Книга Английские короли - Вадим Эрлихман

Все изменилось, когда около трех часов дня к охотничьему домику примчался секретарь Майкл Паркер и сообщил печальную новость. Принц был подавлен; Паркер вспоминал, что «вид у него был такой, словно на него обрушился небосвод». Совсем иначе вела себя Елизавета — секретарь увидел серьезную и до предела сосредоточенную женщину, «полную хозяйку положения». Она сидела за столом и подписывала письма с извинениями по поводу отмены визита. Единственным проявлением ее чувств был легкий румянец на щеках. Через несколько часов «Дакота» британской авиакомпании вылетела из аэропорта Энтеббе и взяла курс на Англию. Новая королева несколько раз поспешно покидала салон и возвращалась с красными от слез глазами. Но к моменту приземления в аэропорту Хитроу она уже полностью овладела собой. У трапа выстроилась шеренга встречающих — министры, члены королевского совета и сам премьер, сэр Уинстон Черчилль. Королева не торопилась спускаться по трапу, словно оттягивая неизбежный момент, когда ей придется отказаться от всей прежней жизни, от свободы выбора. Придется стать позолоченным винтиком в сложной, отлаженной веками машине, именуемой «британской монархией».

Принцесса Елизавета-Александра-Мария Йоркская узнала, что будет королевой, уже в десять лет. Тогда, в декабре 1936 года, отрекся от престола дядя Дэвид — злополучный Эдуард VIII, — и отец девочки без особого восторга занял его место. Елизавета и ее младшая сестра Маргарет играли в куклы, когда Маргарет спросила: «Лилибет, значит, ты когда-нибудь станешь королевой?» — «Ага», — ответила Елизавета. «Бедняжка», — вздохнула сестра. Это подействовало, и много дней принцесса горячо молила Бога послать ей брата, который мог бы вместо нее стать наследником престола. Однако после она решила, что быть королевой не так уж плохо, и придерживается этого мнения до сих пор, несмотря на сотрясающие ее семью и двор скандалы.

Елизавета родилась рано утром 21 апреля 1926 года — не в королевском дворце, а в доме материнской родни на Брутон-стрит, 17. Ее родителями были герцог Йоркский Альберт и Элизабет Боуз-Лайон, дочь шотландского лорда Стратмора. Элизабет, наследница древнего рода, была наделена сильным характером и долго отказывалась выходить замуж за принца, который тогда еще не был наследником престола. Однако их брак оказался в высшей степени удачным и счастливым, особенно после рождения дочери. Герцогиня отличалась субтильным сложением, и ей пришлось делать кесарево сечение; в это время в соседней комнате сидел министр внутренних дел Уильям Джойнсон-Хикс. По старинной традиции он обязан был присутствовать при родах, чтобы не допустить подмены младенца. Традиции в Англии святы — министр терпеливо ждал, хотя у него были дела поважнее. Начиналась всеобщая стачка шахтеров, которую многие считали прологом революции. Монархии грозила серьезная опасность, но сам король искренне сочувствовал шахтерам и отчитал лорда Дарема, назвавшего их «подлой шайкой бунтовщиков». В ответ он спросил: «А вы не пробовали пожить на их зарплату?»

В детстве Елизавета была очень хорошенькой. Посетив Брутон-стрит, королева записала в дневнике: «Крошка просто прелестна. У нее дивный цвет лица и красивые светлые волосы». Родители обожали ее, и даже дед Георг V, не слишком баловавший собственных детей, души в ней не чаял. Это он прозвал девочку «Лилибет», передразнивая ее попытки выговорить «Элизабет». В марте 1927 года он писал герцогине Йоркской: «У вашей милой малышки уже четыре зуба — совсем неплохо для одиннадцати месяцев». В то время Альберт и Элизабет уехали в Австралию, на полгода оставив дочь одну. В аристократической среде родители не перегружали себя заботой о детях, перекладывая их воспитание на нянь и гувернанток. Няней Елизаветы была строгая Клара Найт, с детства приучившая ее к порядку и пунктуальности. Чуть позже в дом попала ее помощница, юная шотландка Маргарет Макдональд, которую все звали «Бобо», — она на шестьдесят лет стала лучшей подругой принцессы. Кроме того, в семье было еще шестнадцать слуг; чтобы разместить их всех, пришлось переехать с Брутон-стрит в более просторный особняк на площади Пикадилли с танцзалом, библиотекой, оранжереей и электрическим лифтом.

