Книга Дуэт смерти - Нора Робертс

Ева схватила его запястье и вывернула ему руку за спину.

Она вскинула голову и заглянула в глаза Макмастерсу.

— Капитан, будьте любезны, зачитайте этому сукину сыну его права.

— Я… — Макмастерс откашлялся, прогоняя внезапную хрипоту. Потом он взглянул на оружие у себя в руке и медленно вернул его в кобуру. — У вас есть право хранить молчание, — начал он, пока Ева заковывала руки Дэррина Паули в наручники.

— Думаешь, ты ее обдурил, да, Дэррин? — Ева вздернула его на ноги. — Обдурил старую женщину. Нет, это она тебя обдурила. Разыграла как по нотам. Думал, она — мишень? На этот раз ты мишень.

Испуганный юноша исчез куда-то. Дэррин улыбнулся. А когда он улыбнулся, повернув лицо к Макмастерсу, из его глаз проглянул монстр.

— Может, вы получите попытку ограбления, но больше ничего.

Ева развернула его лицом к себе.

— Повторяй это как мантру, Дэррин.

— Гляди, что я нашел. — Бакстер поднял пару трехгранных наручников на шарнире, какими пользуются приставы в суде. — И это еще не все. Тут у нас еще видеокамера, баллончик изоляции и… гм-гм… — Он продемонстрировал еще одну ампулу и упаковку таблеток. — Что хочешь даю, тут у нас запрещенные вещества.

— Упакуй, надпиши, зарегистрируй. А также содержимое стакана миссис Мимото. Отвези это существо в Управление, оформи арест. Я скоро буду. Да, в самом скором времени мы побеседуем. Ведите его. — Ева толкнула Дэррина к могучему Дженкинсону, а сама подошла к Макмастерсу. — Ну вот, мы его взяли. Вы все сделали и слово сдержали. Вам лучше бы вернуться домой. Поезжайте домой, скажите жене, что мы его взяли. Побудьте с ней.

Его лицо было похоже на камень — бледное и неподвижное, с резко обозначенными чертами.

— Я хотел бы понаблюдать за допросом.

— Сперва дадим ему немного попотеть. У вас есть время съездить домой, сказать жене. Она должна услышать это от вас.

— Да, вы правы. — Макмастерс протянул руку. — Спасибо вам, лейтенант.

— Капитан.

Он двинулся к двери, но остановился, повернулся кругом.

— Я об этом думал. Даже после нашего с вами разговора. Я мог бы его уничтожить. У меня был чистый обзор, прямая наводка. Хватило бы одного заряда. Я мог бы это сделать. А теперь мне надо это обдумать.

И он ушел.

— Вот тут ублюдок свое дело сделал, — пробормотала Ева. — Погубил чертовски хорошего копа. Подорвал основу.

— Мне кажется, пройдет время, и мы увидим, что основа цела, — возразила Пибоди. — Он сделал дело, как ты говоришь. Хорошо, что ты ему доверила зачитать права ублюдку.

— Угу. Позвони судье Мимото, успокой ее, скажи, что ее мать вне опасности, а преступник задержан. Мы можем позвонить ее отцу, но, я думаю, она сама захочет с ним поговорить.

Ева повернулась к остальным.

— Ладно, мальчики и девочки, отлично поработали. Давайте закроем это дело.

Вернувшись в Управление, Ева официально уведомила своего шефа Уитни, контору окружного прокурора и позвонила доктору Мире с просьбой понаблюдать за допросом. Написала рапорт.

Села, вскинув ноги на стол, и выпила чашку кофе.

Пибоди постучала по косяку открытой двери.

— Оформлен и уже час сидит в комнате для допроса.

— Угу.

— Рио и командир тут, только что приехал Макмастерс, Мира уже на подходе.

— Знаю.

— Тебе не кажется, что нам пора начать его обрабатывать?

— Ты чего дергаешься?

— Я не дергаюсь. Ну ладно, дергаюсь. Надин уже бьет копытом, хочет выйти в эфир.

— Не сейчас. Пока еще нет.

— Ну… мы же должны вернуться, понимаешь? На репетицию. Знаю, они используют дублеров, но раз мы закрыли дело, мы еще могли бы…

Ева молча повернула голову и уставилась на напарницу.

— И… э-э-э… нам надо обговорить тактику допроса, — добавила осененная вдохновением Пибоди. — Если мы оставим его там одного надолго, он начнет подумывать об адвокате.

— Он не станет вызывать адвоката. Интересно, каким именем он воспользуется? Какой адрес укажет? Удостоверение у него липовое. К тому же разве адвокат помог его матери? Вот что он думает. К черту адвокатов, к черту всех нас. Он не пойдет ко дну, он слишком умен. Или, если нам очень повезет, он пойдет ко дну геройски. По крайней мере в собственных глазах.

— Ну и как же мы будем его обрабатывать? Нет, не говори, дай я догадаюсь. — Пибоди мученически завела глаза к потолку. — Я буду хорошим копом.

— Не будет никакого хорошего копа.

Лицо Пибоди расцвело почти детской радостью.

— Я не должна быть хорошим копом? Можно я буду плохим?

— Мы должны его обработать жестко. Получить признание — не самое сложное.

— Не самое?

— Он сам захочет признаться, когда поймет, что мы его взяли железно. Он захочет медаль героя. А знаешь, что самое сложное? Заставить его настучать на отца. — Ева спустила ноги со стола. — Пошли работать.

Ева вошла в комнату для допроса, бросила папку на стол, придвинула себе стул.

— Включить запись, — приказала она и продиктовала данные, включая все известные ей фальшивые имена.

От нее не укрылось, как дрогнула челюсть у Дэррина. Ева догадалась, что глубина ее осведомленности застигла его врасплох.

— С формальной точки зрения имею право использовать имя, фигурирующее в свидетельстве о рождении, — сообщила она как будто между прочим, — но мне хотелось бы проявить дотошность, раз уж ты пользуешься множеством имен, включая те, под которыми ты убил Дину Макмастерс и Карлин Робинс. Итак, каким именем тебя называть на этом допросе? Выбирай.

— Да иди ты…

— Чисто для протокола: «Да иди ты» — это имя или фамилия? Неважно, можешь не отвечать. Суды бывают недовольны, когда я употребляю нецензурную лексику в обращении к допрашиваемым. Хотя лично мне кажется, что матюги тебе подходят.

— По всем параметрам, — добавила Пибоди.

— Ладно, остановлюсь на Дэррине. Мы тебя зацапали железно, Дэррин. Ты же умный парень, ты и сам понимаешь. Хотя… Пожалуй, не так уж ты умен, раз тебя подставила и завалила девяностолетняя женщина. Женщина, которую ты собирался обездвижить при помощи запрещенного вещества, связать, избить, изнасиловать всеми способами и задушить.

— Да не свисти, не надо мне заливать. — Его ухмылка показалась Еве нахальной и в то же время беззащитной. — Она же старуха. У меня бы не встало на эту высохшую мумию. Мне от одной этой мысли блевать хочется.

— Вот поэтому ты запасся таблетками на стояк. Они бы, конечно, помогли, но, думаю, у тебя и без них встало бы, Дэррин. Хотя вообще-то мне кажется, у тебя в штанах прутик, а уж никак не бейсбольная бита. Для тебя все сводится к тому, чтобы сделать больно. Тебе главное — мучить, пугать, терроризировать. Вот что возбуждает таких больных гаденышей, как ты. Извини за ненормативную лексику.