Книга Голован - Федор Березин

– Я тоже не знаю. Массаракш! – Шоймар пришил на щеке громадного кровососа. – Однако экипированные по последнему слову техники подразделения не посылаются на погибель забавы ради, правильно?

– Это уж да, – согласился я вслух, а про себя подумал нечто другое. Типа того что: «Как на счет нас самих, господин Шоймар? Не есть ли некие «десять утерянных городов» просто навязчивой идеей какого-то профессора, который обладал достаточными связями и упорством, чтобы организовать…»

Я прервал поток мысленного словоблудия. Один из этих призрачных городов мы уже обнаружили, а сейчас посиживаем на одной из его дворцовых колонн.

11. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.

Мировой Свет щедр. Он покровительствует не только гениям, не только узким специалистам сложных отраслей знаний. Простым смертным тоже перепадает. И главное, мы оба ни о чем таком не просили, не питали никаких завистливых мыслей к Риши Элеме или Эри Муго. И уж тем более мы не собирались делать ТАКОЕ открытие. Пожалуй, Выдувальщик Сферы с Мировым Светом щедры все-таки избыточно.

И кстати, особой причины переться именно в этом направлении у нас не было никакой. У нас – это у меня и моего брата Каана. Вообще-то конечно, после фресок Мугу у моего братца, видимо, зародилась мысль, откопать где-то поблизости еще и скелет чего-нибудь палеонтологического. В самом деле, если кое-кого в экспедиции когда-нибудь наверняка переведут в статус академика за нахождение мифических городов, то почему бы скромному палеонтологу тоже не отыскать чего-нибудь из ряда вон? В конце-концов, вдруг у древних рибукаров наличествовали не только дворцы с пирамидами, а еще и какие-нибудь зоопарки? Там же вполне могло водиться то, что в дикой природе, к тому времени, а уж тем более к нашему, начисто вымерло? Массаракш! Почему бы, там не обнаружится скелету какого-нибудь ящера, считающегося вымершим, годков эдак… двести миллионов назад? Идея, разумеется, бредовая и недостойная патентованного ученого, однако кто кроме профессора Шоймара ранее верил в мифических рибукаров? Вот потому и…

Короче, именно поэтому мы поплелись в ту окраину участка разведки, где до того, вроде, никто не шарился. Гвардейцу Мору Хи, отвечающему именно за это направление, я уверенно продемонстрировал свой накануне смазанный «меньхерт», а так же закинутый братом за спину полуавтоматический «дронк» модели «си». Мол, если и не отобьемся, то хоть шум поднимем. И, о Мировой Свет, сам Выдувальщик уберег нас от настоящего шума. Уж не знаю, чтобы с нами тогда было. Точнее, очень даже знаю.

И так, получив молчаливое согласие Хи, мы, как шалящие детишки прошли не пятьдесят, и даже не сто обещанных метров, а гораздо по более.

Джунгли тут оказались неожиданно проходимы. А позже…

А позже они стали просто очень проходимы. Мы попали на территорию Мёртвых Деревьев. Ну, так ее условно получалось назвать. Громадные стволы вокруг нас были явно сухими. Они по-прежнему уходили далеко-далеко в верхотуру, однако листья там наблюдались исключительно очагами. Стало значительно светлее.

– Ого! – сказали мы с братом друг другу, подразумевая, что не исследовать такое сходу стало бы попросту свинством.

Естественно, мы тронулись вперед. А потом, очень скоро, мы почувствовали запах.

Вообще, в Топожвари-Мэш как-то не сильно пахнет розами. Хотя лианы там и тут распускаются цветочками, у большинства запах неприятный. Под стать всему окружающему. В большинстве мест сельвы пахнет застоялым болотом. Со временем привыкаешь. Ну, а сейчас донеслось что-то воистину вонючее. Мы с Кааном снова посмотрели друг на дружку. Глаза брата горели. Быть может, ему от, наконец, проявившегося свечения Мирового Света, ударила в голову мысль, что чуть далее мы найдем кладку из свежих экскрементов какого-нибудь вымершего длинношеего крокодила?

Судя по запаху, в том, что в деле, и вправду, отходы чьей-то жизнедеятельности, я нисколько не сомневался. В то, что данных экскрементов большая куча, тоже верилось безоговорочно, но вот в то, что их оставило нечто официально вымершее полмиллиарда годков тому, не очень. Тем не менее, не мог же я отпустить моего братика одного?

Вот некоторые балакают, что мол, только цивилизация делает всякие вонючие бяки, а природа, она мол, столь уравновешена, что ни-ни. Частично, я согласен, разумеется. Если взять какой-нибудь иприт, то тут вопросов нисколечко. Но все же, самое вонючее могут делать именно биологические объекты. А природа? Ну, подумаешь, вулканы где-то на каких-то дальних островах дымят, пускают в округу серу и лавовые потоки. А любой же организм, он – что? Он самое ценное оставляет в себе, а самое гадкое – отработанное – выплескивает наружу. Нате вот! Вдыхайте!

Вот мы сейчас с братцем Кааном и вдыхали.

Через некоторое время и вправду пошли кладки. Правда, к разочарованию палеонтолога Гаала, не одна великанская, а много-много маленьких. Их было так понатыкано, что они сливались в общие архипелаги. Имелись затвердевшие насовсем, но наличествовали и совершенно свеженькие: в плане запахов тоже. Мухи тут пировали в колоссальном числе.

– Похоже, собачьи, – сказал я, попросту констатируя, и тут же сам испугался: «Собачьи! То есть, голова…»

– Драпаем! – сказал я осипшим голосом.

– Подожди, – отмахнулся братец. Он уже шел куда-то дальше.

– Драпаем! Каан! – произнес я чуть громче, и чуть не зажал себе рот.

– Сейчас, Дар, – прошептал Каан.

То, что он все же прошептал, а не гаркнул в беспечности, меня несколько успокоило. Но он продолжал идти вперед. Я чуть помедлил, внимательно огляделся окрест. За время хождения по Топожвари-Мэш я отвык от столь ярко освещенной местности, да и от открытости тоже. Даже небо с закрытым пологом Мировым Светом отсюда и то проглядывалось. Удивительно!

Если присматриваться внимательно, то с одной стороны было даже еще светлее. И как раз туда, почему-то крадучись (в предчувствии, что ли?) двигался мой братец. Но не вступать же сейчас в перепалку и спор? Потому, ничего не оставалось, как плестись за ним. Мы не прошли и сотни метров, когда…

Короче, мы с братом не сумели сделать палеонтологическую сенсацию, но зато мы почти утерли нос господину Шоймару. Мы наткнулись на… Конечно, потрепанную, но все же целую пирамиду!

– Массаракш! – сказал братец Каан, и я с ним согласился.

Кладок вокруг пирамиды было видимо-невидимо, но толи мы уже привыкли, толи человеческая психика работает так избирательно, что перегрузившись одним впечатлением откидывает остальные, но даже носы мы перестали зажимать.

Ну, брат у меня и вправду малость того. Я как-то раньше не задумывался, а теперь… Потому, как он тут же, сходу начал взбираться на эту пирамиду.

– Грохнется, – сказал я, предупреждая.

– Да ну?! Тысячу лет стояла, а тут грохнется, от нас – комаров.

И, в общем, я тоже заразился. А попробуйте не заразиться? Сколько дней мы даже облаков не видели, а тут возможность вылезти выше это вымершей в округе флоры.