Книга Убийство в теологическом колледже - Филлис Дороти Джеймс

Может быть, подумал Дэлглиш, он из-за него и умер.

– Я не каждый день соблазняю мальчиков, – услышал он. – Мужчины обычно суетятся, когда имеют дело с девственницами. Бог знает зачем: утомительное и неблагодарное дело, на мой взгляд. Но вот если наоборот – тут есть волнительный момент. Нам удалось все скрыть от Эрика: мы занимались любовью не в коттедже, а в папоротнике на утесах. Ему еще очень повезло, что в тайны секса его посвятила я, а не какая-нибудь шлюха. А то попробовал бы разок и почувствовал бы такое отвращение, что не смог бы даже до конца дело довести.

Она замолчала, но так как Дэлглиш никак не отреагировал, продолжила более оборонительно:

– Его ведь готовили на роль священника? Так какую пользу он принес бы людям, если сам жизни не пробовал? Он без умолку трещал об обете безбрачия, и подозреваю, обет безбрачия – это хорошо, если это ваше. Но поверьте, здесь не тот случай. Ему вообще со мной повезло.

– Так что случилось с просвирой? – спросил Дэлглиш.

– О боже! Такое невезение! Вы не поверите: потеряла. Положила ее в обычный конверт, а конверт сунула в портфель вместе с другими бумагами. И больше его не видела. Наверное, когда вытаскивала из портфеля бумаги, он выпал в мусорную корзину. Во всяком случае, просвиру я не нашла.

– И потом вы захотели, чтобы он достал вам еще одну, но на этот раз он оказался менее сговорчив.

– Можете считать и так. Должно быть, он обдумал все на каникулах. Понимаю, на ваш взгляд, я разрушила его жизнь, а не поспособствовала сексуальному воспитанию.

– И всего через неделю он умер, – сказал Дэлглиш.

– А я-то тут при чем? Я не желала ему смерти.

– Так вы считаете, это могло быть убийство?

На этот раз девушка в ужасе уставилась на коммандера, и он разглядел в ее глазах и удивление, и страх.

– Убийство? Какое убийство? Да кому, черт возьми, понадобилось бы его убивать? Это был несчастный случай. Он расковырял утес и свалил на себя песчаную глыбу. Было следствие. Вердикт вам известен.

– Вы пытались его шантажировать, когда он отказался дать вам вторую просвиру?

– Конечно, нет!

– А вы когда-нибудь, пусть косвенно, намекали, что он теперь в вашей власти, что вы владеете информацией, из-за которой его могут исключить из колледжа, уничтожив все шансы на рукоположение?

– Нет! – горячо вскрикнула она. – Нет, никогда. Да и какого черта мне это сдалось? Я бы просто подставила Эрика, да и священники поверили бы Рональду, а не мне. У меня не было возможности его шантажировать.

– А он, по-вашему, это понимал?

– Откуда, черт возьми, мне знать, что он думал? Он был немного не в себе, вот все, что я знаю. Послушайте, вы должны расследовать убийство Крэмптона. И смерть Рональда с этим никак не связана. Да и с какого бока?

– Надеюсь, вы позволите мне решать, что связано, а что не связано с этим делом. Что произошло, когда Рональд Тривз пришел в коттедж Святого Иоанна в ночь перед своей смертью?

Она сидела и угрюмо молчала.

– Вы с братом, – начал Дэлглиш, – уже утаили ключевую для расследования информацию. Если бы вы рассказали то, что нам известно сейчас, еще в воскресенье утром, может, мы уже кого-то арестовали бы. Если ни вы, ни ваш брат не причастны к убийству архидьякона, предлагаю вам отвечать на мои вопросы честно. Так что произошло, когда Рональд Тривз пришел в коттедж Святого Иоанна в пятницу ночью?

