Книга Ганнибал. Бог войны - Бен Кейн

Уже привыкнув к темноте, карфагенянин уставился во мрак впереди себя. Он ничего там не видел, да и неудивительно. Из-за болот, протянувшихся до самых городских стен, вражеские укрепления здесь были дальше от города, чем на других участках вокруг города. Ганнон не расслаблялся ни на мгновение. Визг кабана был явно слышен за десять стадий, отделявших их от тысяч легионеров. По словам Клита, рекомендованное жрицей место находилось примерно на трети этой дистанции. Оставалось надеяться, что они доберутся дотуда, прежде чем римляне успеют отреагировать на необычный шум. Кабан хрюкал и мотал головой, отчего несших его людей шатало из стороны в сторону.

– Глупое животное, – сказал один из них, попытавшись пнуть его, но промахнулся.

Кабан возобновил свои крики, перемежая их хрюканьем. Клит снова рассмеялся, и Ганнон улыбнулся. Может быть, римских часовых напугает этот чудовищный шум.

Они довольно далеко прошли по прямой дороге, которая была достаточно широка, чтобы могли разъехаться две повозки. В данных обстоятельствах следовало поспешить, подумал Ганнон. Быстро туда – сделать дело – и обратно. Вот и всё. Он еще раз осмотрел дорогу впереди. Ничего. Над волнами слева прокричала ночная птица. Ей ответила другая, потом еще одна.

– Здесь, – вдруг сказал жрец.

Ганнон посмотрел. Хорошо, что старик с ними. Сам бы он никогда не заметил узенькой тропинки, уходившей от дороги к морю.

Вспотев и бормоча проклятья, оленей и кабана потащили через гравиевую насыпь вдоль дороги. Клит и жрец тоже отправились туда, оставив Ганнона и пятерых солдат на страже.

– Как далеко вы будете? – крикнул он им вслед.

– Наверное, шагах в ста, – ответил Клит.

– Тогда я расставлю на дороге двух солдат через тридцать с лишним шагов. Если что-то услышу, вы сразу узнаете.

– Ладно.

– Первым делом, если можно, убейте кабана.

– Я скажу это жрецу.

Затем Клит удалился.

– Кругом, – скомандовал Ганнон своим солдатам.

Его пятерка с готовностью повиновалась. Все они были опытные солдаты, следившие за своей амуницией и оружием. Следуя приказам Клита, металлические предметы своего снаряжения – шлемы, края щитов, броня, поножи – они замазали сажей, чтобы их было не так видно.

– Ясно, у нас здесь нет ни малейшего желания полюбоваться красавцами-римлянами.

Они улыбнулись, и Ганнон приободрился. У испуганных людей нет чувства юмора.

– Однако, если они появятся, мы должны узнать об этом как можно раньше. Кто из вас быстрее всех бегает?

– Я, – сказал жилистый солдат с густой черной бородой.

– А второй?

Солдат посмотрел на своих товарищей.

– Вот он. – Он указал на человека с лицом Горгоны на щите.

Тот осклабился.

– Вы двое, рассредоточьтесь по тропинке. Тщательно отмерьте дистанцию. Я хочу, чтобы один человек встал в пятистах шагах отсюда, а другой – в двухстах пятидесяти.

Один окажется близковато к римскому осадному валу. Мужчина подождал, не будет ли возражений, но оба даже не дрогнули. «Хорошо», – подумал он.

– Вам будет слышен шум из вражеских укреплений. Часовые разговаривают, ходят туда-сюда – вы знаете. Это меня не интересует, если только не решите, что идет дозор. В таком случае бегите сюда, как ветер. Ясно?

– Так точно, – ответили оба.

– Идите.

Они исчезли в темноте, а оставшиеся двое стали спускаться по тропинке. Ганнон пытался расслышать первую пару, но жалобы кабана не давали. «Принесите глупое животное в жертву, пожалуйста», – беззвучно взмолился он. У рядовых легионеров этот шум мог вызвать панику, но командир или бывалый ветеран в конце концов поймет, что происходит. Однако торопить жреца нельзя. Должен быть соблюден правильный ритуал, прежде чем начнется заклание.

Ганнон и оставшийся солдат в молчании ждали. Сто ударов сердца, потом еще сто. Командир почувствовал, как по лбу течет пот, но не стал его вытирать. Пусть лучше солдат не видит, что он волнуется. Проклятье, сколько времени нужно, чтобы произнести все нужные слова?

Визг кабана раздался с новым неистовством, еще громче.

Кви-и! Кви-и! Кви-и!

И замолк.

Ганнон обнаружил, что снова дышит.

– Будем молиться, чтобы богине понравилось приношение, – прошептал солдат рядом.

«И чтобы поскорее убили оленей», – хотел добавить Ганнон, но сказал вместо этого:

– Ей понравится.

Без криков кабана теперь они могли прислушаться к врагу. Карфагенянин надеялся, что так будет значительно легче выполнять свою задачу, но вздрагивал при каждом звуке. Солдат тоже как будто только больше обеспокоился. К ужасу Ганнона, время тянулось еще медленнее, чем раньше, облака на небе рассеивались. Появились мириады звезд, неизмеримо улучшив видимость. Когда сердце простучало еще триста ударов, юноше уже ничего так не хотелось, как узнать от Клита, что заняло столько времени. Однако он остался на месте, тревожась, что отлучка может повлиять на принятие Артемидой жертв.

Звук шагов по дороге прогнал из головы все мысли. Когда из темноты появились двое посланных солдат, тревога Ганнона возросла. Они затормозили перед ним.

– Ну? – спросил он.

– Идут, – запыхавшись, сказал самый быстрый. – Я слышал скрип открывающихся ворот и как выходят солдаты. Они шли не в ногу и без факелов.

– Сколько?

– Могу лишь догадываться, что их больше, чем нас. Они двигаются ровно, но не очень быстро.

– Ты мог видеть, как далеко находился от римских укреплений?

– Не точно. Триста, может быть, четыреста шагов.

Ганнон рупором приложил руки ко рту.

– Пссст!

Трусцой подбежал первый солдат с тропинки.

– Передай Клиту, что ему лучше поторопиться. У нас гости. Возможно, много. Пошел!

Солдат отдал салют и поспешил прочь.

– Постройтесь поперек дороги, – прошептал Ганнон остальным.

Четверо могут перегородить дорогу, но не смогут сдерживать сколь-либо сильного противника. Похоже, и его солдаты осознали сложность ситуации. Он ощущал вздымающийся в них страх, пока время тянулось без всяких признаков гонцов или Клита.

– Помните, братцы, что римляне понятия не имеют, что здесь происходит. Они сами будут перепуганы. Мы подпустим их на пару сотен шагов, а потом начинайте кричать, поднимайте шум, чтобы мертвый проснулся. Притворитесь, что вам режут горло или отрезают яйца тупым ножом. Положите копья рядом, а мечи выньте. Когда придет время, стучите ими по щитам. Понятно?

– Понятно.

– Хорошая мысль.