Книга Нил и египетская цивилизация - Александр Морэ

Апису поклонялись как «двойнику» (uhem) и «живому образу» Птаха. Бык был лишь земным воплощением истинного бога города.

Другим членам вида, из которого происходили Апис, Мневис и другие, если и не поклонялись, то выказывали всяческое почтение. По словам Страбона, они были неприкосновенными, «священными, ιεροιґ (в то время как их повелители, обитавшие в храмах, были богами, θεριґ). Мы располагаем свидетельствами Геродота, Ювенала, Плутарха и Клемента, выражавших свое удивление и порой негодование при виде ревностного служения этим животным. В определенных номах почитались быки, коровы, кошки, собаки, мангусты, змеи, соколы, волки, крокодилы, гиппопотамы и бараны. «При жизни с ними обращаются наилучшим образом, – пишет Геродот, – а после смерти тела их мумифицируют и погребают в освященных усыпальницах. Намеренно убившему одно из этих животных грозит смерть.

Совершивший подобное злодеяние неумышленно облагался штрафом, размер которого устанавливается жрецами.

Если же кто-либо убьет, нарочно или нечаянно, ибиса или сокола, он должен умереть[303]. Жители же соседнего нома не испытывают угрызений совести, поедая этих животных, и совсем не считают их священными».

Это свидетельство основано на точных наблюдениях.

В ходе раскопок были обнаружены обширные некрополи, в которых с соблюдением соответствующих ритуалов были захоронены бесчисленные мумифицированные тела кошек (в Бубастисе и Бени-Хасане), крокодилов (в Манфалуте и Ком-Омбо), ибисов (в Гермополе и Абидосе), собак, мангуст, соколов и т. д. Мумии этих животных были сосредоточены в номах, где им поклонялись. Более того, Геродот говорит, что мумифицированные соколы свозились в Буто, а ибисы – в Гермополь со всех концов страны, чтобы их можно было захоронить рядом с Соколом Гором и Ибисом Тотом. Следует отметить, что большая часть открытых некрополей относится к сравнительно позднему времени. Возможно, в Саисский период, когда страна переживала свое возрождение, культ животных вновь обрел популярность в свете возвращения к древним традициям. В последнее время появилась гипотеза, согласно которой эти практики считаются отклонением от подлинной религии. Я не согласен с этой точкой зрения.

Мне представляется, что здесь речь может идти о возрождении тысячелетних традиций, забытых и, возможно, не до конца понятых. Среди прочего эти традиции предписывали заботиться о покровителе нома при его жизни и после смерти, запрещая убивать или поедать его.

«Кто не знает, – пишет Ювенал, – каким чудовищам поклоняется этот помешавшийся Египет? Кто-то почитает крокодила, другому внушает благоговение ибис или змея… Целые города поклоняются кошкам, рыбам в реке, собакам, но никто не почитает Диану. Кощунством считается осквернение лука, упаси бог съесть его – сколь святы те, в чьих садах произрастает это божество!»

Негодование Ювенала вызывает у нас улыбку. Он не понимал значения и исторической роли этих живых образов – ибиса Тота, змеи Уаджет, растения, – в прежние времена служивших символами кланов в Верхнем и Нижнем Египте.

Разве не была эта «деградация» религиозного чувства скорее бесхитростным, сентиментальным стремлением прикоснуться к героическому прошлому, вернуться к древним египетским богам, противостоящим богам рассудочным, привезенным чужаками из Греции и Рима? Кроме того, возрождение культа животных совпало со временем использования статуй богов в управлении людьми посредством оракулов, включающих вмешательство в отправлении правосудия и т. д.

Роль, которую играли животные и живые статуи, объясняется тем значением, которое с древнейших времен придавалось «материальным образам» богов.

К духовным «проявлениям» египетского бога мы должны отнести его Имя, точнее, его Имена.

Имя личности или вещи, равно как и имя бога, для первобытного человека было образом, тесно связанным с именуемым объектом. Назвать существо по имени означало сотворить его, вызвать к жизни его личность. Произнести имя – значило голосом придать форму его духовному образу. Написать имя – значило изобразить материальный образ существа. Это особенно справедливо в отношении Египта, где иероглифическое письмо воспроизводит живые существа и предметы. В легенде, о которой мы поговорим позже,

Ра заявляет, что его имя было произнесено его отцом и матерью, а затем укрыто в его груди тем, кто породил его. Сделано это было для того, чтобы не дать колдуну власть над Ра. Имя – это один из аспектов Ка, оно вдыхает жизнь в тело, в которое входит. Таким образом, знать имя существа – значит получить возможность подчинить его себе. Вскоре мы увидим, что мог извлечь из имени чародей.

Вот и объяснение того, почему мы имеем возможность определить характер царствования, проанализировав официальные имена фараонов. Можно предположить, что имена богов тоже могут многое рассказать нам о сокровенной сущности их владельцев. К сожалению, зачастую точное значение имен нам неизвестно. Имена местных богов, первоначально бывших тотемами, некогда были коллективными и общими для всех членов клана. Личные, индивидуальные имена боги получили после исчезновения кланов. Чтобы показать, что представляли собой боги, считалось целесообразным прибавлять к их именам эпитеты: географические – обозначавшие место первоначального обитания, храм или город, которыми они владели; описательные – указывавшие на положение идола или атрибута; генеалогические – указывавшие на происхождение от другого божества; исторические – отмечавшие особо памятные события в их жизни. Каждый приобщившийся к культу должен был знать эти вещи. Каждый набожный человек мог сказать: «О Бог N во всех твоих ипостасях, услышь меня, я говорю с тобой». В качестве примера приведу небольшой гимн, датируемый XII династией (Луврская стела). Из него видно, что произнесение имен, местных эпитетов и перечисление атрибутов бога было главной заботой верующего.

«Мину-Гору. Я поклоняюсь Мину; я прославляю Гора, [бога], высоко поднявшего руку[304]. Приветствую тебя, Мин, в твоих проявлениях, тебя, обладателя двух перьев![305]О сын Осириса, рожденный Исидой, Великий Бог в храме Сенут[306], могущественный в Ипу и в Коптосе[307]; Гор, чья рука сжимает [копье][308]; Владыка страха, что заставил умолкнуть Жестокого [Сета], Принца Богов; благоухаешь ты, вселяющий страх в Нубии[309]» и т. д.