Книга Старая Контра - Павел Марушкин

– Слушайте… Зачем вы всё это мне показали?

– Потому что теперь ты стал одним из нас.

– Одним из вас! Что значит – одним из вас? Ходячей диковиной? Ярмарочным уродом, сотворенным ради глупой шутки?!

– Он не понимает… – тихонько вздохнул иерофант. – Да, всё это начиналось, почти как шутка; или как смелый эксперимент, если хочешь. Ну и что? А с чего начинается большинство жизней, ты никогда не задумывался? Иногда вообще с лишнего стакана рома на вечеринке!

– Ты стал одним из тех, чьи поступки влияют на судьбы мира, – с нажимом произнёс Афинофоно. – В конце концов, совершенно неважно, каково твоё происхождение. Имеет значение только одно – кто ты есть.

– В точности так, – подтвердил иерофант. – Чтобы стать Великим Магом, вовсе необязательно уметь колдовать. Забавно, правда? Ты в конце концов достиг того, о чём мечтал Чаква Шамполамо; а он… Он всего лишь следовал своим прихотям и фантазиям, не более того. Даже имя придумал себе такое, чтобы звучало таинственно и романтично.

– Да уж, во мне романтизма ни на грош, – согласился Иннот. – Ну, и… Что теперь?

– Что теперь? Теперь нам предстоит следить за порядком в эфирных сферах, искоренять мировое зло и насаждать всеобщее благо… Всё в таком духе, старина! – Афинофоно неожиданно усмехнулся и подмигнул каюкеру. – Но ты не переживай, такие вещи обычно получаются сами собой.

Эпилог

– Почему у вас двери настежь? – брюзгливо осведомился патологоанатом. – Это что же получается – заходите, люди добрые, берите, что хотите – так, что ли?

Похожий на небольшого грустного бегемотика дежурный прозектор философски пожал плечами и тихонько вздохнул. За долгие годы службы он усвоил одну важную вещь: спорить со всевозможным начальством – дело гиблое. Тем не менее молчание стало бы своего рода признанием вины; поэтому он проворчал:

– А что здесь брать, скажите на милость? Это же морг…

– Сразу видно, не доводилось вам в трущобах работать, – нудил патологоанатом. – Вот там запросто могли бы недосчитаться поутру парочки-другой клиентов… Да и тут, честно говоря… Пирожки-то с мясом покупаете, небось? Это санитарное недоразумение…

Прозектор перевёл печальный взгляд на свой объёмистый живот, которым в немалой степени был обязан разнообразной выпечке.

– Только у проверенных продавцов; так что риск невольной антропофагии сведён к минимуму, – попытался сострить он.

– Э, батенька! Проверенные-то они проверенные, а от каждой порции откусить не заставишь… Народишко у нас сами знаете какой…

– Честно говоря, я был в полной уверенности, что запер за собой… – признал поражение прозектор. – Вышел всего на минуту купить этих новомодных курительных палочек.

– А, папиросы? «Смоукер стик», так, кажется, они называются? Да, вещь забавная… У нас половина Управления ими балуется. Самое смешное, что это абсолютно законно! Ну ладно… Где там у вас вчерашний материал?

– Тот, что с улицы Старых Каштанов? Девятый бокс… Подготовить вам стол?

– Да, разумеется… Хотя, честно говоря, здесь скорее был бы уместен не я, а наш штатный бормотолог. Но он, как на грех, укатил в отпуск, а мне приходится отдуваться, хотя и слепому ясно, что тут имел место типичный случай чародейной атаки… Дежурный наряд рассказывал, там ничего целого не осталось – щепки и мелкие осколки… Вообще случай, конечно, из ряда вон выходящий: потайная комната в старом доме, да плюс ещё, судя по всему, бормотологическая лаборатория… И теперь мне предстоит вскрывать какую-то старушенцию, хотя единственное, что в ней осталось целого, – дурацкий самодельный протез!

– Протез?

– Ну да! Представьте себе – костяная нога! Эй, милейший, что с вами?!

Прозектор застыл, словно изваяние; челюсть его отвисла. Широко раскрытые глаза уставились на распахнутую настежь цинковую дверцу холодильника с выведенной на ней цифрой «9». Роликовая полка была выдвинута до упора, рогожа валялась на полу. Патологоанатом изрек что-то вроде «мгм-дэ-э…» и перевёл взгляд на стену. Судя по всему, кто-то пинком повалил шкафчик с реактивами, потом обмакнул палец в разлившуюся зелёнку и вывел на белом кафеле корявые буквы.

«Вы фсе тут ваще падонки, – гласила надпись, – и хоспис ваш – полный ацтой».