Книга Предательство Борна - Роберт Ладлэм

– Все это ужасно, Джейсон. Как будто к тебе в голову забрался вор. – Сорайя положила руку ему на плечо. – И как можно бороться с этим?

– Все дело в том, что никак. Я ничего не смогу сделать до тех пор, пока не найду того, кто стоит за всем этим.

Его мысли вернулись к разговору со лже-Сандерлендом. Фотография красивой блондинки на столе, которую Сандерленд назвал Катей. Было ли это частью игры? Раскрыв память, Борн вслушался в интонации голоса Сандерленда. Нет, он был искренен, когда говорил об этой женщине. По крайней мере, она действительно дорога человеку, выдававшему себя за Аллена Сандерленда.

А затем еще его акцент. Борн вспомнил, что определил его как румынский. Так что от этого уже можно отталкиваться: этот человек – врач, специалист по проблемам памяти; по национальности он румын; он женат на женщине по имени Катя. Эта Катя, беззаботно позирующая перед объективом фотоаппарата, вероятно, в прошлом была фотомоделью. Пока что этого совсем немного, но лучше мало информации, чем вообще ничего.

– А теперь вернемся в самое начало. – Пальцы Борна залетали по клавиатуре. Через мгновение на экране появилась информация об Абу Сарифе Хамиде ибн Ашефе аль-Вахибе, основателе компании «Интегрейтед вертикал текнолоджиз». – Тридцать три года назад он женился на Холли Каргилл, младшей дочери Саймона и Джеки Каргилл, из адвокатской конторы «Джекилл и Денисон». Семейство Каргилл играет заметную роль в лондонском обществе. Оно ведет свою родословную с эпохи Генриха Восьмого. – Его пальцы продолжали танец по клавишам; на экран выводилась все новая информация. – Холли родила Хам иду ибн Ашефу троих детей. Старшим был Карим аль-Джамиль ибн Хамид ибн Ашеф аль-Вахиб – который, кстати, возглавил ИВТ в том же году, когда мы с тобой впервые побывали в Одессе. Затем шел его брат, Абу Гази Надир аль-Джаму ибн Хамид ибн Ашеф аль-Вахиб.

– Если точнее, через две недели после того, как ты стрелял в Хамида ибн Ашефа, – добавила Сорайя, глядя ему через плечо. – А что насчет третьего ребенка?

– Перехожу к этому. – Борн пролистал страницу. – Так, вот оно. Младшим ребенком была дочь. – Он умолк, чувствуя, как гулко заколотилось сердце. Имя он произнес сдавленным голосом: – Сара ибн Ашеф. Она умерла.

– Это наша Сара! – выдохнула Сорайя.

– Похоже на то. – И тут все встало на свои места. – О господи, Фади – сын Хамида ибн Ашефа.

Сорайя была поражена.

– Полагаю, младший, поскольку Карим возглавил ИВТ.

Борн вспомнил яростную стычку с Фади на черноморском пляже. «Я долго ждал этого момента, – сказал Фади. – Долго ждал возможности снова посмотреть тебе в лицо. Долго ждал часа отмщения». А когда Борн спросил, о чем он говорит, Фади прорычал: «Такое не забывается – никогда не забывается». Он мог иметь в виду только одно.

– Я убил его сестру, – сказал Борн, откинувшись назад. – Вот почему он вплел меня в свой убийственный замысел.

– Однако мы нисколько не приблизились к тому, чтобы раскрыть личность человека, который выдает себя за Мартина Линдроса, – напомнила Сорайя.

– И мне по-прежнему непонятно, почему Мартина оставили в живых. – Борн снова повернулся к экрану компьютера. – Но, может быть, нам удастся узнать что-нибудь про второго двойника. – Он вышел на электронную страничку компании «Интегрейтед вертикал текнолоджиз». На ней был представлен полный список сотрудников, в том числе работающих в научно-исследовательских лабораториях, расположенных в десятке различных стран.

– Если ты хочешь найти того, кто выдавал себя за доктора Сандерленда, легче будет найти иголку в стоге сена.

– Необязательно, – возразил Борн. – Не забывай, это видный специалист.

– В области восстановления памяти.

– Совершенно верно. – Тут Борн вспомнил свой разговор с Сандерлендом. – А также по проблемам миниатюризации.

В ИВТ работали десять ученых, занимавшихся подобными вопросами. Борн поочередно разыскал их во Всемирной паутине. Ни один из них не был похож на человека, который его лечил.

– И что дальше? – спросила Сорайя.

Выйдя со странички ИВТ, Борн стал просматривать все проходившие в средствах массовой информации сообщения, имеющие отношение к конгломерату. Через пятнадцать минут плутаний среди заметок о слияниях, собраниях акционеров, квартальных отчетах, увольнениях и приеме на работу он наконец наткнулся на короткое сообщение о некоем докторе Костине Вейнтропе, специалисте в области биофармацевтических нанотехнологий, сканирующей микроскопии и молекулярной медицины.

– Похоже, этот доктор Вейнтроп был выставлен из ИВТ за то, что якобы похитил интеллектуальную собственность.

– Но в таком случае он не может быть тем, кого мы ищем, – заметила Сорайя.

– Как раз наоборот. Сама подумай. После такого публичного позора перед Вейнтропом закрылись двери всех серьезных компаний и университетов. И он в одночасье рухнул с вершины на самое дно.

– Как раз то, что без труда мог подстроить брат Фади. После чего у Вейнтропа остался только один выбор: работать на Фади.

Борн кивнул:

– Эту версию стоит проверить.

Набрав в поисковой системе имя доктора Костина Вейнтропа, он получил краткое описание жизненного пути. Все очень любопытно, но убедительных доказательств не было. Однако они оказались на страничке приложенных фотографий. На одной из них доктор Вейнтроп был заснят на церемонии награждения. Рядом с ним стояла его красавица жена: высокая видная блондинка, чью фотографию Борн видел в кабинете доктора Сандерленда. Бывшая фотомодель, победительница конкурса красоты. Ее звали Екатерина Степановна Вдовина.

Марлин Дорф, командир групп специального назначения ЦРУ «Скорпион-5» и «Скорпион-6», имел воинское звание капитана, что оказалось очень кстати, когда он со своими людьми встретился с подразделением морских пехотинцев у маленького городка Аль-Гайда неподалеку от города Шабва на юге Йемена.

Дорф был именно тем, кому можно было поручить руководство этой операцией. Окрестности Шабвы он знал как свои пять пальцев. Кровавая история этого района была выжжена у него на теле многочисленными победами и поражениями. Несмотря на заверения йеменского правительства, провинция до сих пор оставалась заражена многочисленными военизированными группами исламских террористов. В годы холодной войны Советский Союз, Восточная Германия и Куба создали в этих негостеприимных безлюдных горах целую сеть учебных баз. Тогда Аль-Гайда, заполненная кубинскими инструкторами, обучающими терроризму, стала центром так называемого Народного фронта освобождения Омана. В соседней Шабве восточные немцы готовили ключевых членов Коммунистической партии Саудовской Аравии и Фронта освобождения Бахрейна, которым предстояло вести в своих странах работу по дестабилизации обстановки, в том числе манипулировать средствами массовой информации, распространяя идеологию террористов среди населения, тем самым подрывая моральные устои простых арабов. И хотя Советский Союз и его сателлиты в 1987 году ушли из Южного Йемена, террористы остались, обретя второе дыхание под руководством зловещей «Аль-Каиды».