Девочка рано привыкла быть в центре внимания. Уже в три года она попала на обложку журнала «Тайм» как законодательница детской моды — оказалось, что принцессу одевают в желтое, и во всем мире дети стали носить желтые пижамы вместо розовых и голубых. Сами родители были удивлены такой популярностью. В 1928 году герцогиня Йоркская, уехавшая в Эдинбург, писала королеве: «Похоже, местные жители разочарованы тем, что я приехала без дочери. В приветственной речи глава церковного совета все время говорил о „нашей дорогой принцессе Елизавете“. Меня положительно пугает такое всеобщее обожание. Может быть, это и неплохо, но придется позаботиться, чтобы малышка оправдала возложенные на нее ожидания». Пока что газеты с умилением писали, что принцесса сама подметает комнату и складывает одежду, когда ложится спать. Свои многочисленные игрушки она аккуратно расставляла по шкафам, а туфли ставила на пол строго по линейке.

21 августа 1930 года у принцессы появилась сестренка Маргарет. В это время в Елизавете уже видели кандидатку на престол — принц Уэльский никак не мог подыскать себе жену, а у герцогини Йоркской появились проблемы со здоровьем, и она вряд ли могла произвести на свет еще и сына. Говоря о дочери, герцог все чаще вспоминал королеву Викторию. «С тех пор как девочка научилась говорить, — вспоминал он, — я заметил, какой у нее сильный характер. Кто знает, может быть, история повторится еще раз». Свою лепту внес и Черчилль, который общался с Елизаветой в Балморале, когда ей было два с половиной года. «Девчонка с характером, — сказал он жене Клементине. — Совсем маленькая, а уже держится с достоинством». Принцесса была на удивление разумной и рассудительной, а нянька Бобо научила ее экономить. Уже став королевой, Елизавета прославилась тем, что ходила по комнатам дворца и выключала везде свет. Скоро ей стали доверять заботу о младшей сестре, которая росла совсем другой — шаловливой, веселой и шумной, похожей на мать, которая тоже вечно затевала всякие игры со смехом и возней. Серьезная, немного скучная Елизавета была больше похожа на отца, и он очень гордился ей. Однако ссор между сестрами почти не возникало, хотя родители старались уделять больше внимания Маргарет, которая была дальше от трона. Герцог помнил, как тяжело ему было вечно находиться в тени старшего брата.

В 1929 году разразился Великий кризис, который отразился и на жизни королевской семьи. Королю пришлось вдвое сократить сумму, которую он получал по цивильному листу. Наследнику и принцу Йоркскому тоже уменьшили содержание, из-за чего им пришлось распродать лошадей и отказаться от охоты. Но маленькая Елизавета была довольна — теперь отец не уезжал на все лето охотиться, а оставался с семьей. В 1931 году Георг V подарил сыну королевский особняк в Виндзорском парке, когда-то шикарный, но пришедший в упадок. Теперь у семьи был свой загородный дом, где они могли заняться излюбленным английским занятием — садоводством. У каждой из девочек была в саду своя грядка, которую они усердно обрабатывали. Постепенно сложился строгий распорядок: выходные семейство проводило за городом, лето — у родителей Элизабет в Шотландии, Пасху — с королем и королевой в Виндзорском замке, Рождество — в Сандрингеме. Для всей страны Йорки стали идеалом семейной жизни — чем-то средним между чопорной парадностью Георга V и развязностью принца Уэльского, который проводил время в ночных клубах.