрэнк, и во время поездок по округе между ними проскочила искра любви.

Примерно через год после этого, когда оба они вернулись в Англию, Фрэнк женился на Дорис, ставшей после свадьбы миссис Уильямс. Пара начала новую совместную кочевую жизнь, во время которой у них родился сын. Фрэнк Алан Уильямс появился на свет в Йоркшире в 1954 году. Но угнетающая атмосфера родины снова заставила Фрэнка-старшего бежать из Англии. В некрологе Фрэнку его старший сын (тот самый Алан) писал, что ему не подходили «удушающая и искусственная атмосфера послевоенной Англии». Вспомнив о поразивших его при посещении во время службы в торговом флоте красотах Ванкувера и Западной Канады, Фрэнк уговорил Дорис эмигрировать туда в 1955 году. Увы, работу в Британской Колумбии найти не удавалось, так что когда бывший начальник Фрэнка в проекте по выращиванию земляных орехов вспомнил о компетентности, проявленной его подчиненным в Африке, нашел его и предложил ему работу в Пакистане, Уильямсы снова собрались в дорогу.

Проведя в Южной Азии три года, Фрэнк и Дорис в 1958 году вернулись в Канаду с еще одним сыном, Дэвидом. Третий ребенок, дочь Энн, родилась в 1959 году и стала последним звеном в клане. На этот раз семья прочно осела в Британской Колумбии. Фрэнк выучился на инженера-механика и работал в разных крупных строительных компаниях, в том числе в Laing Construction и Chemetics International. Работа Фрэнка была сопряжена с частыми командировками, что удовлетворяло его страсть к путешествиям, но он принимал участие в осуществлении многочисленных проектов в Канаде, в том числе в строительстве огромного торгового центра Pacific Centre и отеля Four Seasons в центре Ванкувера. Но самым важным было то, что Фрэнк «с нуля» воздвиг для своей семьи дом в пригороде Барнаби, где и прожил последующие 40 лет. Семья называла этот дом фортом Уильямс. В соответствии с девизом Фрэнка «Если работа достойна того, чтобы ее делать, она достойна того, чтобы ее выполнили хорошо», дом стал чудом строительного мастерства.

Фрэнк сохранил не только любовь к животным, но и близость с ними. В 2004 году его дочь Энн написала о контакте отца с природой. «Я не встречала никого, кто умел бы так ладить с животными. Они всегда понимали отца, всегда любили его. Если появлялись травмированные или больные животные, они каким-то образом понимали, что должны довериться отцу. При звуках его голоса или от его заботливого прикосновения они могли расслабиться». Когда Энн была девочкой, она держала пони, которые всегда ходили за обходившим поле Фрэнком или грудились вокруг него, когда он чинил ограду. Однажды Фрэнк нашел заблудившегося скунса и взял его в питомцы, с которым часто совершал долгие прогулки. «Он будил нас среди ночи потому, что обнаруживал что-то интересное». Алан рассказал газете Vancouver Sun, что однажды Фрэнк показал детям огромную жабу, найденную им на заднем дворе.

Дети запомнили двух Фрэнков: одного – веселого, беззаботного рассказчика, другого – рационального, консервативного, «порой отъявленного упрямца». Несмотря на его негативный опыт службы в ВВС, Фрэнк сохранил свою любовь к полетам и гордился своим английским происхождением, хотя всегда использовал любую возможность покинуть Великобританию.

Конечно, вся семья знала о его особых отношениях с Джуди. Как сказал Алан корреспондентам Burnaby Now в некрологе отцу, «он никоим образом не рекламировал эти отношения, но он любил поговорить об этом. Если его не останавливали, он сам не останавливался. Возможно, люди, с которыми он вместе работал, знали все об их приключениях, но он никогда не пытался к месту и не к месту напомнить: «Кстати, знаете ли вы о том, что у меня была собака-героиня?»

«Полагаю, эти узы спасли ему жизнь, – продолжал Алан в некрологе. – Думаю, Джуди дала ему больше причин жить. Она заботилась о нем, он заботился о ней».

В 1992 году, в возрасте 73 лет, Фрэнк перенес несложную операцию, но когда он приходил в себя в палате, он упал с кровати, и это падение привело к катастрофическим последствиям. Он перестал чувствовать нижнюю часть тела и следующий год провел в больнице. Домой его выписали с парализованными ногами и прикованным к креслу-каталке. На посвященном памяти Фрэнка сайте написано: «Он всегда был быстрым, активным человеком, полагавшимся на собственные силы. Самым худшим для него стала утрата свободы и независимости». То, чего не могли добиться японцы, произошло в результате простого падения с кровати.

После того, как его парализовало, Фрэнк прожил еще десять лет. Хорошее время у него перемежалось периодами уныния. Он сохранял чувство юмора и веселил сиделок и друзей, но в спокойные моменты впадал в меланхолию, что вполне понятно. Инфекции и поражения кожи, последствия падения, которое лишило его подвижности, несомненно, возвращали его в джунгли Суматры, к болезненным кожным язвам и жуткому течению уродующей тело бери-бери.

Шестнадцатого февраля 2003 года, через месяц после своего восемьдесят четвертого дня рождения Фрэнк умер. На посвященной его похоронам выставке в церкви Forest Lawn Chapel в Барнаби есть фотография Фрэнка и Джуди. Второй сын Фрэнка Дэвид написал в посвященном памяти отца сайте такое трогательное надгробное слово: «Единственное, что помогает мне справиться с моей скорбью, – это знание того, что ты беззаботно гуляешь по теплому песку райского пляжа… смеешься над Джуди, которая отважно защищает береговую линию от очередной накатывающейся на нее волны».