Книга Княжна для викинга - Анна Лакманова

– Дива далека от забот княжества, – деловито пояснила Велемира, чувствуя, что для нее самой вдруг неожиданно вспыхнул крошечный огонек надежды. – Ей лишь бы вышивать да петь песни на лавке…

– Вынужден согласиться, ваша сестра не в состоянии оценить, что есть добро, а что дурно для града и для нее самой…Признаться, иногда мне бы хотелось, чтобы супруга князя была бы такой же проницательной и разумной, как и ее муж. Ваша сестра же излишне чувствительна и возбудима для жены правителя…– Арви не сводил внимательных глаз с Велемиры. Лицо ее сияло: слова чужеземца ласкали ее слух, отвыкший от обнадеживающих речей. – Тем паче, нынче время неспокойное…Требуются умение и желание…

– Роса, пойди за дверь. Дожидайся меня там, – приказала Велемира сестре, в присутствии которой она более не нуждалась.

– Скучный разговор умудренных опытом людей…– поглядывая на Росу своими зелеными глазами, добавил Арви. – Юной прелестной девице станет вскорости тоскливо. Пойди на дворище, княжна. Взгляни на дары, присланные из Дорестадта. Выбери себе, что захочешь.

Роса поднялась с лавки и, не вымолвив и слова, поплелась на улицу. Арви задержал на ней свою мысль, проводив пристальным взглядом до самых дверей. Аленький цветок бросается в глазок.

– Дива не рождена для ответственной роли жены правителя, – Велемира решила вернуться к обсуждаемой теме. – Отец потому и хотел отослать ее к мужу, оставив Новгород тем, кто действительно радеет о его судьбе, – Велемира намекала на себя. Теперь она совсем уж осмелела. Расправила плечи и заулыбалась. – Глупость и дерзкий нрав – худшие враги моей сестры. А она клянет каждого окрест себя, думая, что в ее несчастьях виноваты другие. Даже я стала, по ее рассуждениям, ей супротивником. Хотя, я лишь пытаюсь помочь. И вот в итоге, ее слабый дух и неразумное поведение вредят не только ей, но и простому народу…Я всем сердцем желаю спасти родной город…Сердце мое рвется на части от бессилия…

– Что ж, такому чувствительному сердцу можно помочь. Имеется возможность стать истинной спасительницей своего народа, раз другие не желают…– Арви задержал в глазах Велемиры свой взгляд. Велемира сразу смекнула, о чем речь. Ее тонкие губы поползли в стороны.

– Я желаю ринуться на помощь родному граду, даже если это повлечет лишения для меня самой, – заверила Велемира, которой никогда не было дела, собственно, до самого города и уж тем более, до его жителей. – Я горячо люблю сестру, но если ее деяния принесут страдания отчизне, то моя рука не дрогнет в решающий момент…Прошу рассчитывать на меня…– заключила Велемира.

В своей потрясающей проницательности Арви почти с самого начала понял, что между домочадцами покойного Гостомысла не все гладко. Но он никак не ожидал столь откровенного признания. И был приятно удивлен обрушившейся удаче. Он не ошибся: Велемира будет служить истовей любого подкупленного слуги, лишь бы навредить сестре и сделаться кем-то здесь, где ее даже не замечают при новом укладе.

Глава 34. Подмена

В Дорестадте дожди не прекращались уже третью неделю. Пожалуй, это самый мокрый год на памяти Умилы. В последнее время ее силы совсем расстроены, колени стали беспокоить чаще прежнего. Раньше она спасалась, обматывая их шерстяными платками, но сейчас и это не всегда помогает. К тревогам о здоровье прибавились волнения о городе. Для этого места столь продолжительные осадки могут оказаться разрушительными. Как докладывают помощники, домам жителей причинен существенный ущерб: соломенные крыши недолго продержали оборону перед затяжной непогодой. Но дома жителей – это еще полбеды. Наплевать на дома жителей, по большому счету. Наплевать и на то, что по и без того грязным улицам плавают бочки, ящики и даже бревна, которыми несколько лет тому назад на скорую руку вымостили улицы. Главная пагуба состоит в том, что затопило кладбище. Утки плещутся на том месте, где покоятся останки. Вот, где таится настоящая опасность. Мало ли отравленной окажется питьевая вода… Тут уж не до домов и мостовых будет, если все жители загнутся в один день.

На улице смерклось. Княгиня позвонила в колокольчик. И вскоре в горницу вошла девушка.

– Зажги светильники. И шалей принеси, что-то холодит. Видимо, недолго мне осталось, – как обычно, обещала Умила.

– У княгини всегда озноб под вечер, – с улыбкой заметила девушка, поправляя платок на плече Умилы.

– Хватит болтать…– пожурила Умила. – Принеси шалей…Тебе дюжину раз повторять? Мира расторопнее тебя была. И настоя травяного…Что-то в сон клонит весь день, а спать никак нельзя. Нынче забот – полон рот. Арви уехал, а больше дела доверить некому. Все самой приходится…Чего стоишь? Иди уже…Хотя постой. Гудрун! Постой, сказала…Что там за шум? – до ушей Умилы донеслись голоса с улицы.

– Князь вернулся, – объяснила девушка, зажигая свечи.

– Пусть придет сюда. Я выйти не могу, – нарочито слабым голосом распорядилась Умила. Будучи умелой лицедейкой, она претворялась и с господами, и со слугами, и будучи одной в комнате. – Да платки принеси, не запамятуй! – прикрикнула вслед убегающей помощнице Умила. – И отвар, тот что давеча…

Топот удаляющихся ног стих. Умила достала из малахитового ларца, подаренного ей еще Годславом – письмо. Письмо из Новгорода. Придвинув свечу, развернула послание. Она так увлеклась чтением, что даже не заметила, как на пороге появился Синеус.

– Матушка! – поздоровался князь с Умилой.

– Сын, я жду тебя уже полдня, – Умила протянула Синеусу длань для поцелуя.

– Я был занят, – Синеус поцеловал руку матери и отправился в любимое кресло, устланное пушистыми шкурами. Оно располагалось в углу, откуда Синеусу нравился обзор: были видны окна и дверь.

– Интересно, чем же? – хмыкнула Умила, недоверчиво оглядев сына.

– Ты действительно хочешь знать? – зевнул Синеус. – Я бы не советовал в это вникать…

– Что это значит?! – Умила по привычке испугалась, что он, словно как в детстве, где-то нашкодничал.

– Я пошутил, ничего ужасающего…Ходили на охоту…

– Кого поймали? – поинтересовалась успокоившаяся Умила.

– Да никого в такую погоду-то. Не считая, конечно, пары смазливых девиц…

– Синеус! – Умила неодобрительно оглядела сына.

– Шучу. Шучу же…– Синеусу нравилось дразнить мать. – Их и ловить не пришлось. Липучее бабье само не упустит стоящих женихов. Ну так чего? Зачем ты меня звала?

– Ты не зашел ко мне с утра, вот и позвала, – объяснила Умила. – Какие новости?

– Навоз, а не новости…Этот поганый дождь сделает то, чего не смогли викинги…Склады затоплены. Половина товаров уничтожена. Только вдумайся. С утра не нашли мешков с солью. Думали, кто-то уволок. Оказалось, они растаяли…Зерно пошло плесенью. Рабы заболели какой-то заразой и все передохли. Как и ценные охотничьи собаки! Тебе продолжать перечислять новости? Ладно…Забыли про рабов и собак…Но вот франкские мечи скоро пойдут ржавчиной…Эта будет потеря из потерь.