Книга Снова домой - Кристин Ханна

– Ладно, хватит на сегодня. А Энджел Демарко свою карьеру закончил.

Из толпы журналистов доносились возмущенные голоса. Уже много раз на пресс-конференциях доводилось слышать подобные речи, и им – не без основания – не очень верили. Никто так легко не захочет расстаться со славой.

– Послушай, Энджел, – крикнули из конца зала, – а как насчет СПИДа? Одна проститутка во Флориде...

Этот абсурдный вопрос заставил Энджела расхохотаться. Внезапно он ощутил себя молодым и беззаботным. «Как просто: взять и уйти из профессии», – подумал он. Собственно говоря, он еще минуту назад не собирался говорить ничего похожего. Но как только слова были произнесены. Энджел почувствовал себя таким свободным, каким не чувствовал уже многие-многие годы. Эти люди наверняка еще будут следить за ним некоторое время – несколько дней или даже недель. Но в один прекрасный день он проснется – и никого из журналистской братии рядом не окажется. Он перестанет быть им интересен. И тогда Энджел сможет жить в свое удовольствие, не опасаясь, что каждый шаг или слово репортеры станут изучать под микроскопом и перевирать. Он почувствует себя обыкновенным человеком – эта идея завораживала Энджела.

– Что касается СПИДа, то у меня его нет, – сказал он. – Кроме «звездной болезни», у меня вообще не было никаких инфекций. – На губах Энджела заиграла улыбка. Улыбка естественная и легкая, появившаяся, казалось, из глубины его нового сердца. – А теперь и ее нет.

Он помахал на прощание рукой, искренне надеясь, что это была последняя в его жизни встреча с журналистами.

Улыбающееся лицо Энджела появилось на телеэкране. На импровизированном подиуме Энджел казался очень мужественным и энергичным. Несмотря на отвратительные цвета маленького переносного телевизора, глаза Энджела на телеэкране сохранили свой невероятный, завораживающий зеленый цвет.

Взяв пульт дистанционного управления, Мадлен перебрала все другие каналы – на всех сейчас был Энджел, произносивший одни и те же слова снова и снова. «Ладно, хватит на сегодня. А Энджел Демарко свою карьеру закончил... закончил... закончил».

С момента окончания пресс-конференции прошло-уже несколько часов, но удивление от слов Энджела все не покидало Мадлен. В разговорах с ней он абсолютно ничем даже не намекнул, что намерен уйти из кинобизнеса.

Интересно, что же он теперь будет делать?

Она ощутила легкую тревогу. Хотя Мадлен старалась себе в этом не признаваться, но в последние несколько недель она привыкла к присутствию Энджела. Наконец он стал тем мужчиной, каким она всегда хотела его видеть. Она знала, что сам Энджел уверен: это – из-за сердца Фрэнсиса. Что ж, может быть, отчасти это и правда, но далеко не вся. Мадлен не сомневалась, что в определенном смысле знает Энджела лучше, чем он знает себя сам. Хотя бы потому, что она не придавала такого уж большого значения его импульсивному характеру, вспышкам его взрывного темперамента. Она верила в него – всегда верила, даже тогда, когда не хотела верить. Несмотря ни на что, в Энд-желе всегда было сильно доброе начало, он умел сочувствовать. Его беда была в том, что он совсем не ценил эти свои способности.

Его лицо опять возникло на экране – на этот раз на канале Си-эн-эн. Энджел был таким красивым, что сердце Мадлен невольно забилось сильнее. Тем более что в жизни он был еще красивее. Телевизор не мог передать все мелкие морщинки, появлявшиеся в уголках его глаз, когда он улыбался. На экране не был виден и тончайший шрам на левой брови Энджела. И наконец телекамеры, показывая его лицо, не в состоянии были показать его душу.

Душу Энджела знали Мадлен и Лина, она принадлежала им.

Зазвонил телефон, прервав ее размышления. Мадлен прошла на кухню и взяла трубку.

– Алло?

– Привет, мам, – раздался радостный голос дочери. Мадлен улыбнулась. В последнее время у Лины был такой счастливый голос – Энджел и Захарий делали все возможное, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей. Мадлен даже немного ревновала. Но так как Лина все же понемногу приходила в себя, Мадлен радовалась – счастье дочери было важнее всего.

– Я дома у Вики Оуэн. Мы играем в «Счастливый случай». А после игры Захарий повезет меня в кино. Ты не против?

Мадлен хотела попросить дочь передать трубку Вики, но понимала, что такое недоверие оскорбит Лину. Если уж устанавливать.новые отношения'с дочерью, то надо быть последовательной и идти до конца.

– В одиннадцать будешь дома?

– Господи, мамуля, я уже не ребенок!

Лина сказала это с таким чувством, что Мадлен невольно засмеялась.

– Для меня ты всегда будешь ребенком.

– Ну да, конечно. Слушай, мам, ты видела пресс-конференцию отца?

– Да, и записала ее на видео – специально для тебя. Последовала пауза, после чего Лина тихим голосом произнесла:

– Он там даже не упомянул обо мне.

Мадлен почувствовала разочарование в голосе дочери. Она не знала, что ей сейчас ответить. Своего наконец обретенного отца Лина боготворила, но ведь не зря говорят: «Не сотвори себе кумира». Если Лина не повзрослеет, не научится воспринимать Энджела как взрослого мужчину – со всеми его слабостями и ошибками, – то ей нелегко придется в будущем. Каждый раз, замечая недостатки в своем божестве, Лина будет испытывать боль от несбывшейся мечты об идеальном отце.

И что тогда Лина будет делать, когда наконец поймет, что Энджел – вовсе не голливудский супермен, а обычный человек, не лишенный многих слабостей?

И Мадлен сказала, тщательно подбирая слова:

– Энджел говорил со мной об этом. Он решил, что не стоит упоминать тебя, совсем лишнее, если тебя начнут осаждать репортеры. Но он очень гордится тобой, Лина.

– Да, но тебя же он упомянул, – возразила дочь.

– Как одного из своих врачей.

После паузы Лина заинтересованно спросила:

– Он что, и вправду сказал, что гордится мной?

– Да, вправду.

Лина коротко рассмеялась:

– Ну ладно, в случае чего у меня есть ключи. Вдруг ты захочешь лечь пораньше. Я тихонечко проскочу и лягу в постельку.

– Ты так говоришь, будто я смогу заснуть, пока тебя нет дома. Нет уж, я тебя обязательно дождусь.

Лина рассмеялась:

– Ладно, в полдвенадцатого увидимся, мам, пока.

– В одиннадцать. И будь, пожалуйста, осторожна. Обязательно пристегивайся ремнем, когда сидишь в машине.

– Ма-ам... – Лина вздохнула с притворным драматизмом в голосе. – Ну, может, хватит, а?

Мадлен улыбнулась своим страхам.

– Скажи еще спасибо, что не заставляю тебя надевать мотоциклетный шлем. Передавай привет Вики и Захарию. И еще, Лина...

– Что?

– Я люблю тебя.