Книга Лицо в темноте - Нора Робертс

Майкл раздавил пластиковую чашку.

— Подробности мне неизвестны. Как только Эмма сможет говорить, ей придется дать показания.

— Показания? — удивилась Марианна. — Разве она обязана давать показания?

— Так положено. — Майкл снова взглянул на дверь. — Простая формальность.

— Но этим займешься ты, — вставил Джонно. — Мне бы не хотелось, чтобы Эмме пришлось говорить с чужим человеком.

— Я возьму у нее показания.

Марианна изучала Майкла. Он сильно повзрослел по сравнению с тем парнем на фотографии десятилетней давности. А сейчас, с темными кругами под глазами и усталыми морщинами, он выглядел даже постаревшим. Но Марианна решила, что на этого человека можно положиться. Что бы там ни заявляла ее подруга, Майкл Кессельринг абсолютно соответствовал образу полицейского, который сложился у Марианны. — Это вы убили Дрю?

Больше всего на свете Майклу хотелось ответить «да».

— Нет, я опоздал.

— Кто это сделал?

— Эмма.

— О господи, — только и сказал Джонно.

— Слушайте, я не хочу оставлять ее одну, а вы поезжайте в гостиницу, отдохните.

— Мы останемся. — Марианна взяла Джонно за руку. — И будем сидеть с ней по очереди.

Кивнув, Майкл вернулся к Эмме.

Она вынырнула на поверхность, и даже неяркий свет принес ей облегчение. Всю ночь снились бесконечные сны, причем такие странные. Большинство уже исчезло, как полночные миражи в лучах солнца. Но скоро опять начнутся кошмары. Эмма слышала отголоски музыки и шелест теней.

Она пыталась стряхнуть остатки сна, открыть глаза. Но открылся только один. Подняв руку, она нащупала повязку и сразу все вспомнила.

Страх, как дым, наполнил легкие, буквально задушив ее. Эмма повернула голову и увидела Майкла, который дремал на стуле у кровати, уронив голову на грудь и держа ее за руку. Она чуть пошевелила пальцами, и Майкл тотчас проснулся.

— Эй, — улыбнулся он, поднося ее руку к губам. — Доброе утро.

— Как… — Эмма закрыла глаза, негодуя на свой едва слышный шепот. — Как долго?

— Ты проспала целую ночь, только и всего. Больно? Очень. Но она отрицательно покачала головой. Это заставило ее поверить, что она жива.

— Это произошло на самом деле, правда?

— Все уже позади. — Желая успокоить ее не меньше, чем себя, он прижал руку Эммы к своей щеке. — Сейчас позову сиделку. Врачи просили сообщить, когда ты проснешься.

— Майкл… Я его убила?

Тот ответил не сразу. Лица Эммы он не видел, но рука у нее не дрогнула.

— Да. И я буду до конца жизни жалеть о том, что ты меня опередила.

Эмма не выпускала руки Майкла.

— Мне кажется, я ничего не чувствую. Ни горя, ни облегчения, ни сожаления. Только опустошенность.

Майкл знал, что такое держать оружие, целиться, стрелять в человеческое существо. Повинуясь долгу. Защищая себя. Но какой бы необходимой или жизненно важной ни была причина, этого уже не забыть никогда.

— Ты сделала единственно возможное. Помни только это. Об остальном сейчас не беспокойся.

— У него был такой прекрасный голос. Я влюбилась в него. Почему все так получилось?

Майкл не мог утешить ее, не мог ответить.

Оставив Эмму на попечение сиделки, он вышел в холл. Марианна дремала, положив голову на плечо Джонно. Комната была окрашена в мягкие пастельные тона. Видимо, они должны успокаивать и подбадривать близких, которым оставалось только сидеть и ждать. У стены — включенный телевизор, на столе — чайники, корзинки с пакетиками растворимого кофе и чая, в противоположных углах комнаты по телефону.

— Она проснулась, — сказал Майкл.

— Проснулась? — тотчас же встрепенулась Марианна. — Как она?

— С ней все в порядке. — Майкл налил себе кофе, машинально размешивая. — Она помнит случившееся и привыкает к этому. С ней сиделка, доктора уже вызвали. Скоро сможете с ней увидеться.

Все замолчали, когда на экране телевизора возникло лицо Эммы. Сообщение было кратким, показали фотографии Эммы и Дрю, затем последовали интервью с администратором гостиницы и двумя свидетелями, которые, услышав шум, вызвали полицию.

Говорил лысеющий мужчина средних лет, раскрасневшийся от возбуждения. Майкл вспомнил, что оттолкнул его, когда высаживал дверь.

— Я слышал ужасный грохот. И женщина кричала, умоляя мужчину остановиться. Мне показалось, дела плохи, и я начал стучать в дверь. У меня соседний номер. Затем появились копы. Один из них вышиб дверь. На секунду я увидел женщину, распростертую на полу, всю в крови. У нее был пистолет, она выстрелила, потом стреляла до тех пор, пока у нее не кончились патроны.

Выругавшись, Майкл бросился к телефону. А на экране уже появился вход в больницу. Репортер с важным видом сообщил, что Эмма Макавой-Латимер находится под охраной.

— Слушай, — бросил Майкл в трубку, — мне на это наплевать. Задержи их на время. Я хочу, чтобы у двери ее палаты круглосуточно дежурил полицейский в форме и гнал журналистов, которые вздумают пробраться к ней. После обеда я сделаю заявление.

— Ты не сможешь помешать, — сказал Джонно, когда Майкл бросил трубку.

— Я смогу на время задержать их.

Джонно встал. Не было смысла говорить ему, что Эмма знает цену популярности. Она платит ее всю свою жизнь.

— Марианна, сходи к Эмме, а я угощу копа завтраком.

— Я не хочу…

— Нет, хочешь, — заявил Джонно. — Не каждый день тебе представляется возможность делить омлет с рок-легендой. Марианна, иди к Эмме. Я скоро зайду. — И когда та ушла, он сказал Майклу: — Впервые я увидел Эмму трехлетней крошкой. Она пряталась под кухонной мойкой в грязной квартире Джейн. Ее уже успели достаточно побить. Она справилась тогда. Справится и на этот раз.

— Я обязан был получить ордер на его арест, — сказал Майкл. — Должен был надавить на Эмму и добиться ордера.

— Ты давно любишь ее?

— Большую часть жизни, — вздохнул Майкл. Он распахнул окно, чтобы глотнуть свежего воздуха, и, стиснув руками подоконник, свесился наружу. — Всего пять минут. Если бы ублюдок опоздал на пять минут или я пришел бы на пять минут раньше, я бы убил его. Я ворвался в номер с пистолетом в руке. Мне нужно было убить его… для нее.

— А, мужской эгоизм. — Джонно сохранял на лице саркастическую полуулыбку, когда Майкл резко обернулся к нему. — Представляю твои чувства, но не согласен с тобой. Я рад, что Эмма сама пришила этого подонка. Так справедливее. Жаль только, что она не сделала этого давно.

Майкл слишком устал, чтобы спорить. Они уже подошли к лифту, когда двери открылись и из кабины стремительно вышли Брайан и Бев.