Книга Загадка неоконченной рукописи - Барбара Делински

Перемену услышала даже Мег. Она стояла рядом с кроватью Кэролайн, глядя на нее, напротив Кэйси.

– Как будто она хочет сказать что-то тебе, только ты не можешь расслышать, поэтому она говорит все громче и громче. Что она пытается сказать?

Кэйси боялась, что она знает. Наклонившись ниже, она умоляла:

– Ответь мне, мам. Скажи, что ты чувствуешь. – Не услышав ничего, она продолжала настаивать: – Мы же всегда разговаривали с тобой. Помнишь, как мы это делали – не сразу после аварии, а потом? Ты же говорила со мной, мама. Я слышала тебя совершенно ясно. Ты думала свои мысли, а я слышала их.

– А кто-нибудь еще мог слышать ее? – спросила Мег. Кэйси грустно улыбнулась.

– Нет. Но никто больше не знал ее так хорошо, чтобы думать ее мыслями.

– Если это ты думала ее мыслями, были ли они настоящими?

Вопрос застал Кэйси врасплох. Она выпрямилась. Если дело было в управлении реальностью, то Мег задала верный вопрос, который сама Кэйси стеснялась задать себе. Мег не была психотерапевтом, у нее вообще не было никакого образования, кроме средней школы. Но она пережила собственный эмоциональный кризис, и прошла курс интенсивной терапии, и вышла оттуда абсолютно нормально функционирующим человеком. Это делало ее достаточно компетентным лицом.

Кэйси неожиданно овладело любопытство.

– Расскажи мне про Пита, – попросила она.

На лице Мег отразилось удивление, но только на секунду.

– Что… ты хочешь услышать?

– Он был настоящим?

– В моей голове – да. Настоящим по-настоящему – нет.

– Когда ты была маленькой, у тебя были придуманные друзья?

Мег покачала головой.

– Когда ты впервые увидела его, ты сознавала, что сама его придумала?

Она, кажется, серьезно задумалась над вопросом, и когда наконец ответила, ее голос звучал неуверенно:

– Я хотела бы сказать, что да. Тогда бы я не выглядела сумасшедшей.

– Мег, я же разговариваю со своей матерью! – воскликнула Кэйси. – По-моему, это мало чем отличается!

– Отличается, – не согласилась Мег. – Твои поступки не зависят от того, что ты придумываешь.

– Еще как зависят. Однажды я решила, что мы отправимся в путешествие. И забронировала для нас места в круизе на Аляску.

Мег приободрилась.

– Когда Пит был со мной, я считала его реальным. На самом деле. Я только не знала, останется ли он. Я все время думала, что вернусь домой и обнаружу, что он уехал. Я не могла поверить, что действительно нужна ему.

Обо всем этом Кэйси читала в записках.

– А когда ты поняла, что придумала его себе? Мег некоторое время обдумывала ответ.

– Я всегда считала, что это произошло в больнице. Когда я только попала туда, я была, можно сказать, на грани. Иногда я верила в то, что он приедет и заберет меня. А иногда знала, что этого не будет. Не может быть.

Кэйси почувствовала, что это еще не все, что хотела сказать Мег. Она ждала.

Наконец, очень тихо, Мег продолжила:

– Когда мне в первый раз пришла в голову мысль, что, возможно, я придумала его от начала до конца? Это было, когда я выбралась из карьера и пряталась в лесу. Понимаешь, – проговорила она с внезапным воодушевлением, даже горячностью, – подразумевалось, что мы вдвоем должны отправиться к чему-то лучшему. Я шла за ним. Я ныряла и ныряла, но не могла остаться внизу.

– Ты не думала, что он мог утонуть?

– Нет. О, нет. Пит бы ни за что не утонул. Он был таким сильным. И прекрасным пловцом. – Осознав свой порыв, она застенчиво улыбнулась Кэйси. – Ну, то есть я придумала его таким. Но потом он не вынырнул обратно на поверхность, чтобы забрать меня. Я начала уставать, а его не было рядом, чтобы помочь мне остаться под водой, а я не могла этого сделать без него. Когда я выбралась из воды, его не было. И тогда я почувствовала, что опять одинока, как всегда.

Кэйси подумала о нескольких последних попытках поговорить с Кэролайн, когда мать не отвечала ей. Тогда она тоже чувствовала себя одинокой. Однако думая об одиночестве теперь, она уже не испытывала такой острой боли.

– А в клинике тебе было одиноко?

– Сначала – да. Я никого там не знала. Но все они оказались такими милыми. Они хотели помочь мне. Раньше люди никогда не хотели мне помогать. Нет. Была Мириам. Но у нее не было ничего общего с Питом.

– А сейчас тебе никогда не кажется, что ты видишь Пита? В магазине или на улице?

– Это же невозможно. Его не существует. Я придумала его, потому что он был мне так нужен.

– Ты скучаешь по нему?

Дженни сделала движение, словно хотела покачать головой, но остановилась. Снова застенчиво взглянув на Кэйси, она ответила:

– Иногда. Он любил меня.

Кэйси ощутила волну сопереживания. Она обошла кровать и обняла Мег.

– Теперь есть и другие, кто любит тебя. Тебя очень легко полюбить.

– Ты же понимаешь, о чем я, – тихонько проговорила Мег. Кэйси понимала. Она читала «Флирт с Питом». Та любовь, которую Дженни нашла в своем Пите, была совсем другой. – Но это была игра, – ровным голосом сказала она. – Я знаю.

Кэйси отстранилась и внимательно вгляделась в ее лицо. Макияж на нем опять был достаточно легким, чтобы можно было различить бледные веснушки. Точно так же по мере того, как искусственный цвет красного дерева смывался, ее волосы постепенно приобретали более естественный оттенок рыжего.

– Игра воображения, – продолжала Мег, уже увереннее глядя в глаза Кэйси. – Мне нужен был кто-то, кто мог бы увезти меня. Я не хотела жить, если бы мне пришлось жить с Дарденом. Я была в отчаянии, поэтому и придумала эту игру. Мне это объяснили в клинике.

– Ты сама веришь в это? Она немного подумала.

– Да. А ты?

Кэйси кивнула. Она имела представление об играх, которые может изобретать человеческий разум. Они назывались психозами. Некоторые из них были краткосрочными, другие – продолжительными. У Дженни психоз развился в ответ на конкретный источник стресса, а именно – неминуемое возвращение Дардена из тюрьмы и тот ужас, который должен был снова наполнить ее жизнь. Избавившись от этой ситуации, она успешно излечилась.

– Ты чувствуешь то же самое, когда слышишь голос своей матери?

Кэйси непонимающе смотрела на нее.

– Отчаяние, – пояснила Мег. – Как будто твоему воображению необходима игра?

Скрестив ноги, Кэйси сидела в темноте на кровати. Она разделась, чтобы лечь спать, но не могла заснуть больше чем на несколько минут. Теперь было уже раннее утро. Отослав ночную сиделку на кухню, она осталась с Кэролайн одна.