Книга Спящий в песках - Том Холланд

– Я могу избавить ее от угрозы смерти.

– Тогда не умрет и твоя дочь.

– Ты должен будешь подарить ей не только жизнь, но и дворец, слуг и богатство, ибо я, как ты понимаешь, не смогу более заботиться о ней.

– Все будет сделано, как ты просишь, – кивнул халиф.

– Пусть все исполнится по твоему слову, и нынче же вечером твоя сестра Ситт аль-Мульк будет пробуждена от своего магического сна и станет неподвластна смерти. Тебя устраивают мои условия, о повелитель правоверных?

– Я принимаю их.

– Если так, то хвала Аллаху.

Гарун снова поклонился и поцеловал халифу руку.

– Давай встретимся с тобой на дороге, ведущей через холмы Мукаттам, ибо мы собираемся призвать тайные и темные силы, а такие дела лучше вершить подальше от очей смертных. До завтра, о владыка.

И с этими словами прямо на глазах взиравшего на него повелителя правоверных Гарун аль-Вакиль растаял в воздухе, подобно утреннему туману, оставив халифа в одиночестве.

В волнении и страхе аль-Хаким спустился по лестнице минарета и по прибытии во дворец без промедления выполнил данное аль-Вакилю обещание. Гайде облачили в роскошные одеяния, и свита из сотни слуг и служанок сопроводила ее к великолепному беломраморному, отделанному золотом дворцу, где на каждом столе стояла ваза с фруктами, а на каждом табурете блюдо с грудой драгоценностей. Когда же все было исполнено и наступил час вечерней молитвы, халиф призвал верного Масуда, и они вдвоем направились к холмам Мукаттам.

На плато Хулван халиф остановился и обернулся, бросив взгляд на вечерний Каир и его окрестности. Ярко светились городские огни, пустыня на западе, где только что село солнце, еще отсвечивала пурпуром, но ничто не могло сравниться великолепием с блеском мириадов серебристых звезд, что усеивали черный бархат небес.

Глядя на них, халиф невольно вспомнил о Звездной Обители – родине джиннов – и тут же, как будто подожженное звездным светом, в нем разгорелось нетерпение, подобного которому он ранее не испытывал.

Оглядевшись по сторонам, аль-Хаким громко выкрикнул имя Гаруна.

Но ответом ему было молчание.

– О Гарун! – снова воскликнул халиф. – Настал миг, когда ты должен показать обретенную тобой власть над жизнью и смертью.

И вновь ответа не последовало.

– О Гарун! – в третий раз возвысил голос халиф. – Явись – и выполни свое обещание! Или я прикажу убить твою дочь!

Слова эти разнеслись над песками, отдаваясь эхом от барханов.

И тут аль-Хаким заметил, что черный Масуд дрожит от страха. В ответ на недоумевающий взгляд повелителя могучий слуга, не в силах заставить язык повиноваться, молча указал трясущейся рукой на гребень песчаного холма, где – черная на черном – четко вырисовывалась в ночи фигура Гаруна аль-Вакиля. Несмотря на сумрак, черты его лица были видны очень отчетливо, словно оно светилось изнутри. В глазах же его – бездонных, как будто готовых втянуть в свои глубины само небо с сияющими на нем звездами – полыхало пламя неутолимого звериного голода.

Долгую минуту халиф пребывал в оцепенении, но потом подал Масуду знак следовать за ним и двинулся вперед. Мавр, однако, остался на месте. Аль-Хаким глубоко вздохнул, выругался и продолжил путь в одиночестве. Подъем оказался труднее, чем ему представлялось, ибо халиф то спотыкался о камни, то увязал в песке, а добравшись наконец до гребня, он с удивлением обнаружил, что там никого нет. Он внимательно огляделся по сторонам, но не увидел и следа аль-Вакиля.

Тошнотворный ужас, поднявшийся к горлу от скрутившегося узлом желудка, лишил его дара речи. Пытаясь выкрикнуть имя Гаруна, но издавая лишь натужный хрип, халиф принялся скользить вниз по склону. Когда дар речи наконец вернулся к нему, он во весь голос призвал Масуда и, завидев поднявшуюся навстречу фигуру, вздохнул с облегчением.

– Масуд, мы должны немедленно убраться отсюда, – промолвил он, но тут же содрогнулся, ибо увидел, что обращается не к мавру, а к Гаруну аль-Вакилю.

– Добро пожаловать, халиф, – произнес с низким поклоном аль-Вакиль, лицо которого более не обезображивал волчий голод, – настало время исполнения обещаний.

– Масуд? – прошептал халиф. – Где Масуд?

Улыбнувшись, Гарун указал на валявшуюся у его ног кучу какого-то тряпья, но, склонившись над ней, аль-Хаким среди рваной одежды увидел белеющие кости, начисто лишенные плоти.

Халиф медленно распрямился.

– Ты поклялся... – прошептал он. – Ты поклялся, что не убьешь меня.

– Я и не сделаю этого, – ответил Гарун. – Ибо все свершится согласно моей клятве.

– Моя сестра... – Халиф облизал губы. – Где же моя сестра? Ты обещал исцелить ее!

– Я лишь обещал, что она станет неподвластна смерти.

– Что ты с ней сделал?! – вскричал халиф.

– Неужели ты полагал, – ответил Гарун, – что у ифрита не хватит сил обратить смертного в свое подобие?

– Я... – Аль-Хаким сглотнул. – Я не понимаю...

Гарун улыбнулся и, не произнеся ни слова, указал на дорогу. Проследив за его жестом, халиф увидел, как из тьмы появилась призрачная, как и сам Гарун, светящаяся изнутри серебром фигура.

Только теперь халиф понял, что должно случиться, и, издав пронзительный крик ужаса, попытался бежать. Но голодный, пылавший вожделением взгляд сестры приковал его к месту. Аль-Хаким окаменел и, когда сестра, приблизившись, обняла его, даже не шелохнулся.

Как только принцесса заключила халифа в свои гибельные объятия, Гарун аль-Вакиль, не дожидаясь развязки, удалился и затерялся во тьме. Куда он направился и что с ним стало потом, никому из живущих не ведомо, ибо один лишь Аллах в несказанной своей мудрости видит и постигает все.

Так воздадим же хвалу Аллаху, восславим имя его, во всем покорствуя его воле, и да пребудут с нами его мудрость, сила и милосердие!

* * *

Записка, вложенная между листами рукописи, переданной лорду Карнарвону.

Клуб любителей скачек

20 ноября 1922 года

Дорогой лорд Карнарвон!

Время – это совершенно ясно – никого не ждет, и случилось так, что, как раз когда я заканчивал перечитывать эту историю, прибыл, кэб, чтобы отвезти меня на вокзал. Вот я и задумался: а что, собственно говоря, сможете вы извлечь из старинного манускрипта? Ведь мне, в сущности, лишь по глупости пришло в голову, будто под тысячелетними наслоениями фантазий, мифов и суеверий, возможно, – и вправду возможно! – кроется золотая гробница. Но самое позднее до истечения ближайшей недели мы уже будем знать все наверняка. Приезжайте скорее, дорогой лорд Карнарвон! Пусть в Долине жарко и пыльно, пусть она неприветлива и сурова, но одна мысль о ней наполняет меня удивительной энергией, уверен, что и к вам, как только вы узрите ее, вернутся бодрость и сила.