Книга Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин

– Я давно не езжу в троллейбусах, – расплылся в улыбке Валентин Гуковский.

– Нет, я не согласен, – покачал головой Глеб.

– И вас даже не соблазняет возможность занять куда более престижный номер?

– глаза у Валентина нехорошо заблестели, но он пока еще сдерживал себя, надеясь решить конфликт по-хорошему.

Его рука скользнула во внутренний карман пиджака и извлекла бумажник.

– Сколько вам заплатить, чтобы вы покинули «Самшитовую рощу»?

– Я же сказал, никуда уезжать не собираюсь. А если вы со своими друзьями бандитами решили провести здесь сходку, то я готов рассматривать вас как обыкновенных отдыхающих, и не больше. Я не мешаю вам, а вы не мешаете мне.

– Я еще раз прошу, прислушайтесь к моему совету. Валентин достал из портмоне деньги и веером протянул Глебу.

– Я не считал, сколько здесь, но надеюсь, хватит, чтобы хорошо отдохнуть и не мешать другим. Я готов даже простить вам, что вы назвали моих друзей бандитами.

– Надеюсь, мне не придется называть бандитом вас? Глаза Валентина уже буквально налились злостью. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но он сделал скидку на то, что видит Глеба впервые.

– Я не хочу конфликтов. Ваши вещи перенесут в другую гостиницу и, если придется, перенесут и вас.

– Вы намекаете на гроб? – склонив голову к плечу, осведомился Глеб.

– Нет. Вы меня ничем не обидели, не стали у меня на дороге, и вас ожидает элементарная депортация.

– Попробуйте, – просто произнес Сиверов, опуская руку чуть пониже, к самому карману куртки.

– Виктор, – кивнул Гуковский одному из охранников, – пожалуйста, сделай так, чтобы его здесь не было. А ты, Алик, доставь его чемоданы в гостиницу «Апсны». Мой шофер ждет во дворе, – Валентин поднялся, твердо уверенный, что его приказание будет выполнено.

Но охранник Виктор в таких делах был более прозорлив, чем его хозяин. Он не сразу набросился на Глеба, а стал боком подбираться к нему.

– Ну же, ну же, – подбадривал его Сиверов кивками головы, – подходи, чего же ты боишься?

Вот это «боишься» вывело охранника из себя. Абсолютно молча, но бешено вращая глазами, он набросился на Глеба. Тот, казавшийся до этого совершенно разомлевшим и недееспособным, выхватил пистолет из кармана куртки, но ни стрелять, ни даже угрожать им не стал. Левой рукой он резко ударил Виктора по горлу, а затем еще раз коленом в живот. После чего, схватив его за воротник куртки, пустил головой в стену. Раздался глухой удар. Из носа охранника хлынула кровь, и он рухнул на пол, даже не успев выхватить из кобуры пистолет. Глеб сделал это за него, оружие разрядил и, опустив патроны в карман брюк, вернул пистолет владельцу. Но поскольку тот не мог взять его в руку самостоятельно, просто засунул его ему под мышку, словно градусник.

– Чемоданы нести не понадобится, – обратился он ко второму охраннику.

Валентин Гуковский смотрел на Глеба уже с интересом.

– Алик, – негромко приказал он, – по-моему, Виктор сегодня не в форме.

Ну-ка, покажи, на что ты способен, а затем вернешься за чемоданами.

Первое, что сделал Алик, это вынул пистолет и тупо направил его на Глеба.

– Ну-ка, ты! – Алик говорил, почти не шевеля губами. – Бросай оружие и выметайся из номера.

– Слишком грубо, – спокойно ответил Сиверов.

– Бросай оружие! – повторил Алик.

Глеб с сожалением посмотрел на пистолет и покачал головой:

– Очень многое у меня с ним связано, и не хотелось бы, глядя на него, вспоминать еще об одном убийстве.

– Бросай пистолет! – уже прохрипел охранник, у него на лбу выступили маленькие капельки пота.

– Лови! – крикнул Глеб, изо всех сил запустив пистолетом прямо в лоб охраннику.

Тот даже не успел вскинуть руки, чтобы поймать его, хотя и попытался сделать это. Пистолет ручкой ударил в переносицу, в глазах у Алика на мгновение потемнело, рука, сжимавшая оружие, дернулась. Сиверову только этого и нужно было.

Он одним прыжком оказался у охранника за спиной, схватил его за правую руку, сжимавшую пистолет, заломил ее за спину. Чуть меньше секунды потребовалось ему на то, чтобы Алик лежал на полу и изрыгал из себя нецензурные проклятия.

Валентин Гуковский смотрел на происходящее так, как, наверное, смотрели на бои гладиаторов римские патриции, совсем не опасаясь за собственную жизнь.

Он даже не изменился в лице, когда Глеб слез с Алика и вновь уселся на тахту. Ствол его пистолета переходил то на лежащего на полу Виктора, то вновь резко направлялся на Алика, который сидел на паркете, прислонившись спиной к письменному столу, и усиленно тер переносицу, на которой горел ярко-красный след от удара пистолета.

Гуковский хорошо умел держать марку. Он несколько раз театрально хлопнул в ладоши, а затем уже зло бросил своим телохранителям:

– Ребята, подождите за дверью.

Хотя у Виктора не было сил самостоятельно подняться, но, заслышав голос хозяина, приказывавшего покинуть помещение, он собрался с духом, встал на четвереньки, потряс головой и, пошатываясь, двинулся к выходу. Алик, проходя мимо того места, где только что лежал его напарник, вынул из кармана не правдоподобно чистый для подобного гориллы носовой платок и аккуратно вытер кровь, сперва с паркета, а затем и с плинтуса.

– Руки можете помыть в ванной, – не без злорадства бросил ему вслед Глеб.

Алик не удостоил его даже взглядом.

– Просто отлично, – выдохнул Валентин Гуковский, и Глеб по его взгляду понял, что тот готов пожать ему руку и сделает это от чистого сердца.

– Я рад, что сумел доставить вам удовольствие, – пошутил Сиверов.

– Нет, это в самом деле было великолепно. И мне приходится взять все свои слова обратно, кроме слов похвалы.

Глеб хитро усмехнулся:

– Если будет нужно еще что-нибудь, то заходите, не стесняйтесь.

– Если можно, – Валентин понизил голос, – я отниму у вас времени ровно пять минут, не больше.

– Я никуда не спешу, хотя и не стану врать – вы помешали моему отдыху.

– Вряд ли вы уснете сразу после моего ухода.

– Я слушаю, – не стал вдаваться в подробности Сиверов.

– Мне очень жаль, – Валентин подался вперед, – что так получилось. Но поймите, моя просьба была обусловлена только беспокойством за вашу безопасность.

– Полно, – остановил его Глеб, – свою безопасность я обеспечу не хуже, чем те двое ребят – вашу.

– Я не знаю, чем вы занимаетесь, и, скорее всего, вы тоже не любите об этом распространяться, но я рад был бы видеть вас среди своей охраны.