Книга Банда профессора Перри Хименса - А. Вороной
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Тот необычный ящик, который и поджидал Хименс, фанерный с нарисованным на верхней крышке черным грифелем детским рисунком, — холмик, не то могила, не то бруствер блиндажа, над ним подымается вверх хилое голое дерево, но оно сломано у самой кроны, и та набок отбросила голые ветки, над деревом круг, будто нимб над головой какого‑нибудь пророка. Корявым почерком Дика нацарапано: «Посылка А. В. К. отправлена». Пришел этот ящик сразу же после обеда, когда они перекусили в столовой базы. Профессор долго и пристально смотрел на этот ящик, на этот детский рисунок, на холмик, на сломанное дерево, на черный грифельный крут нал ним, смотрел и мешкал, надеясь все еще на какое‑то чудо, которое должно свершиться вот‑вот и развеять этот сон, поставить все на свои привычные места, отменить предстоящие действия.
По тому, как Хименс внимательно изучал рисунок на этом невзрачном чужом ящике, явно не стандартном, «Дже» догадался, что решающая минута наступила. Он взял за плечи профессора, встряхнул его, проговорил:
— Пора, господин профессор! Пора! Поезд тронулся с места! Его уже не остановишь! Забирайте свою команду и уходите! Идите к тому ангару!
— А как же она?… Как же мой генератор?… Ведь я…
— Уходите, мистер Хименс! Прошу вас, уходите! Майкл, уведите его!
Первым скрылись за ангаром те двое, что были одеты в коричневые плащи, интеллигенты господина «Дже». За ними, поддерживая под руки Хименса, поддерживая легко и аккуратно, весьма деликатно, пошли Майкл и бородатый террорист. «Дже» похлопал по спинам Грегори, Бранта, мол, пора собираться, ребята, пора уходить.
Хименс еле переставлял ноги, и Брант с Грегори вскоре его догнали, спросили у бородача, не нужна ли их помощь. Тот ответил, что нет, он и сам дойдет, а они идут рядом просто так, чтобы мистеру Хименсу не было скучно. Профессор криво улыбнулся, вдруг остановился, обернулся и еще раз посмотрел на свое покинутое детище, на сверкавший никелем и кварцем ГМП. Около него ходил в пятнистой курточке один только «Дже». Тот что‑то там делал. Он, по‑видимому, что‑то объяснял охранникам и эсэсовцам, сильно жестикулируя, что‑то выкрикивал о вредном излучении, о том, что все должны пройти медицинское обследование, что вот и профессор из‑за него десквамацией заболел, из‑за этого генератора, а то и того хуже, быть может, даже и настоящую деспофобию[30]получил.
И те, вероятно, ему поверили и отошли от ГМП метров на двести и уже оттуда наблюдали за действиями этого пожилого ученого, отправившего всех остальных в медпункт, а сам еще возится, не боится.
Не доезжая до КП базы метров пятьдесят, сидевшие в кузове военного мощного грузовика вздрогнули, непроизвольно пригнулись, втянув голову в плечи: сильный взрыв раздался где‑то позади, за девятым ангаром, в том месте, где стояли генераторы ГМП. В небо взметнулся фонтан огня, черный дым, похожий на атомный гриб, за ним полетели куски исковерканного металла, дыхнуло гарью, по телу ударила взрывная волна. Уже из помещения КП повыскакивали охранники, с раскрытыми ртами, поджидая приближавшийся к ним грузовик, чтобы расспросить, что же там произошло, но тот, не сбавляя скорости, сшиб ворота, снова произведя неприятный грохот, и выскочив за пределы базы, помчался по усыпанной гравием дороге куда‑то на восток. Охранники выстрелили по грузовику несколько раз, но тут из кузова заговорил крупнокалиберный пулемет. Бородатый ученый в кожаной курточке водил им со стороны в сторону, заставив охранников залечь и пригнуть головы, что‑то выкрикивая бранное и не совсем научное.
И только охранники встали, как тут опять откуда‑то из‑за ангаров раздался новый взрыв, такой же мощный, как им показалось, и в небо повалил черный дым, а за ним опять послышались через некоторые интервалы другие взрывы, но уже намного потише. И они прикинули, что это в районе склада с горючими веществами и взлетной полосы. Что они не такие уж и глупые охранники, а смогли точно определить место взрыва, говорило и то, что зашедший на посадку самолет сделал круг и улетел назад, не смог сесть, а отдельные взрывы, никак бочки с водородом и спиртом, продолжали оглашать базу резкими хлопками.
И профессор Хименс и себе тоже оценил весь этот шумовой эффект, и он тоже понял, что перестали существовать два его генератора ГМП, а с ними и агрегаты из лаборатории, что взрыв произошел на той забетонированной площадке, на которой почему‑то остался «Дже». Ему стало жалко пожилого террориста, он хотел спросить у бородатого боевика с пулеметом в руках, почему остался там «Дже», но, взглянув сбоку на перекошенное злобой того лицо, промолчал. Еще профессор подумал, что, вероятно, все кончено, что вот теперь они куда‑то едут, убегают от кого‑то, что они теперь превратились в бандитов, и он в том же числе, что и он, как и Лесли, втянут в эти братоубийственные волнения, втянут крутликами, экстремистами, что сын его, по‑видимому, сейчас с такими, как он, борется, что нужно ему как‑то сообщить о смерти матери, ведь он ее так любил…
* * *
Что существует еще один заслон, секретный, невидимый со стороны, профессор вспомнил только тогда, когда где‑то в двадцати‑тридцати киломерах от базы дорогу им преградили выскочившие из‑за кустов две группы эсэсовцев в черных мундирах, с автоматами, со своими автоматами, и несколько американских солдат в желто‑зеленых маскхалатах. Дальше, по обеим сторонам дороги, тоже уже выскакивали из‑за холмов чернорубашечники с автоматами, густо покрывая своими фигурками песчаные холмы плато.
Они уже все бежали к грузовику, некоторые стреляли на ходу. Сидевшие в кабине интеллигентные террористы успели их заметить, и машина уже притормаживала, разворачивалась на узенькой площадке, натыкаясь на камни, сдавая назад и снова дергаясь вперед. Ярко блестел металл шмайссеров на солнце, яростно горланили что‑то вошедшие вновь в боевитый раж эсэсовцы, подступая к грузовику все ближе и ближе. Их разделяли уже пятьсот метров, четыреста, триста. А грузовик все никак не мог развернуться, все дергался то взад, то вперед, натужно урча мощными двигателями.
И тут с кузова спрыгнул Грегори Волкер, схватив лежавший на полу шмайссер бородатого террориста, а тот что‑то копался со своим крупнокалиберным пулеметом, что‑то в нем заело, и побежал навстречу немцам, стреляя короткими очередями и виляя со стороны в сторону. Что‑то орал ему вслед бородатый социалист, требовал вернуть его автомат, приказывал Грегори остановиться. Он никак не мог наладить пулемет, но уже тащил его к другому борту, дергал лихорадочно за затвор.
Эсэсовцы начали вести прицельный огонь, стреляли в основном по колесам грузовика. Шипел воздух, вырываясь из пробитых протекторов. Грегори перебегал от одного камня к другому, и все стрелял, все стрелял. Но вдруг он не добежал до следующего, раздалась очередь, и он как‑то неестественно споткнулся, делая какой‑то в воздухе разворот телом, будто намереваясь взглянуть назад, как там с грузовиком, и упал на землю спиной. Он больше не поднялся. Он больше не стрелял. Он больше не шевелился.
