Книга Зеркало для слепого - Борис Пугачев

Народная мудрость

Полуденный душанбинский зной был таким, что даже назойливо гудящий кондиционер не давал желаемой прохлады. Родик в очередной раз принял холодный душ и, чтобы продлить его действие, не стал вытираться полотенцем и высыхал, прохаживаясь кругами по своей квартире.

Шла вторая неделя его пребывания в Душанбе. За это время он успел многое сделать: отдал документы для регистрации товарищества, решил все вопросы в налоговой инспекции, практически договорился в банке о кредите. Единственной проблемой для получения кредита стало отсутствие поручительства. Способов добыть для этого гарантийное обязательство было несколько. Выбор определялся только различиями в стоимости. Наиболее простым казался вариант попросить такое обязательство у Абдулло Рахимовича, ставшего председателем облисполкома. Однако Родик уже несколько дней никак не мог его разыскать. Вернее, застать, хотя звонил неоднократно.

Не надеясь на успех, Родик подошел к телефонному аппарату, решив в очередной раз попытаться связаться с Абдулло Рахимовичем. Как и раньше, ответил по-таджикски мужской голос. Родик представился и вскоре услышал щелчок и голос Абдулло Рахимовича:

— Ассалому алайкум, Родион Иванович! Очень рад вас слышать. Мне передали, что вы звонили, но я был в районе. Там со связью плохо. Расидан ба хайр![32]Как дела? Как семья?

— Здравствуйте! Все хорошо. Как у вас? Поздравляю с новой должностью. Рад за вас!

— Сказать, что все хорошо, не могу. Вы наши проблемы знаете. Одно точно: рад, что вы, наконец, приехали. Я уже решил, что вы нашу республику забыли.

— Ну что вы? Это невозможно. Здесь мои друзья. Просто в Москве было много дел.

— Что, какие-то проблемы? Почему мне не сообщили?

— Проблемы — не проблемы. Как у нас говорят, все идет своим чередом. Только уж слишком часто чередуется. Не буду по телефону рассказывать. Як хохши дорам аз шумо[33].

— Для вас сделаю все возможное. Бо камоли майл[34]. Все, что в моих силах.

— Рахмат. Мне надо гарантийное письмо для получения в банке кредита.

— Это для нас не проблема. Я еще позвоню в банк, чтобы они к вам по-особенному отнеслись. Вдвойне рад вашей просьбе. Для ее выполнения необходимо ко мне приехать. Если не возражаете, то завтра утром пришлю машину с сопровождением. Сам, к сожалению, отлучиться не смогу. Ситуация напряженная. Я ведь за две области теперь отвечаю. Не обижайтесь…

— Что вы, Абдулло Рахимович, какие обиды! Я все понимаю. Успел насмотреться. А у вас вообще передний край. Рахмат.

— Хоп. Завтра в девять утра машина будет около вашего подъезда. Не рано?

— Можно даже раньше. Пока не так жарко. Вы же знаете, что я рано просыпаюсь.

— Ехать не близко. В девять. Вы в Душанбе один?

— Нет, со мной Окса. Она теперь живет в Москве, но осмелилась приехать.

— А как семья?

— Я развелся.

— Не знал. Бубахшед[35], хотя у вас в России с этим легко… Да… Оксу не приглашаю, хотя был бы рад ее увидеть. Придется ей поскучать. У нас здесь для женщин пока условий нет. По-походному живем. Война многое порушила, сами увидите. Передайте ей от меня самые хорошие пожелания. Буду в Душанбе — обязательно с ней увидимся, а так пусть поскучает…

— Конечно, конечно! Я и не собираюсь брать ее с собой.

— Хоп. Встретим вас завтра, как почетного гостя. Сейчас дам команду барана приготовить. Давно, наверное, нашего плова не ели? Ваши любимые вахшские лимоны, хоть еще и рано, но найду.

— Рахмат. У меня московская водка специально для вас припасена. Однако не тратьте на меня много времени. У вас и без этого груда дел.

— Обижаете. Забыли наши законы? Встретить вас — первое мое дело. Вы были и всю жизнь будете самым почетным гостем. Я имею в виду не только себя, а всю Республику.

— Рахмат. Аз илтифотатон мамнунам[36]. До встречи.

— Хайр, то дидор[37].

На следующее утро без нескольких минут девять Родик вышел на улицу. Напротив подъезда стояла белая «Волга» с настолько затемненными стеклами, что понять, есть ли внутри люди, не представлялось возможным. Родик остановился в выжидательной позе. Его, вероятно, заметили. Передняя дверь автомобиля открылась, выпустив мужчину в камуфлированной военной форме, но без знаков различия. На плече у него небрежно болтался автомат Калашникова.

— Родион Иванович? — спросил он, приветливо улыбаясь и прикладывая правую руку к сердцу. — Ассалому алайкум.

— Салом. Вы от Абдулло Рахимовича? — ответив на приветствие, спросил Родик и, увидев утвердительный кивок, поинтересовался: — Как доехали?

— Рахмат, хуб, — протягивая руку, еще раз поздоровался мужчина и с сильным акцентом, делающим русские слова малопонятными, спросил: — У вас все хорошо? Какие-нибудь вещи с собой есть?

— Вещей у меня почти нет. Вот только эта маленькая сумочка. Думаю, что завтра вернусь.

— Я взял бы что-то теплое. Тирамох[38]. Ночью холодно, — окинув Родика дружелюбным взглядом, посоветовал мужчина, исковеркав слова так, что Родик, привыкший к таджикскому говору, с трудом понял его.

— Рахмат. В горы я не собираюсь. Однако… Подождите.

Когда он опять вышел на улицу, мужчина стоял у задней двери автомобиля, услужливо придерживая ее.

Родик уселся на заднее сиденье и из-за резкой перемены освещения скорее почувствовал, чем увидел, что рядом находится еще кто-то. Вскоре он разглядел попутчика. Это был мужчина в камуфляже и со спаленным до черноты солнцем лицом. Коленями он зажимал автомат, направленный стволом вверх. Спиной к нему сидел водитель в национальном халате.

— Здравствуйте, — поприветствовал Родик.

— Ассалому алайкум, — одновременно ответили водитель и мужчина.

Больше Родик от них ни одного слова не услышал. Сидящий возле него сопровождающий не только молчал, но и почти не шевелился, и лишь взгляд свидетельствовал о том, что он фиксирует происходящее. Водитель занимался своими прямыми обязанностями. Сначала Родику показалось это странным, но, поразмыслив, он предположил, что они просто не владеют русским языком.