Книга Валлийская колдунья - Патриция Грассо

Дверь медленно, со скрипом распахнулась, и на пороге показался Уиллис. В руках он держал таз с водой.

Подойдя к своей пленнице, Уиллис поставил таз на стол.

– Опустите обожженные пальцы в воду, – приказал он. Кили погрузила руку в таз, и ей стало легче. Ноющая боль утихла, и Кили посмотрела на своего тюремщика из-под полуопущенных черных как смоль ресниц. Положив толстый кусок сыра на хлеб, Уиллис протянул бутерброд Кили.

– Съешьте это, иначе я затолкаю вам сыр в горло, – сказал он.

Кили повиновалась. Взяв ее обожженную руку, барон внимательно осмотрел пальцы.

– Держите руку на весу, – приказал он и стал бинтовать ее ожоги, накладывая на них льняные повязки, которые принес с собой.

– Зачем вы это делаете? – спросила Кили, надеясь на то, что Смайт еще не совсем потерянный человек.

В конце концов, он стоял на пороге смерти, и если он отправится в великое путешествие нераскаявшимся, то будет строго наказан за свои преступления.

– Вы нужны мне живой и здоровой для осуществления моих планов, – откровенно заявил Уиллис, – хотя на деле ничего, кроме смерти, не заслуживаете.

С этими словами он вышел из комнаты и запер за собой дверь.

Затаив дыхание, Кили прислушивалась к постепенно затихавшим звукам шагов барона, удалявшегося по коридору. Решив наконец, что настало время действовать, она вскочила со стула и поспешила к окну.

Генри выполз из-под кровати.

– А что случилось с твоей рукой? – спросил он, увидев бинты, которые наложил Уиллис.

– Я обожгла пальцы.

– Но каким образом?

– Я сунула их в огонь.

– Зачем? – с изумлением спросил Генри.

Кили поклялась скрывать правду о своем происхождении от младшего брата. И так как она не могла придумать на ходу причину, заставившую ее сунуть руку в огонь, решила притвориться раздосадованной неуместным любопытством Генри.

– Ты пришел сюда задавать праздные вопросы или спасать меня? – промолвила она раздраженным тоном. – Барон может вернуться в любой момент, нам надо торопиться.

Генри окинул ее возмущенным взглядом и открыл ставни.

– Дай мне свою сумку, – сказал он. – Я понесу ее.

Кили вручила брату сумку и, замешкавшись, взглянула на него с испуганным выражением лица.

– Представь, что ты прыгаешь с тиса в саду графа, – сказал Генри, видя, что она боится, и подал ей веревку. – Держи ее крепко и отталкивайся ногами от стены, когда будешь спускаться. Если начнешь падать, не кричи, Одо и Хью поймают тебя.

– Это легче сказать, чем сделать, – заметила Кили.

Генри помог ей встать на подоконник и придержал за талию, когда она начала спускаться вниз. Дождавшись, когда кузены подхватят Кили, он тоже взялся за веревку, чтобы покинуть комнату.

– С тобой все в порядке, малышка? – шепотом спросил Одо, обнимая Кили.

Кили кивнула, и все четверо молча поспешили в лес, подальше от дома, где их подстерегала опасность. Они быстро нашли то место, где были привязаны их лошади.

– Кили может поехать со мной, – предложил Хью.

– Нет, малышку возьму я, – заявил Одо.

– Кили – моя сестра, – напомнил им Генри.

– Она всего лишь ваша единокровная сестра, – возразил Хью, – а я ее кузен с головы до пят.

Генри был поражен невероятной глупостью этого верзилы.

Кили вообще была не в состоянии ехать верхом. У нее кружилась голова, обожженная рука ныла, а пятимесячная беременность давала о себе знать страшной тошнотой и слабостью. Опустившись на колени и чувствуя позывы на рвоту, она начала кашлять. Ее спасители, опустившись рядом с ней на корточки, стали шептать ей слова утешения.

– Я не вынесу дороги, поездка в Лондон убьет ребенка, – сказала Кили с затуманенным от слез взором. – Найдите укромное место, чтобы спрятать меня, а сами возвращайтесь домой и снимите подозрения с моего мужа в убийстве Джейн.

– Мы отвезем тебя в дом Риса, – заявил Одо.

– Мой муж… не простит нам, если с тобой что-нибудь случится, – перебил ее Хью.

– Мы с этим идиотом поскачем в Лондон сразу же, как только ты окажешься в полной безопасности в Уэльсе, – пообещал Одо.

– Я останусь с тобой, – предложил Генри. – Твой брат может держать меня у себя в качестве заложника до тех пор, пока Елизавета не освободит Ричарда.

Это было самое захватывающее приключение в его жизни. Возвращение к скучным наставникам в замок Ладлоу испугало Генри больше, чем встреча с Уиллисом Смайтом. Кили кивнула и попыталась подняться на ноги, но у нее подкашивались колени. Застонав, она лишилась чувств.

Одо подхватил Кили, не дав ей упасть на землю.

– Она поедет со мной, – заявил он.

– Как вы думаете, Кили вынесет это путешествие? – спросил Генри.

Одо кивнул.

– Она ослабела от чрезмерных волнений и переживаний, которые выпали на ее долю в последнее время, – сказал Хью. – Отдохнув, Кили восстановит свои силы.

Сев на коней, они отправились на запад, в сторону Уэльса. Хью и Генри скакали по обеим сторонам от Одо, чтобы в случае внезапного нападения разбойников не дать им возможности пробиться к Кили.

– Устроив Кили в безопасном месте, мы по пути в Лондон заедем сюда, чтобы расправиться с бароном. Его следует сурово наказать за то, что он посмел дотронуться до нашей малышки, – сказал Одо.

– Ты прав, – согласился с ним Хью.

Генри с нетерпением ждал, когда они пересекут пределы валлийской земли.

– Я никогда еще не был в Уэльсе, – сказал он.

– Значит, ты не знаешь, что такое земля обетованная, – заявил Хью.

Но это сравнение не произвело на юного маркиза никакого впечатления. Заметив это, Одо добавил:

– В Уэльсе живут самые красивые женщина на свете.

– Это правда, – согласился Хью и подмигнул брату. – И наши леди больше всего на свете любят героев.

Обрадованный Генри нетерпеливо заерзал в седле.

– Вытрите-ка свой благородный подбородок, ваше сиятельство, – насмешливо сказал Одо юному маркизу.

– Да, у вас слюнки текут, – добавил Хью.

– У меня течет не только изо рта, – признался Генри с грустной усмешкой.

Братья Ллойд разразились громовым хохотом.

– Это там, – сказал Ричард и указал на двухэтажное каменное здание, стоявшее в отдалении.

Граф, герцог и королевский паж остановились под сенью густых деревьев, пристально наблюдая за Смайт-Прайори. Пред ними предстала идиллическая картина. Косые лучи полуденного солнца озаряли дом обедневшего аристократа, деревья отбрасывали на его фасад длинные тени, похожие на струны арфы, на которой ангелы играли райскую мелодию. Прозрачный воздух весны, времени возрождения к новой жизни, казалось, позволял заглянуть за горизонт. И все же трое всадников, остановившихся на опушке, явственно ощущали здесь дыхание смерти.