Книга Пробуждение - Тина М. Дженкинс

В пять утра сигнал тревоги прозвучал вновь, и Монти увидел, как кисть Ната поднялась по груди, ощупала шею и шрам, потом переползла на лицо. В ее медленных, осторожных движениях было что-то такое, что Монти показалось — Нат в опасности. Вскочив, как подброшенный пружиной, он бросился к выходу, опрокидывая на ходу какое-то оборудование, и ворвался в палату.

— Это ты, Монти? — сонно спросил Нат. — Что случилось?

Но Монти не знал, что случилось, как не знал он и того, следует ли рассказывать пациенту о том, что он видел, или лучше сначала проконсультироваться с Персис или Гартом.

— С тобой… все в порядке? — задал он идиотский вопрос.

— Абсолютно. Если не считать того, что ты меня разбудил. Что все-таки стряслось?

— Н-нет, ничего не случилось, — проговорил Монти, стараясь не стучать зубами. — Я… Просто мне показалось — один из мониторов забарахлил, и я решил проверить… Спи.

С этими словами он шагнул к установленной у стены аппаратуре и сделал вид, будто что-то регулирует и настраивает. После этого Монти уже не спал, а утром, когда Персис приехала на работу, он уже ждал ее у дверей ее кабинета.

— Ты выглядишь ужасно, — заметила Персис, оглядев лаборанта с головы до ног.

— Я должен кое-что тебе показать.

Некоторое время оба молча наблюдали за записанными на диск странными ночными блужданиями левой руки Ната, потом Персис сказала:

— Он уже упоминал, что во время драки на самолетном кладбище не мог справиться с левой рукой.

— А ты ему рассказала? — спросил Монти.

— О чем?

— О том, что ствол головного мозга принадлежит не ему?

Персис нахмурилась:

— Нет, и не собираюсь. Ты тоже должен молчать, Монти. Это — наша тайна, которую Нат ни в коем случае не должен узнать, потому что… потому что это может привести к катастрофическим последствиям. На данном этапе Нат должен быть уверен, что полностью контролирует себя, иначе-иначе он никогда не научится себя контролировать. Ты понимаешь?

— Кажется, да… — пробормотал Монти, но сердце у него упало. Он вспомнил, каким восторгом озарились глаза журналиста, когда он впервые услышал, что «первому размороженному человеку» достался мозговой ствол казненного преступника. Теперь об этом узнает не только Нат, но и весь мир, и случится это довольно скоро.

А он не в силах ничему помешать.

Утром, бреясь перед зеркалом, Нат обратил внимание на странную дрожь левой руки. Несколько раз энергично тряхнув кистью, он снова поднял руку, чтобы получше натянуть кожу на подбородке. Но не успел он сообразить, что происходит, как левая рука вцепилась в запястье правой, в которой он держал безопасную бритву, и рванула вниз. Лезвие зацепило кожу, из глубокого пореза тут же закапала кровь. От потрясения у Ната перехватило дыхание. Он не сомневался, что движение левой руки было совершенно непроизвольным, как судорога или спонтанный мускульный спазм. Наконец он пришел в себя и, швырнув станок в раковину, залепил рану салфеткой. Вернувшись в палату, Нат достал костюм для пробежек и стал одеваться. Но не успел он застегнуть молнию, как левая рука схватилась за язычок замка и потянула вниз.

— О, черт!

Так повторялось несколько раз — послушная правая застегивала одежду, а взбесившаяся левая сводила на нет все ее усилия. Наконец Нат не выдержал и заорал, повернувшись к наблюдательному окошку:

— Эй, вы видели это?! Кто-нибудь может мне объяснить, что со мной происходит?!

58

Я полагаю, это может быть «синдром чужой руки», — сказала Персис и, включив установленный у нее в кабинете голографический экран, снова воспроизвела на нем запись ночных перемещений левой руки Ната.

— Моя рука действительно сделала это? — раздраженно спросил Нат. — Когда вы это засняли?

— Прошлой ночью. Утром, когда ты рассказал мне о случае во время бритья, я сразу подумала, что это может быть «синдром чужой руки». Ты помнишь, чем он характеризуется?

Нат сердито взмахнул правой рукой и сразу почувствовал, как какая-то сила удерживает его левую руку внизу.

— Нет, — сказал он ровным, невыразительным голосом.

— Этот синдром проявляется как импульсивное, спонтанное, осознанное, но неконтролируемое движение неповрежденной верхней конечности, которое совершается вопреки вербально выраженной воле пациента, — процитировала Персис.

— Ну…

— Это чисто моторное заболевание, связанное с повреждением среднемедиального отдела коры или мозолистого тела. Быть может, твоя рука пытается тебе подчиниться; во всяком случае, приказ работать из вспомогательных двигательных зон к ней поступает. Но если во время прохождения через поврежденные аксоны, связывающие левое и правое полушария, сигналы искажаются, то рука получит только голый импульс. Иными словами, она будет знать, что должна что-то сделать, но не будет знать — что именно.

— Я уверен, сегодня утром моя рука точно знала, что и как она должна сделать, — мрачно заметил Нат, машинально коснувшись кончиками пальцев пластыря на подбородке. — И она сделала это специально, другого слова я просто не подберу.

— Послушай, Нат, уверяю тебя, всему этому существует вполне научное объяснение, так что…

— Он что, был левшой? — перебил Нат.

— Я не знаю.

— Я — правша. Если он был левшой, то, возможно, в этом причина конфликта, который мы наблюдаем.

Персис, до этого нервно расхаживавшая по своему кабинету, опустилась в свое рабочее кресло.

— Я была бы счастлива, будь это так, но сама я склоняюсь к другой гипотезе. Вообще-то я верю в существование такой вещи, как память клеток, но то, что произошло с тобой утром, вряд ли выходит за рамки обычных клеточных реакций. Все довольно просто, Нат. Ты еще не научился контролировать свои физические реакции, а они время от времени оказываются слишком сильными. Это происходит оттого, что твое тело вырабатывает некоторый избыток гормонов, однако оно ни в коем случае и ни на каком уровне не мыслит вместо тебя. Иными словами, оно не вносит в твою жизнь никакой интеллектуальной составляющей.

— Но я ощущаю его присутствие, Персис! И это никакой не бред. Я чувствую, как он просыпается во мне.

— Это твой мозг просыпается, Нат. Расширяется твой эмоциональный спектр. Ты чувствуешь это — и ничего другого.

— Ты абсолютно в этом уверена? Или все-таки немного сомневаешься?

— По-моему, это ты сомневаешься. Ну хорошо, давай проведем еще одну томографию твоего мозга. Полное сканирование! Если я обнаружу ишемическое поражение среднемедиального отдела коры или мозолистого тела мозга, я буду уверена в своей правоте на все сто процентов. И ты, надеюсь, тоже.

Персис отчаянно стремилась подобрать логическое объяснение странному поведению левой руки Ната. Она испытала самое настоящее облегчение, когда после продолжительных поисков ей удалось обнаружить довольно значительное количество поврежденных нейронов именно в тех отделах мозга, где она и рассчитывала их найти. В противном случае Персис оставалось уповать на волю Провидения, потому что это означало бы только одно: Дуэйн Уильямс возвращается.