Книга Министерство особых происшествий - Ти Моррис

— Я так рад, что на самом деле вы не немая. — Интонация его низкого голоса была вполне обыденной, в то время как взгляд оставался сосредоточенным. — Я предпочитаю, чтобы мои женщины хотя бы умели кричать.

Элиза склонила голову набок и ответила ему точно такой же улыбкой.

— Очень сомневаюсь, что вы сможете сделать со мной не­что такое, что заставит меня кричать. Ну, позабавит — воз­можно. Но, вероятнее всего, рассмешит.

От такого пренебрежения бровь его удивленно поднялась.

— О, мне это должно понравиться. Уже очень давно у ме­ня не было кошечки, готовой упираться.

— Тогда вам нужно съездить к нам в Новую Зеландию — у нас там есть борцы за избирательные права женщин, кото­рые с удовольствием останутся с вами в комнате наедине.

Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно заста­вить его говорить, пока она будет осматривать комнату и сооб­ражать, что здесь может дать ей какое-то преимущество.

— Колонии? — Лицо Дивейна скривилось так, будто под нос ему поднесли что-то зловонное. — Будь я проклят, если я когда-нибудь сделаю нечто подобное!

— Ох, да бросьте вы, Барти, — насмешливо проронила она; голос ее зазвучал низко, и она сбросила сюртук Веллинг­тона с плеч на пол. — Неужели вы, предположительно один из лучших образчиков британской породы, испугались нас, жалких дикарей? — Но тут, словно ее осенила догадка, Эли­за понимающе закивала головой. — Или вы боитесь не соот­ветствовать меркам колониалов — недостаточно смелый, не­достаточно уверенный в себе, да и яйца у них значительно побольше ваших; к тому же они сделали то, что вы сделать не способны: осмелились допустить к себе чужаков.

Улыбка его угасла.

— Эх, да ладно. — Она вздохнула, покачав головой. — Жаль, конечно, что вы не можете соответствовать стандартам Новой Зеландии. Наверное, именно поэтому ваша красавица-жена застенчива, как перепуганный котенок. Она просто бо­ится, что окружающие узнают о ваших недостатках.

Табурет отлетел в сторону, когда он вскочил на ноги: лицо багрово-красное, на шее вздулись жилы. Скорость, с которой он схватил скальпель, была впечатляющей. Сейчас он наста­вил на нее этот инструмент, которому каким-то образом уда­валось блестеть даже при тусклом освещении камеры.

—Для нее во мне слишком много мужского, — прошипел он. — Я мужчина с большим аппетитом.

—Да что вы говорите, Барти? — фыркнула она. — Ду­маю, об этом вам нашептали шлюхи из Ист-Энда, после то­го как вы подбросили им пару лишних монет? — Все, что ей было нужно от него, — чтобы он сделал к ней еще шаг или даже бросил в нее свой скальпель. — Интересно, сколько же грязных шуток было отпущено по вашему адресу в пабах Лондона?

Она заметила, как лицо его слегка дернулось. Он уже поч­ти был в ее руках.

— Может, воздержитесь от поездки в Новую Зеландию, Барти? — промурлыкала Элиза, развязывая один из шнурков у себя на груди.

Муслиновая ткань немного разошлась, открыв ему соблаз­нительные контуры. Она знала, что простым изменением позы немного приоткроет его взгляду то, что скрывалось под ее со­рочкой. Эта же новая поза позволит ей упереться ногами в пол.

Казалось, что ее шепот полностью заполнил собой всю зо­ну для заключенных.

— Так чего же вы ждете?

Его неожиданный смех стер улыбку с ее лица. Возможно, Дивейн и акула, но не дурак.

— Я наслышан об этих ваших особых талантах, маленькая плутовка. Так что, думаю, я должен буду отклонить ваше пред­ложение.

У него было запланировано что-то другое, и Элиза была уверена, что в планы эти входило использование скальпеля и набора других инструментов, которые сейчас лежали перед ним на подносе.

Дивейн развернул сверток, находившийся рядом с другими приспособлениями; ее собственный второй пистолет с отдел­кой из поунэму, различные ее ножи и отмычки — все это те­перь лежало перед ее глазами, словно приготовленное к хи­рургической операции.

— Целый арсенал благовоспитанной леди, — он издал ти­хий презрительный смешок, — из Новой Зеландии.

— Я люблю шагать впереди моды, — ответила Элиза, ко­торой до боли хотелось, чтобы в руке ее оказался хотя бы один из этих предметов. — Если вы не в курсе, как все это работа­ет, я с большим удовольствием вам это продемонстрирую.

Дивейн ухмыльнулся.

— О, я в этом не сомневаюсь, но с сожалением снова вы­нужден отклонить ваше предложение.

Хотя Элиза продолжала храбриться, маска беззаботности постепенно начала сползать, и внутри появилась дрожь, свя­занная с давними воспоминаниями. Несколько кошмарных не­дель она провела в подвалах кайзера, в излюбленном месте пыток местного палача. Тогда они не сломали ее, однако это был далеко не тот опыт, к которому ей хотелось бы возвра­щаться. Но когда Дивейн внимательно рассматривал свой ин­вентарь, все эти страхи с ужасающей четкостью вновь нахлы­нули на нее.

Однако Дивейн, в отличие от человека кайзера, не был профессионалом. «Это чисто личное, Элиза», — заверила она себя.

— Итак, я полагаю, дальше все будет происходить так: сна­чала — пытки, потом — немного некрофилии, чтобы я, не дай бог, не выявила ваших проблем...

Оскорбления ее оборвались, когда она заметила в его гла­зах опасный огонек — это была не злость, а распутная похоть. Она опустила глаза и поняла, что, пока они разговаривали, на­пряжение в его брюках только возросло.

— Господи, — выпалила она, — так вам это нравится? Вы сами хотите, чтобы я оскорбляла вас?

Дивейн издал какой-то сдавленный вздох, как будто она разоблачила его.

Внезапно Элиза оказалась лицом к лицу с опасной дилем­мой: если она сдастся, он этим просто воспользуется, но если будет сопротивляться, то лишь доставит ему радость. «Просто замечательно, ну и выбор, черт побери», — поду­мала она.

Нет, мама воспитала ее далеко не застенчивой скромницей, а перед этим извращенцем-англичанином Элиза должна бу­дет защитить честь и достоинство Новой Зеландии и всех ее женщин — ни одна из которых особой кротостью не отлича­лась. Жертвой она не будет, как не станет и потакать больным фантазиям своего противника. Ни один мужчина не возьмет над ней верх.

Дивейн, должно быть, уловил это изменение в ее взгляде. Он поднял второй ее пистолет с поунэму и принялся его вни­мательно разглядывать.

И даже в этот момент Элиза с трепетом относилась к свое­му вооружению. Будь она проклята, если ей придется принять пулю из собственного пистолета.

Рука ее тюремщика крепче сжала рукоятку.

— Я не сомневаюсь, что если вы дотянетесь до любой из этих хитрых штуковин, вы моментально отправите меня на тот свет. Именно поэтому, чтобы добраться до них, вам придется пройти мимо меня.

Утренняя охота показала, что Дивейн был отличным стрел­ком. Ей никогда не преодолеть этого расстояния с тем, чтобы Дивейн не успел ее остановить. Еще бы пару шагов — и шан­сы бы ее возросли. Три шага — и он уже никуда не денется.