Книга Темный - Андрей Ватагин

— Да с чего ты взял, что у него там крутит, а что — нет! Может ему нужно колдовать не из-за физической необходимости, а из-за психической!

— Ты, должно быть, имеешь ввиду физиологическую и психологическую потребности? — Уточнил Сломанный Меч.

— Да без разницы, главное, что ты меня понял.

— Да, я тебя понял и все равно считаю, что зря ты вертишься. Если бы у колдуна были подобные потребности, то мы уже давно на что-нибудь да наткнулись.

— Главное — внимательно смотреть. — Изрек Вырви Глаз. — Я, между прочим, не только это высматриваю…

— Ну и? — Без особого интереса спросил Сломанный Меч.

— Знаки! — Объявил Вырви глаз.

— Какие еще знаки, Вырви?

— Которые должна оставлять нам девка.

— С чего ты взял, что она должна нам что-то оставлять? Она ведь нас даже не знает!

— Ну… если ее ведут куда-то насильно…

— Что не факт.

— …она могла догадаться отмечать маршрут похитителей. Помнишь, когда я напился в приграничном кабаке, и меня схватили те Духами обгаженные работорговцы из Степи? Ты ведь нашел меня именно благодаря оставленным мной знакам!

— Да, свежие могильные холмики твоих пленителей — те еще знаки. — Припомнил Сломанный Меч. — Пока я до тебя добирался, ты чуть ли не половину из них успел на «знаки» пустить.

— Ты появился тогда очень вовремя — тех, что остались, вполне хватило бы на то, чтобы меня прикончить. А ведь именно это они и собирались сделать во время привала!

— Видимо никто не хотел стать твоим следующим знаком. Одного не пойму — почему они тебя так долго терпели?

— Это из-за того, что я воин! А воины в Степи — самый ходовой товар… ну, после красивых женщин. Самых сильных продают богачам и те выпускают их биться с другими такими же воинами на какой-то там Арене.

— Неужели? Раньше ты мне про это не рассказывал.

— Тогда меня немного смущало сравнение с женщинами, — признался Вырви Глаз, — но с тех пор я так много повидал, что уже не до смущений.

— В самом деле… — пробормотал Сломанный Меч.

— В любом случае, ты вовремя подоспел, а то висеть бы моей содранной коже на стене у какой-нибудь степной шишки — дескать, вот вам в подарок шкура великого воина из Края Драконов, который не покорился и сражался до конца! Вы только посмотрите на этот уникальный узор из боевых шрамов!

— Они что, и, правда, кожу сдирают?

— Да кто ж их, обезьян, знает? Варвары ведь!

— У тебя ужасно ограниченное и субъективное мнение на их счет.

— Хотел бы я узнать, что бы ты о них думал, если бы тебя целый день вели на цепи, попутно охаживая хлыстом по хребту!

— Ладно, ладно, — успокаивающе помахал ладонями Сломанный Меч. — Твоя позиция мне ясна, но не кажется ли тебе, что мы немного отвлеклись от темы?

— От какой еще темы?

— Ну, ты ведь высматривал знаки оставленные девчонкой. И как? Никаких могил, просто брошенных мертвецов или, на худой конец, отрезанных конечностей не заметил?

— Тебе бы лишь позубоскалить. — Укоризненно покачал головой Вырви Глаз. — Я ищу какие-нибудь крошки хлеба, поломанные ветки или оторванные лоскутки от одежды.

— Ты хоть понимаешь, сколь мала вероятность того, что на протяжении всего пути, тебе удастся наткнуться на что-либо подобное?

— Зато я хоть что-то делаю. — Надулся Вырви Глаз. — А вот чем занят ты, Меч? У тебя такой вид, будто ты просто на прогулку вышел.

— Я считаю, что если нам суждено наткнуться на след или увидеть знак, мимо мы точно не проскочим. — Объяснил Сломанный Меч.

— Неужели? — Хмуро спросил напарник и остановился. — Знаешь, чем это пованивает? Твоей Интуицией!

— Вовсе нет! — Замотал головой Сломанный Меч. — Это просто… просто…

— Тихо! — Вдруг шикнул на него Вырви Глаз, и осмотрелся по сторонам. — Ты слышал?

— Что именно?

— Какой-то треск и вопли.

— Нет. — Признался Сломанный Меч и тоже, на всякий случай, огляделся.

Далеко впереди тянулся караван из шести повозок набитых глиняной посудой, корзинами и прочей ерундой. Сзади, метрах в пятидесяти, шла группа крестьян с огромными мешками на плечах — должно быть закупали рис.

— По-моему звучало где-то там, — Вырви Глаз кивком указал в сторону, где за придорожными кустами возвышалась стена леса.

— Тебе послышалось. — Уверенно произнес Сломанный Меч.

— Я слишком трезв, чтобы мне начало что-то слышаться или видеться! — Огрызнулся Вырви Глаз.

— Но я-то ничего не слышал!

— Значит у меня слух лучше!

— С чего это он у тебя лучше?

— Мне однажды сказали, что у людей утративших зрение улучшаются другие органы чувств.

— Чепуха, ты же не слепой, а одноглазый! — Попытался вразумить приятеля Сломанный Меч.

— Значит, хватает и наполовину утраченного зрения. — Убежденно стоял на своем Вырви Глаз.

— Вздор!

— Но я же что-то слышал!

— И что с того?

— Пойдем, глянем.

— Зачем еще?

— Ты ведь сам сказал, что мы точно на что-то наткнемся. Вдруг это — то самое? — Хитро сверкнул единственным глазом наемник. — Или все же Интуиция?

— Нет, нет, — замотал головой Сломанный Меч. — Вполне возможно, что ты, друг мой, прав. Давай посмотрим, что там случилось. Ты уверен, что именно в этой стороне?

— Более-менее.

— А поточнее нельзя?

— Слушай, давай просто пойдем, а? Ты говорил, что если суждено — мимо точно не проскочим.

Монах из монастыря Низвергающейся Воды Цин пришел в себя неожиданно и не в самый подходящий для этого момент. В самом деле, раскрыть глаза и обнаружить, что ты камнем летишь к земле — не самое приятное, что может произойти с человеком. Цин любил летать, его обучали полету с самого детства, только всегда между ним и всей этой жуткой высотой находился надежный воздушный шар. Без шара полет уже не был таким увлекательным, зато оказался еще более захватывающим дух. Цин не стал позорно молотить по воздуху руками, бездарно подражая птицам, а лишь зажмурился и покрепче стиснул зубы.

Вопреки ожиданиям, жизнь его не оборвалась со смачным шлепком о землю. Для начала его приняли в свои объятия густые ветви хвойных деревьев. Вот тут уже Цин дал волю накопившемуся ужасу и обрушавшейся со всех сторон боли, исторгнув из себя душераздирающий вопль, эхом прокатившийся по безмятежному лесу. И земля, вместо дарующего вечное забвение звука «шлеп», ответила ему несущим унижение и страдание «хрусть».

— Меч! Кажется, я нашел кое-что интересное! — Словно из другого мира донеслось до едва живого монаха.