Книга Масло - Юзуки Асако

И при всей своей нелюбви к женщинам об ученицах Миюко она отзывалась, пожалуй, даже с теплом.

— Я о многом расспрашивала их. И старалась относиться с пониманием, пусть и наперекор собственным взглядам, — заявила она. От критики тоже не воздержалась: — Я единственная практиковала полученные навыки. Никто из них не относился к учебе серьезно. Мне кажется, не так уж они и любят своих мужей или кого там. Очень холодные женщины.

Рика притворилась, что согласна с ней, и Манако разговорилась еще больше. В итоге, соединив рассказы Манако, комментарии Тидзу и то, что видела своими глазами, Рика смогла всесторонне описать ситуацию. Ей хотелось хотя бы немного реабилитировать «Салон Миюко» и его учениц в глазах общества, и, кажется, у нее получилось.

Заняв место в зале, Рика огляделась по сторонам. И прокурор, и адвокат сидели с непроницаемыми лицами. Ямамуры не было видно. В последнее время Рика подзабросила поиски жилья и чувствовала себя виноватой перед женщиной, которая старалась подобрать ей хороший вариант. И тут и там Рика видела знакомые лица журналистов. «Наверное, ждут жареных фактов», — подумала она, и по языку разлилась горечь.

Судья объявил о начале заседания — его голос звучно разнесся по залу. Ввели Кадзии в наручниках. Внутри все сжалось. Рика знала, что Манако изъявила желание присутствовать, но до конца не была уверена, что та появится: присутствие обвиняемого на апелляционном суде не считается обязательным.

Судья попросил Манако представиться, и та тихо ответила: «Кадзии Манако». Затем так же тихо подтвердила свою дату рождения и села рядом с адвокатом.

После тесной комнатки для свиданий Манако странно смотрелась внутри до нелепого огромного зала с высоченным потолком. Рика подумала, что она напоминает десерт из баварского крема. Очень мягкий, но одновременно упругий и хорошо сохраняющий форму. Парадоксальное сочетание силы и слабости. Впрочем, нет. Слабости сегодня в Манако больше. На матовой коже розовеют полные губы красивой формы; темные глаза, глядящие в пустоту, кажутся заплаканными, молящими о помощи. Даже не верится, что во время первого суда и на встречах с Рикой она держалась так самоуверенно и высокомерно.

Манако грустно вздыхала так, что ее плечи вздрагивали. Одета она была в простую, подходящую скорее для дома одежду: мешковатое угольно-серое платье из плотной ткани, скрывающее фигуру, легинсы вместо колготок. Однако даже с большого расстояния Рика поняла, что на ней хороший жесткий бюстгальтер, придающий форму полной груди. Вполне возможно, что слухи правдивы, и Кадзии надела на слушание комплект белья, подаренный поклонником, — в ее «группе поддержки» оказалось немало мужчин.

Рика перевела взгляд на адвоката — подтянутого скуластого мужчину с зачесанными назад длинными волосами. Круглые очки, проступающая щетина… Невзрачный на первый взгляд, на самом деле он был хорошо известен в профессиональных кругах. Рике пару раз приходилось брать у него интервью о крупных делах, которые он вел.

Манако сидела потупившись, только иногда вдруг поднимала широко распахнутые глаза и грустно вздыхала так, что ее плечи вздрагивали.

Ее адвокат начал зачитывать основания для апелляции. Время от времени Манако поворачивалась к нему, слегка склоняя голову набок, словно хотела себя приободрить.

Наблюдая за ней, Рика чувствовала себя так, будто вдруг пробудилась от долгого сна. Почему она так увлеклась Кадзии Манако за последние полгода? Как умудрилась подпасть под ее влияние? Ерунда какая-то. Сейчас, в этом зале, осунувшаяся Манако казалась беспомощной слабовольной женщиной, от которой ничегошеньки не зависит. Может, у нее и не было никаких особых желаний, и попала она сюда лишь потому, что плыла по течению? Позаимствовала самую распространенную в обществе систему ценностей и попыталась подстроиться под нее. Ведь если подумать, все то, к чему стремилась Манако, имело вполне конкретную денежную стоимость.

Кадзии вдруг вскинула голову — кажется, пыталась отыскать кого-то глазами в зале. Рика попыталась поймать ее взгляд, но он был неуловим, словно юркий светлячок.

Повод, послуживший причиной апелляции, оказался не слишком значительным. Обнаружилось, что за четыре дня до смерти покойный Ямамура Токио оставил в книге отзывов пристанционного кафе, куда частенько захаживал, запись, в которой можно было углядеть суицидальные мысли. Кафе должно было закрыться в скором времени, и владелец сел перечитывать записи; написанное показалось ему странным, и он обратился в полицию. Экспертиза подтвердила, что почерк принадлежит покойному Ямамуре.

Заседание длилось недолго — какие-то полчаса. У Манако не было возможности и слова вставить. Судья признал записку Ямамуры подлинной, но дату второго заседания апелляционного суда пока что не объявил.

Рика провожала взглядом широкую спину Манако, пока ее уводили из зала. За все время они так ни разу и не встретились глазами.

* * *

Можно было пригласить мать, с которой Рика не виделась с Нового года, но ей хотелось поехать одной. В Йокогаме, где похоронили прах отца, она не была восемь лет. В этом городе отец провел свою юность. Рика отправилась туда сразу после слушаний.

С холма виднелось безмятежное море. До слуха донесся корабельный гудок. Убедившись, что вокруг никого нет, Рика обратилась к темному камню, на котором было выбито имя отца.

— Я хожу на кулинарные курсы, папа. Даже голландский соус научилась готовить. Он сытный и легкий. Немного похож на майонез.

Она вспомнила запах отца. Едкий сигаретный дым, пот, сакэ… Как ни странно, ни тогда, ни в воспоминаниях он не вызывал неприязни. Хороший или плохой — это был папа.

— Я бы очень хотела приготовить тебе что-нибудь. Только не в твоем доме. Там было слишком грязно. Привести твой дом в порядок мне бы не хватило сил. Я бы пригласила тебя к себе.

Вполне возможно, Рика до сих пор неправильно понимала чувства отца. Скорее всего, его грыз стыд, а не одиночество. Потому-то он и не просил помощи. И он так вспылил, когда Рика сообщила, что не сможет прийти, вовсе не из-за того, что разозлился. Скорее, ему было стыдно за себя — за то, что в этой жизни он может положиться лишь на дочь, но и та от него отворачивается.

На прошлой неделе Рэйко вернулась под утро и рассказала о своей встрече с Рёске. «Мы поужинали вместе и погуляли по улочкам Нака-Мэгуро. Похоже, ему стало спокойнее, когда он своими глазами убедился, что я в порядке. Представляешь, он расплакался. Хотя вокруг было столько людей… Я тоже — только не смейся — немного поплакала. Давно мы не выбирались вместе с Рё поесть куда-нибудь. На обратном пути он позвал меня в отель, и я согласилась. Странное чувство. Мы с ним редко проводили ночи в