– Я была там. Вырвалась из Лондона на выходные. Но я не знала, что он собирается зайти. Он вообще не имел никакого права вламываться в коттедж. Да, мы привыкли двери не запирать, но считается, что это дом Эрика. Рональд влетел на второй этаж и нашел нас с Эриком в постели. Встал как вкопанный в дверях, вытаращился. Как псих, стопроцентный псих. А потом стал извергать нелепые обвинения. Точно не помню, что говорил. Наверное, это могло бы показаться смешным, но, по правде говоря, было жутковато. Словно какой-то безумец решил устроить разнос. Хотя нет, слово не то. Разноса, по сути-то, и не было. Он не кричал, не вопил, вообще практически не повышал голоса. Но поэтому и стало страшно. Мы с Эриком были голые, что доставляло определенные неудобства. Сидели на кровати и пялились на него, а он что-то говорил, говорил своим писклявым голосом. Бог мой, так было странно. Знаете, он и вправду решил, что я за него выйду замуж. Я – и жена священника! Псих. Он выглядел как ненормальный, ненормальным и был.

Она рассказывала все это несколько недоуменно, словно приятелю после бокала-другого в баре.

– Вы его соблазнили, – сказал Дэлглиш. – А он думал, что вы его любите. Вы попросили, и он дал вам освященную просвиру. Он не мог вам ни в чем отказать, хотя точно знал, что натворил. Потом мальчик увидел, что любви-то никогда и не было, что его просто использовали. И на следующий день он кончает жизнь самоубийством. Мисс Сертис, вы хоть чуточку осознаете, что виноваты в его смерти?

– Нет, нет! – надрывно закричала она. – Я ни разу не сказала, что люблю его. И не моя вина, если он подумал иначе. И я не верю, что он наложил на себя руки. Это был несчастный случай. Так решили присяжные, и я в это верю.

– А я нет, – тихо сказал Дэлглиш. – И думаю, вы прекрасно знаете, что привело Рональда Тривза к смерти.

– Даже если это из-за меня, я не вижу своей вины. Да и какого черта, что он о себе возомнил? Заваливается без приглашения, еще и наверх бежит, словно купил этот дом. А теперь вы все расскажете отцу Себастьяну, и Эрика отсюда вышвырнут, верно?

– Нет, я ничего не буду рассказывать отцу Себастьяну, – сказал Дэлглиш. – Вы с братом подвергли себя большой опасности. Хочу еще раз подчеркнуть – и это явно не будет лишним, – то, что вы мне рассказали, должно остаться в тайне. Все, до последнего слова.

– Хорошо. Будем держать рот на замке, самим же лучше, – нелюбезно пробормотала она. – Но все равно не понимаю, почему я должна казнить себя из-за Рональда или из-за архидьякона. Мы их не убивали. Но мы решили, что если дать вам шанс, то вы с радостью ухватитесь за возможность повесить убийство на нас. Ведь священники, как я понимаю, неприкосновенны? Зато теперь вы обратите внимание и на их мотивы, вместо того, чтобы придираться к нам. Я считала, что не будет большой беды, если мы не расскажем, что Эрик ходил в церковь. Думала, что архидьякона убил кто-то из студентов, и он в любом случае сознается. А для чего еще ходят на исповедь? Не собираюсь ждать, пока из меня сделают виноватого. Я не зверь, и у меня есть сердце. Мне было жаль Рональда. Я его силой не заставляла приносить мне эту просвиру. Просто попросила, и он в конечном счете согласился. И я занималась с ним сексом не для того, чтобы ее достать. Ладно, ладно, может отчасти, но не только поэтому. Ну, пожалела мальчика, скучно стало, а может, были и другие причины, вы все равно не поймете и только осудите.

Ну что тут было сказать? Девушка испугалась, но стыдно ей не было. Какие бы доводы ни привел коммандер, она все равно будет считать себя невиновной в смерти Рональда Тривза. Дэлглиш подумал о том, как отчаяние довело Тривза до такого ужасного конца. Перед мальчиком встал жесткий выбор: остаться в Святом Ансельме и постоянно бояться предательства, мучительно осознавая, что натворил, или признаться отцу Себастьяну, что повлекло бы за собой полное поражение – возвращение к отцу домой. Дэлглиш не знал, что сказал и сделал бы отец Себастьян. Отец Мартин, наверное, проявил бы милосердие. А вот отец Себастьян вряд ли, хотя кто знает. Но даже если бы он был милосерден, разве Тривз смог бы остаться? Ведь унизительно понимать, что находишься на испытательном сроке.