Книга Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву» - Яков Нерсесов

…Кстати, именно тогда великий и могучий русский язык обогатился некоторыми весьма популярными и до сих пор «заимствованиями» из французского языка. Отступающие солдаты некогда Великой армии все больше и больше превращались в… «шаромыжников»! Так ругательно называли их русские крестьяне, к которым голодные, больные и замерзающие «завоеватели» обращались со слезной просьбой: «Шер ами (дорогой друг), дайте яйко, мяско, хлеба» и т. п., отсюда – «шаромыжник»…

Несмотря на оттепель, превратившую дороги в жидкое месиво, Наполеон из последних сил рвался к Борисову, где надеялся переправиться через реку Березину. Казалось, что «медвежий капкан» на переправе у Борисова уже захлопнулся: этим важным населенным пунктом уже успел с юга овладеть адмирал Чичагов, с севера к нему стремился Витгенштейн, который после захвата деревни Бараны оказался всего лишь в одном суточном переходе от Чичагова, а с востока спешили отряд Ермолова и вездесущие казаки Платова. Пробивавшиеся с боями (каждый день случались отдельные стычки между парой-тройкой сотен еще готовых постоять за себя французов и круживших вокруг казаков) к Березине остатки Великой армии во главе с самим императором Франции Наполеоном должны были вот-вот попасть в плен.

Тем более что русские успели взорвать единственный мост через Березину, которая еще не замерзла, и перейти ее по льду не представлялось возможным. А паводок кое-где размыл берега и превратил реку в еще большее препятствие, потому что грязевые болота около воды делали движение по берегам крайне трудным. Казалось, что русские и… природа уже замкнули ловушку и Бонапарт безнадежно попал в западню.

Глава 32

Березина: кто виноват?!

«Это начинает становиться очень серьезным», – озабоченно признался Наполеон Арману Коленкуру и… показал всем – и растерянным соратникам и обнаглевшим врагам, что «несмотря на уже общипанные перья, его орлиные когти и клюв все еще остры»! В критической ситуации, когда дорога была каждая минута, прекрасно сориентировавшись в обстановке, он сумел ускользнуть от численно превосходящих в несколько раз войск Витгенштейна, Кутузова и адмирала Чичагова. «Смотрите, как проходят под самым носом противника», – ехидно заметил все еще великий полководец своей изумленной свите.

Французский император воспользовался тем, что войска Кутузова отстали от него на три перехода. Легендарный гусар-партизан Денис Давыдов не исключал, что Кутузов весьма намеренно стремился «избежать встречи с Наполеоном и его гвардией, он не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь на месте, находился все время далеко позади». Примерно так же считал и А. П. Ермолов.

Сыграло свою роль и то, что Петр Христианович Витгенштейн не справился с поставленной ему задачей – не допустить соединения корпусов Удино и Виктора, по его рапортам уже им разбитых, с главными силами Наполеона. Кутузов потом констатировал: «Отдельные действия Витгенштейна оправдать нельзя, а могут они только прощаться ради тогдашней славы его».

Оба наполеоновских маршала показали мужественному «Спасителю Петербурга», лишенному, впрочем, особых полководческих дарований, что свои жезлы они получили не зря, выйдя в заданные районы согласно предписанию своего императора. Маршалу Виктору с его вполне боеспособным корпусом было приказано сдерживать войска Витгенштейна с севера, а маршалу Удино немедленно выбить этого слабоумного адмирала (так Бонапарт ехидно «величал» П. В. Чичагова!) из Борисова! Кирасиры Думерка опрокинули чичаговский авангард под началом генерала П. П. Палена (сына известного мартовского «переворотчика» 1801 г. П. А. фон дер Палена) и ворвались в Борисов. Спокойно обедавший там в тот момент Чичагов оказался не на высоте.

