Книга Проклятый горн - Алексей Пехов

Внешний двор погряз в суете и гвалте. Челядь была занята, и на нас особо не глазели. Я быстро сориентировался, увидев, как каменная дорога по дуге, мимо опорной башни поднимается вверх, к следующим воротам. Гораздо более узким, чем первые. Они стояли распахнутыми настежь, решетка со стальными зубьями оказалась приглашающе поднята, и я, тихонько насвистывая, направил лошадь туда.

Негромко заворковало под тряпками. Мне потребовалось какое-то время, чтобы понять, что говорит нгун, и я бормотнул:

— Черт. Совсем забыл. Спасибо.

Достал из кармана несколько темно-бордовых листьев, сунул их в рот, начал не спеша жевать, чувствуя, как по языку распространяется терпкий, немного вяжущий вкус.

— Эй! Вам говорю! Куда прете?!

Ко мне торопился толстый коротышка с железной бляхой на шее и огромной связкой ключей на поясе.

— Воротите назад! Все, что привозят, оставляют здесь. Нечего вам дальше ехать.

— Бургграф сказал везти ему сразу наверх.

— Наверх?! Ты охренел? Зачем яблоки наверху, когда склад здесь?

Я зло посмотрел на него:

— Я откуда знаю? Мне сказали, я делаю. Хочешь, оставлю телегу здесь, но, когда его светлость спросит, ты уж сам с ним объясняйся. Мое дело маленькое: привезти куда скажут.

— Спроси у бургграфа, правду ли этот говорит, — приказал коротышка одному из солдат.

— Сам спроси. Я что, больной, что ли, его донимать такой ерундой? Да еще и с дороги, когда он злой и голодный.

— Эй! Мне чего делать? Мы так до ночи стоять будем? А ночь уже близко, — поторопил я их.

Действительно, вокруг уже зажигали факелы и большие чаши с углем, которые должны были освещать двор.

— Ладно. Как въедете, сразу бери левее, к колодцу, — разрешил толстяк.

Я лишь сплюнул темно-зеленой слюной. Язык от этих листьев немного онемел.

Во втором дворе я насчитал шестнадцать человек. Все солдаты. Половина из них приехали с бароном, остальные служили в местном гарнизоне. По стенам, окружающим площадь, ходили четверо молодцов, вооруженных арбалетами.

Возле колодца стояло Пугало. Заметив меня, оно весело помахало рукой, словно добрый дядюшка, заждавшийся своего племянника.

Я остановил воз и посмотрел на Вулхо. Тот довольно кивнул. У нас с легкостью получилось то, что не выходило у него несколько десятилетий — провезти во внутреннюю часть крепости живую смерть, воспользовавшись беспечностью охраны.

— Пора! — зычным голосом крикнул виенго.

Под яблоками словно пороховая бочка взорвалась. Они зелеными ядрами взлетели вверх и в стороны, градом застучали по камням, запрыгали, покатились вниз, по наклонной улице, к воротам, через которые мы только что въехали. Лопались от ударов, брызгая белым соком.

Мать Болот, занимавшая целый воз, наконец-то выбралась наружу, и я отшатнулся к стене, не желая быть раздавленным ее зловещей тушей. Если честно, до вчерашнего дня я считал, как и все остальное человечество, что этих иных существ на материке уничтожили еще восемьсот лет назад, но мы, как всегда, ошибались. Одна из них веками пряталась в сердце топи и теперь, по зову виенго, выбралась, чтобы вершить месть.

У нее было восемь шипастых, суставчатых крабьих лап, удерживающих рыхлое, раздутое темно-желтое тело, состоявшее из полупрозрачных пузырей, в которых плескалась маслянистая коричневая жидкость. Я увидел, как та начинает бурлить, как распахнулась чудовищная пасть, издавшая низкий, пробирающий до мурашек стон.

Люди в ужасе закричали, не понимая, что за демон появился перед ними. Кто-то из самых расторопных стрелков выпустил болт, попал Матери в ногу, но та даже не заметила этого. Жидкость вскипела, в пузырях открылись отверстия, выплеснувшие ее наружу, и спустя миг та превратилась в удушливый темно-желтый дым, который густыми клубами быстро стал заволакивать двор, поднимаясь вверх и проникая в распахнутые окна казармы.

Люди хватались за горло, раздирали пальцами одежду на груди, падали на землю и умирали с открытыми ртами, выпученными глазами, захлебываясь собственной рвотой.

Я сплюнул слюну, которая теперь показалась горькой, но не избавился от листьев, защищавших меня от дыма, пахнущего гнилой трясиной. Мать Болот бесновалась, стонала, носилась по маленькому двору с изяществом неповоротливого демона, разрывая острыми лапами уже мертвые тела. За несколько секунд она серьезно сократила гарнизон замка.

Стенка фургона, которым управлял Вулхо, разлетелась щепками, и кабан со своей маленькой наездницей с визгом ринулся к воротам.

— Не спи, кровь Темнолесья! — Виенго, уже без капюшона, подхватив огромный лук, бежал обратно, и я едва поспевал за ним, оставив эту территорию замка под охраной Матери.

Нам следовало удержать внешние ворота до прибытия подкрепления.

Вырвавшись из желтых клубов ядовитого тумана, я увидел, что кабан растоптал нескольких солдат, спешивших наверх, чтобы выяснить, что происходит. Айювайя сеяла хаос среди метавшихся по двору людей. Она ловила их взгляды, подчиняла своей воле, и стражники бросались на своих же товарищей. Визаган заливисто хохотала, позволяя секачу вспарывать животы людей и лошадей огромными клыками.

Наконец-то загудел рог, но прошелестела стрела, и человек упал. Вулхо продолжал стрелять, за двадцать секунд опустошив тяжелый колчан и перебив солдат, пытавшихся поднять мост.

Грохнули выстрелы из аркебуз. Целились в нас, но из-за существенного расстояния мазали. Воинов во внешнем дворе оказалось гораздо больше, чем мы рассчитывали. Многие выбегали с оружием из замковых построек и караулки. С башни то и дело летели болты. Один все же достал визагана, и теперь та валялась на темных от крови камнях, подтянув ноги к животу и испуская дух. Кабан неистовствовал, и все внимание стрелков было приковано к нему, благодаря чему мне с Вулхо удалось добраться до ворота, опускающего решетку, и помешать двоим воинам закрыть вход.

По мосту уже спешила помощь.

Первыми во двор влетела пятерка лохматых ругару. Они тут же бросились на латников, занятых добиванием кабана и так кстати подставивших спины под удар. Сомкнулись мощные челюсти, отрывая руки и сминая черепа. Один из оборотней тенью метался по свободному пространству, кусая всех, кто попадался ему на пути, разнося панику.

За оборотнями неслись ангжисы с огромными двуручными топорами, боздуханы с ножами и пращами. Здоровенный одноглазый ико, едва протиснувшийся в ворота. Следом ворвались жгуны, швыряющиеся зажигательными искрами, лирши с сучковатыми дубинами, несколько проворных старг и иные существа, названий которых я даже не знал.

Над ухом раздалось курлыканье, нгун подтащил ко мне толстяка, с которым я говорил недавно. Лицо у того было перекошено от ужаса.