Книга Тайны мозга. Почему мы во все верим - Майкл Шермер

Мы с коллегой Фрэнком Саллоуэем открыли еще одну форму предвзятости атрибуции в ходе исследовательского проекта, которым занимались несколько лет назад. Нам с Фрэнком хотелось понять, почему люди верят в Бога, поэтому мы опросили десять тысяч произвольно выбранных американцев. Помимо изучения различных демографических и социологических переменных, мы также задавали участникам открытый вопрос о том, почему они верят в Бога, и о причинах, по которым, как им кажется, в Бога верят другие люди. Чаще всего люди называли две причины своей веры в Бога – это «удачный замысел вселенной» и «ощущение присутствия Бога в повседневной жизни». Примечательно и поучительно следующее: когда участников опроса спрашивали, почему, как им кажется, другие люди верят в Бога, эти же два ответа спускались на шестое и третье места соответственно, а двумя самыми распространенными причинами становились «вера как утешение» и «боязнь смерти».[314] Эти ответы свидетельствуют о четком различии между предвзятостью интеллектуальной атрибуции, при которой люди считают собственные убеждения разумно обоснованными, и предвзятостью эмоциональной атрибуции, при которой люди считают убеждения окружающих обусловленными эмоционально.

Эту предвзятость атрибуции можно увидеть на примере как политических, так и религиозных убеждений. Например, можно услышать, как, высказываясь по вопросу ношения оружия, кто-либо приписывает собственную позицию разумному интеллектуальному выбору («я против ношения оружия, поскольку статистика показывает, что преступность снижается, когда снижается количество людей, владеющих оружием», или «я за ношение оружия, поскольку исследования показали: чем больше оружия, тем меньше преступлений») и приписывает мнение другого человека по тому же вопросу эмоциональной потребности («он против ношения оружия, так как он чуткий либерал с потребностью отождествлять себя с жертвой», или «он за ношение оружия, поскольку он бесчувственный консерватор, которому оружие придает храбрости»).[315] Именно эту ситуацию обнаружили политологи Лайза Фаруэлл и Бернард Вайнер в своем исследовании предвзятости атрибуции в политических взглядах. Консерваторы оправдывали свои убеждения разумными доводами, но обвиняли политических либералов в «чуткости и сердобольности»; либералы, в свою очередь, интеллектуально оправдывали свою позицию и обвиняли консерваторов в «черствости».[316]

Предвзятость атрибуции, воспринимающая интеллектуальные причины веры как вышестоящие по отношению к эмоциональным причинам, выглядит проявлением более широкой формы эгоистичной предвзятости, с помощью которой люди искажают свои представления о мире и особенно об обществе в свою пользу.

Нельзя не верить, ведь вера стоила стольких усилий

Лев Толстой, один из величайших мыслителей в истории литературы, много размышлявший о человеческой природе, сделал следующее наблюдение о власти глубоко укоренившихся и замысловато переплетенных убеждений: «Я знаю, что большинство не только считающихся умными людьми, но действительно очень умные люди, способные понять самые трудные рассуждения научные, математические, философские, очень редко могут понять хотя бы самую простую и очевидную истину, но такую, вследствие которой приходится допустить, что составленное ими иногда с большими усилиями суждение о предмете, суждение, которым они гордятся, которому они поучали других, на основании которого они устроили всю свою жизнь, что это суждение может быть ложно». Эптон Синклер высказался короче: «Трудно добиться от человека понимания чего-либо, когда его работа зависит от непонимания того же самого».

Эти наблюдения – примеры невозвратной предвзятости, или склонности верить во что-либо ввиду потраченных на эту веру усилий. Мы держимся за убыточные акции, неприбыльные вложения, бизнес, не приносящий доходов, неудачные взаимоотношения. Под действием предвзятости атрибуции мы измышляем рациональные причины для оправдания наших убеждений и поступков, которые стоили нам значительных затрат. Эта предвзятость ведет к основному заблуждению: что вложения, сделанные в прошлом, должны оказывать влияние на будущие решения. Если бы мы рассуждали разумно, мы просто просчитали бы шансы на успех действий с данной точки, а затем решили, гарантируют ли дополнительные вложения потенциальную отдачу. Но мы не рассуждаем разумно ни в бизнесе, уж точно ни в любви и особенно в войне. Вспомним, сколько средств мы вложили в войны в Ираке и Афганистане. Эти войны обходились нам в 4,16 миллиардов долларов в год одних только военных расходов, не говоря уже о миллиардах невоенных затрат и о 5342 погибших американцах (к моменту написания этих строк, так как эта цифра растет изо дня в день). Неудивительно, что большинство членов Конгресса от обеих партий наряду с президентами Обамой, Бушем, Клинтоном и Бушем в один голос заявляли, что мы должны «довести дело до конца», а не просто «бросить все и сбежать». 4 июля 2006 года президент Джордж Буш в речи, произнесенной в Форт-Брэгге, Северная Каролина, сказал: «Я не допущу, чтобы жертва 2527 солдат, погибших в Ираке, оказалась напрасной и чтобы мы вывели войска, не завершив начатого».[317] Вот он, наглядный пример невозвратной предвзятости.

Согласен, потому что мне это привычно

Вы принадлежите к числу доноров органов? Я – да, но в моем штате, Калифорнии, я обязан прикрепить к своему водительскому удостоверению маленькую наклейку, свидетельствующую о моем решении, и это несложное требование привело к тому, что в моем штате доноров органов гораздо меньше по сравнению со штатами, где по умолчанию вы считаетесь донором, если только вы не позаботитесь о маленькой наклейке, означающей, что вы не желаете участвовать в этой программе. Это дилемма выражения согласия или выражения несогласия, а также пример предвзятости статус кво, или склонности соглашаться с тем, что нам привычно, то есть со статус кво. Нам свойственно предпочитать уже имеющийся социальный, экономический и политический порядок предлагаемым альтернативам порой даже ценой личного и коллективного интереса. Примеров тому множество.