Дальнейшее более похоже на… анекдот. Оставив начальника своего штаба генерала И. В. Сабанеева действовать – «Иван Васильевич, я во время сражения не умею распоряжаться войсками, прими команду и атакуйте неприятеля» – адмирал спешно ретировался, бросив свой «обед с серебряной посудой, багаж, платье и портфель». Напортачил и Сабанеев: он рассыпал в стрелки почти две дивизии, а противник двинулся на них, построившись в колонну! Известно, что генерал Г. Армфельд еще в самом начале войны 1812 г. иронично заметил госсекретарю А. С. Шишкову – весьма близкому к государю: «Какая странная мысль – доверить сухопутную армию адмиралу?».

Вот Бонапарт и показал «сухопутному адмиралу», как надо воевать на суше.

С помощью войск Удино он очень ловко сымитировал масштабную подготовку переправы южнее Борисова у села Ухолоды. По словам жены маршала, французский император заявил Удино: «Вы будете моим слесарем и отопрете мне эту дверь». Чичагов купился на уловку Бонапарта и с большей частью сил кинулся к Удино.

…Кстати, потом из-за этого промаха из русского адмирала Чичагова сделают главного «козла отпущения». В силу своей неординарности фигура Чичагова вызывала в среде генералитета резкое раздражение. Первоначально в 1812 г. Александр I вверил ему Дунайскую армию для осуществления экспедиции на Балканы. С этой точки зрения назначение казалось в какой-то степени оправданно, но когда его армия была переброшена на главный театр боевых действий, сухопутный адмирал без опыта командования армейскими соединениями такого масштаба воспринимался при удалении от морских просторов уже как недоразумение. Генерал Д. С. Дохтуров «перевел» все случившееся в горькую шутку: «Адмирал Чичагов управлял сухопутными войсками «по ветрам». Кутузов и вовсе схохмил, направив потом Чичагову письмо с такими строками: «Лестно всякому иметь такого сотрудника и такого товарища, какого я имею в Вас». Потом он так объяснял неудачи Чичагова: «…моряку нельзя уметь ходить по суше и что он не виноват, если Государю угодно было подчинить такие важные действия в тылу неприятеля человеку, хотя и умному, но не ведающему военного искусства…» Помимо профессиональной предвзятости армейских генералов в отношении моряков, их раздражал и независимый характер Чичагова…

Тем временем Бонапарт приказал восстанавливать разрушенный мост через Березину у Борисова, а сам воспользовавшись тем, что у деревни Студенка польские уланы из бригады генерала Ж. Корбино отыскали брод, тщательно маскируясь, приказал 400 саперам генералов Ф. Шасслу-Лоба и Ж.-Б. Эбле собрать все деревянное, не останавливаясь даже перед разборкой изб Студенки и, как только стемнеет, максимально быстро наводить два (три) моста на козлах.

…Кстати, любопытный факт! Именно у Студенки более 100 лет назад начал свой трагический поход в Россию знаменитый шведский король-полководец Карл XII! И вот спустя век здесь завершил свой не менее драматичный поход в Россию Наполеон Бонапарт!!! Впрочем, это всего лишь «заметки на полях», оставляющие за пытливым читателем право на свои собственные выводы-аналогии…

Стоя по пояс (по грудь) в ледяной воде, французские саперы выполнили свой солдатский долг, и в течение 14–16/17 ноября наполеоновская армия (вместе со свежими корпусами Удино и Виктора она могла насчитывать до 50 тыс. солдат разной степени боеготовности с 250–300 пушками) переправлялась на правый берег реки, причем мосты несколько раз ломались. «Я перехитрил русского адмирала Чичагова!» – радостно воскликнул французский император, обращаясь к своему свитскому генералу Раппу. Но тут подоспел русский авангард Ермолова, казаки Платова, войска и Витгенштейна, и одураченного Чичагова – Наполеон приказал поджечь мосты – и для остатков «Великой армии» (пришло время ее «закавычить». – Я. Н.) началось нечто библейское…