Книга Невинная вдова - Анна О’Брайен

Следует отдать Ричарду должное, он не засмеялся. Думаю, он достаточно хорошо меня знал и видел, что я нахожусь на грани истерики. Вместо этого он еще раз осмотрел меня с головы до ног. Я съежилась, представив себе, что предстало его взору. От грубого покрывала на засаленных волосах до убогих туфель, от забрызганного жиром лифа до мешковатых рукавов я являла собой жуткое создание по имени Мэри, способное вызвать у мужчины скорее отвращение, чем восхищение. Моему женскому тщеславию был нанесен чувствительный удар. Борясь с желанием почесаться, я опустила глаза на роскошные сапоги Ричарда. Пусть он уйдет поскорее! — молилась я.

К моему ужасу, он шагнул вперед.

— Не подходи ко мне! — Я вскинула руки ладонями вперед и подняла глаза. — И не надо ничего говорить. Я и сама знаю, на кого я похожа.

Это его не остановило. Я поспешно спрятала руки за спину, чтобы скрыть от него следы своих трудов на кухне сестры. Ничуть не смутившись, Ричард взял меня за руки повыше локтей и не успокоился, пока мои пальцы не легли ему в ладони. Я с ужасом смотрела на контраст, который являли наши руки. На пальцах Ричарда с ухоженными ногтями сверкали перстни. Несмотря на то что его ладони загрубели от рукояти меча и поводьев, все же они принадлежали придворному вельможе. Что касается моих рук, то даже за то короткое время, которое я провела на кухне…

— Наследие несчастной Мэри Флетчер, — выдохнула я.

— Кого?

Я покачала головой, досадуя, что Ричард видит меня такой, как будто в этом была моя вина. Я молча всматривалась в его лицо. Мне хотелось знать правду. Если я ему опротивела, он не сможет этого скрыть. Ричард провел пальцами по загрубевшей коже кистей, в которую въелись кухонный жир и чад, вглядываясь в зазубренные и обломанные ногти с черной каймой, а также ожоги и рубцы, и его лицо обрело мрачное и совершенно непроницаемое выражение. Он непроизвольно сжал эти жуткие, израненные и грязные руки, и я ахнула от боли.

— Я должен покинуть тебя, Анна. Меня ждет король, — выпустив меня, произнес Ричард.

— Конечно.

Меня охватило смешанное чувство облегчения и разочарования, которое я попыталась скрыть.

— Ты остаешься одна, но тебе здесь ничто не угрожает.

— Я знаю.

Ричард улыбнулся и тыльной стороной ладони провел по моей щеке. Я в ужасе застыла, а он наклонился и коснулся ее губами. Эта неожиданная ласка, учитывая то, как давно я не мылась, потрясла меня своим благородством. А Ричард уже шел к двери. На пороге он обернулся и при виде моей хмурой физиономии расплылся в улыбке.

— Что, все действительно так плохо? — пробормотала я.

— Да. Но скоро ты опять будешь прекрасна. Я распоряжусь насчет горячей воды.

Я улыбнулась в ответ.

— Клянусь Богом, я была бы тебе за это очень благодарна.

Ричард вышел, а я расхохоталась, увидев, что он оставил мне плащ.

Я до самого подбородка погрузилась в горячую воду. Верный своему слову Ричард привел в движение целую армию слуг, доставивших в мою комнату деревянную лохань и ведра с горячей водой. Лохань оказалась мала даже для моей миниатюрной фигуры, и, чтобы поместиться в ней, мне пришлось подтянуть колени почти к самому подбородку. Блаженное тепло и аромат трав убаюкали меня, и я начала дремать. Усилием воли я заставила себя встряхнуться и задуматься.

Что же дальше?

В комнате было очень тихо. За дни, недели и месяцы как в Англии, так и во Франции, когда я ежесекундно находилась под наблюдением, я успела отвыкнуть от такой роскоши, как уединение. Одна из служанок, юная Мегги, предложила остаться и помочь мне как следует вымыться. Но сейчас рядом не было и ее, потому что она ушла в поисках подходящей одежды и обуви. Ни за что на свете я не согласилась бы снова надеть только что сброшенное омерзительно грязное тряпье. А пока я наслаждалась упомянутым уединением и размышляла о будущем.

При мысли о том, что я выйду замуж за Ричарда, меня охватило ликование, напоминавшее нежнейшее касание ароматных цветочных лепестков, сопровождающееся странным томлением между бедер.

Довольно! Я потерла руками лицо и переключила мысли на борьбу за наследство. Наверняка Ричард за меня вступится и не позволит Кларенсу отнять то, что принадлежит мне по праву. Так что до тех пор, пока мои брачные документы не будут подписаны и заверены, об этом можно не думать. Но тут я вспомнила о маме, и эта мысль заставила учащенно и тревожно забиться мое сердце. Никто не собирался вступаться за нее. А тем временем за ее имущество дрались и грызлись, как будто она уже лежала в могиле.

Значит, именно мне предстоит за нее вступиться. Я пообещала себе, что не позволю Кларенсу завладеть тем, что не принадлежит Изабелле. Как только я стану герцогиней Глостер, я добьюсь освобождения графини. Ричард мне и в этом поможет.

Решив как можно скорее написать матери и сообщить о своем намерении бороться за ее права, я по самый кончик носа погрузилась в воду.

Вернулась и принялась суетиться вокруг меня служанка. Она намыливала и полоскала мои длинные волосы, пока они не начали скрипеть между ее пальцами. Я вздохнула от удовольствия. Сокрушенно цокая языком, она втирала бальзам в мои израненные руки. Было ясно, что привести их в порядок будет значительно труднее. Выбравшись из лохани, я накинула на себя сорочку и халат, утонув в их безбрежных складках. Волоча и то и другое по полу, я подошла к окну и, сбросив такие же просторные туфли, с ногами забралась на банкетку, чтобы понаблюдать за тем, что происходит на улице.

Меня удивляло то, что вместо радости я испытываю тревогу. На мое сердце как будто обрушился град чрезвычайно острых стрел. Передо мной снова всплыл призрак Эдуарда Ланкастера, затмив счастье от ощущения вновь обретенной свободы. Не давала мне покоя и мысль о том, что честолюбивый человек способен жениться на богатой наследнице, даже если он ненавидит ее всей душой. Разумеется, я не думала, что Ричард меня ненавидит. Но, возможно, желая жениться на мне, он руководствуется теми же мотивами, что и Кларенс, стремившийся заполучить в жены Изабеллу? Не поэтому ли он пошел на ссору с братом? Если это так, то между Кларенсом и Глостером нет почти никакой разницы.

Нет. В это невозможно поверить.

Внезапное воспоминание вспыхнуло в моем сердце с такой силой, что, пытаясь подавить восторженный возглас, я прижала пальцы к губам. Ричард пришел за мной. Ричард спас меня. Он поцеловал меня так, как будто его интересовала я сама, а не мое богатство. Я вспомнила заострившиеся черты его лица и блеск его глаз. Все это излучало жар, силу, неистовство. Был ли это поцелуй влюбленного мужчины? Я была слишком неопытна, чтобы уверенно ответить на этот вопрос, но знала, что прикосновение его губ заставило мои колени подкоситься, а сердце растаять. Мне хотелось снова и снова испытывать эти эмоции…

Я надеялась, что Ричард скоро вернется.

Но он не вернулся.

Я не выходила из комнаты. В одиннадцать часов в дверях появилась Мегги с кружкой эля и тарелкой хлеба с сыром в руках. И вновь потянулись долгие и томительные часы ожидания. Когда наконец раздался стук в дверь, я вскочила и поспешила отворить.