Книга Спасение по-русски - Иван Стрельцов

– Ну что, Масоныч, какие-то мысли есть? – спросил у оперативника Кутепов.

– Может, что и надумаю, когда делом займемся, – прогудел хриплым голосом закоренелого курильщика подполковник, непроизвольно зацепив ногой толстобрюхий саквояж из бычьей кожи, набитый стразами – фальшивыми бриллиантами, предназначенными для демонстрации похитителям Крауха…

Трое полярных «мишек» наконец добрались до отмеченных на Джи-Пи-Эс финальных точек. До брошенного командного пункта оставалось метров сто пятьдесят – двести. В холодном свете ночных светил постройки заброшенной воинской части выглядели бесформенными темными пятнами.

Диверсанты замерли, потом одновременно сдернули со спины «валы», автоматы для маскировки были покрыты белой краской, поэтому на снегу не были видны, привычными движениями расчехлили оптические прицелы и, подключив к ним инфракрасную подсветку, начали осматривать постройки.

Похожие на склепы старого заброшенного кладбища, увеличенные при помощи оптического прицела строения обозначились не такими уж безжизненными, как казалось невооруженному взгляду.

– Я Гога, на точке. Наблюдаю два заточенных «карандаша», – включив портативную рацию, условной фразой доложил первый диверсант.

– Я Тур, на точке. Наблюдаю еще три «карандаша», все заточены. – Следом подключился третий. – Я Сермяга, на точке. У меня чисто.

Кутепов включил радиостанцию.

– Продолжать наблюдение и ждать команды. Все, отбой, конец связи…

День, ночь – время перемешалось для пленников, лампочка под потолком горела беспрерывно, давя на зрение своим противным ядовито-желтым светом. И трудно было предположить, сколько на самом деле прошло времени с того момента, как их забросили в этот подвал. Все это время Игорь изображал полную отрешенность, моральную надломленность, ожидая, когда судьба подбросит ему возможность, хотя бы самый крошечный шанс. Но похитители держались на дистанции с оружием на изготовку. Офицер спецназа знал наверняка, рано или поздно «глаз замыливается» и охранники все же потеряют бдительность, убрав палец со спускового крючка или чуть отодвинув в сторону ствол автомата. Совсем чуть-чуть, на секундочку, а дальше, как говорится, дело техники. За маской «плачущего фримена» скрывалась боевая пружина, которая с каждым часом все больше и больше сжималась…

Грохот поднимающегося люка отвлек внимание пленников от невеселых размышлений и заставил задрать вверх головы. Из черного проема появилась лоснящаяся физиономия Молдавана.

– Эй, доходяги, живо наверх и по одному. Только не особо напирайте, – и демонстративно передернул затвор автомата.

«Ну да, с его мозгами по-другому он сказать не мог, – подумал с раздражением Волин, поднявшись на ноги следом за Краухом. – Стой там, иди сюда».

На поверхности кроме Молдавана находились Мехей и Леха Мелкий. Водитель жевал большой бутерброд с сырокопченой колбасой, на столе рядом лежал «АКСУ», в другой руке держал чашку с горячим чаем. Лучшего момента для «близкого» общения с похитителями не придумаешь… Если бы не одно «но» в виде бугая Мехея, который свой автомат держал на изготовку и стоял в дальнем углу, так что в легком пируэте его не достанешь, в момент из своей трещотки дырок наковыряет.

– Руки за спину, – бодрым голосом скомандовал Молдаван, успевший «окольцевать» немца. Игорь с прежним отрешенным лицом повернулся спиной к качку, выполняя приказ. – Вот и славно, – крякнул бройлер, когда раздались щелчки закрывшихся замков. – А теперь, господа узники, живо на выход. Времени в обрез, а ехать далеко. Давай, шевелите булками. – Удар ногой пришелся бизнесмену чуть пониже спины, придавая ускорение. Под дружный хохот уголовников Ганс выскочил во двор. Следом вышел Волин и, глубоко вдохнув свежий морозный воздух, блаженно зажмурился от яркого дневного света. – «Часов десять утра, ну, хоть со временем суток определился».

Во дворе возле черного «Мерседеса» нервно затягивался сигаретой Виктор Эпов, по мере приближения развязки у отставного майора усиливался мандраж. Мысль о том, что они упорно дергают тигра за хвост, теперь материализовалась в желеобразную субстанцию, пульсирующую внутри организма. Но отступать было некуда. Даже если отпустить немца с извинениями, тот вряд ли простит и наверняка будет мстить. А если фрица ликвидировать и лечь на дно, то наверняка по их следу пойдут головорезы Кутепова. «Всю жизнь прятаться не придется, – как говорят немцы. – «Порядок бьет класс». Как бы то ни было, выход у них был один на всех имеющих к этому делу отношение – зачистить и исчезнуть.

Щелчком отправив в дальний угол двора окурок, Эпов приказал:

– Все, пора ехать. Вы, двое, – он указал на Волина и Крауха, – садитесь в «мерс», Мехей и Молдаван валяйте в «Опель». Все, время пошло…

Ночь Кольцов провел в заброшенной башне ВНОСа, место было самым высоким в округе, позицию для снайпера лучше не придумать.

В ожидании появления стрелка частный детектив ночь провел на первом этаже в заброшенной кладовке. Завернувшись в термостойкое покрывало, он отлично выспался, не ощущая мороза. Разбудил его треск ожившей рации.

– Каскадер, подъем! К тебе гости. Бодрым шагом направляются два веселых перца.

– Понял, встречаю, – хриплым со сна голосом ответил Глеб, отключая рацию. Для встречи снайперской пары он готов еще с вечера. В подмышечной кобуре висел пистолет Макарова с досланным в патронник патроном и со снятым предохранителем. Дилетанты называли это оружие неудобным и устаревшим, но те, кому приходилось использовать ПМ в ближнем бою, не понаслышке знали, что пистолет по надежности и останавливающему действию не уступал самым современным образцам.

На любой непредвиденный случай (в боевой операции всякое может произойти) у него в заначке лежал «АПС», снаряженный бронебойными патронами с присоединенным прикладом-кобурой и выставленным на автоматический огонь предохранителем. Но портативный автомат был сыщику без нужды, поэтому он достал свой «ПМ» и застыл возле дверного проема, держа все пространство помещения под своим контролем, сам же оставаясь в тени. Ждать пришлось меньше минуты, когда наконец до его слуха донеслись приближающиеся шаги и приглушенные голоса.

– Прямо как у поэта – мороз и солнце, – бодро проговорил один из стрелков.

– Завтра в это время мы уже будем приближаться к теплым краям, а мороз только вспоминать будем, – в тон вторил ему второй.

Двое молодых людей, одетых в толстые куртки-«аляски», оказались на виду у детектива. Один нес длинный футляр из маскировочной ткани, по контурам угадывалась винтовка с оптическим прицелом. У второго на спине висел обычный туристический рюкзак с парой притороченных по бокам рулонов поролоновых ковриков. На груди в такт шагов подпрыгивал мощный двенадцатикратный бинокль.

– Ну и дыра, – проворчал боевик, придерживая лямки рюкзака.

– Сказал тоже, здесь еще по-божески, – ответил второй, сузив и без того раскосые глаза. – Видел бы ты, в каких местах мне приходилось сидеть в Чечне. Особенно в Грозном. Там вообще камня на камне не осталось. Залезешь на какую-нибудь стену, памятник девятиэтажной панельки, затаишься там и понятия не имеешь, тебя духовский снайпер обнаружит или завалит обломками…