Книга Возрождение - Ирина Матлак

Вскоре лагерь начал понемногу оживать, из палаток выползали сонные адепты, повсюду слышались негромкие разговоры. Вместе с магами просыпалась и природа. Отсюда, с равнины, было отлично видно восходящее над горами ярко-рыжее солнце, которое уже через несколько часов должно было потемнеть. В Дагории солнечное затмение было явлением нечастым, и прежде его доводилось видеть лишь единицам.

— Недоброе утро, — приветствовала подруг проснувшаяся Джолетта.

К этому времени Эми успокоилась, а красноту лица можно было с легкостью списать на щиплющийся мороз.

Попив чаю, адепты быстро собрали палатки, и практически каждый в эти минуты думал о том, что, возможно, это последний рассвет в его жизни. Об этом думала Ника, задумывалась Эми и старалась не думать Джолетта. Словно в насмешку над ними, рассвет был очень красивым — розовато-золотистое небо, яркий шар солнца и маленькие снежинки, переливающиеся под его лучами.

Когда прямо возле подруг открылся огненный портал, от неожиданности они резко отпрянули в сторону. А когда из него вышла Мира, замерли на месте, не поверив своим глазам. Огненная воронка исчезла так же внезапно, как и появилась, а прорицательница казалась не менее потрясенной, чем ее подруги.

— Мира? — первой отмерла Джолетта и, подбежав, взяла ее за руку, желая убедиться, что та не мираж.

Тем временем к ним уже направлялись несколько магов во главе с магистром Лосгаром и лордом Грэмом. Они выглядели не менее удивленными, чем адептки, и, приблизившись, некоторое время молчали, в упор глядя на Миру.

— Чай и завтрак, — коротко произнес Грэм, оценив ситуацию. — Десять минут, чтобы прийти в себя. Потом расскажешь, что произошло.

Ника быстро усадила ошарашенную Миру на сумку, сунула ей крышечку от теплоса с горячим напитком, пару бутербродов и вместе с остальными принялась ждать. К еде прорицательница не прикоснулась, а вот чай пришелся как нельзя кстати. Лорд в очередной раз проявил проницательность, и Мира отошла от потрясения ровно через десять минут. Бывшей пленнице до сих пор не верилось, что все обернулось таким образом и что ей не придется умирать в результате ритуала иссушения.

— Я была в пещере с драконом, — произнесла она непривычно спокойным, внятным голосом. — По глупости доверилась профессору Като, который с ним заодно.

— Кто открыл портал? — спросил Грэм, хотя и так об этом догадывался.

— Дракон, — оправдала его подозрения Мира. — Можете не спрашивать почему, я все равно не знаю. Сказал, что я наилэ, и отпустил.

Эти слова произвели на всех эффект даже больший, чем ее фееричное появление.

— Дракон сам отпустил? — усомнился магистр Лосгар. — И что значит наилэ?

— Если об этом не знаете даже вы, откуда же могу знать я?

Неожиданно рядом послышался какой-то шум, и спустя несколько мгновений около прорицательницы оказался взбудораженный Каин.

— Мира! — воскликнул он и, ничуть не заботясь мнением присутствующих, порывисто ее обнял. — Дуреха!

Та замерла, а в следующую секунду по ее щекам побежали слезы. Она не плакала, когда очнулась в пещере, когда разочаровалась в Берте Като, когда узнала, что ей предстоит умереть, но сейчас не могла сдержать чувств. Мира думала, что Каин, которым она столько раз пренебрегала, больше не захочет ее видеть, и его теперешняя реакция повергла ее в смятение. Мира испытывала одновременно и радость, и облегчение, и ужасный стыд от того, как с ним обходилась все последнее время.

— Прости меня, — глухо проговорила она, — прости…

Все находящиеся поблизости во время этой сцены тактично отвели глаза в сторону.

— Дуреха, — снова проговорил Каин, сжимая ее в объятиях. — Какая же ты дуреха…

Когда эмоции немного улеглись, все занялись обсуждением насущных вопросов. К магам подошел лорд Снэрон, который по-прежнему вызывал множество вопросов. За последнее время ни Грэм, ни остальные так и не поняли, можно ли ему доверять. Ничего странного за придворным магом замечено не было, и все подозрения основывались только на интуиции Миры. Главной проблемой являлось то, что Снэрон отвечал за один из ключевых узлов в плетении, и в случае чего заменить его было некем.

— Уверена, что в порядке? — в очередной раз спросил у Миры Грэм. — Сумеешь создать плетение?

— Сумею, — кивнула прорицательница, вытирая слезы.

Времени на обсуждения больше не оставалось, и все сосредоточились на главном. Кураторы и старшие маги занялись распределением адептов по равнине. У каждого была карта с четким обозначением места, где должна находиться та или иная группа, но старшие маги все равно контролировали ситуацию. В качестве переговорных устройств те, кто не обладал даром менталистики и телепатии, использовали местный аналог рации, не так давно изобретенный Диком. Обнаружив это обстоятельство, Ника испытала гордость за любимого мастера… ну и за свой телефон заодно, ведь именно он послужил прототипом.

Если вначале казалось, что до трех часов дня — еще уйма времени, то вскоре все поняли, что его катастрофически не хватает. Начинать создание заклинания требовалось за полтора часа до затмения, и сейчас на счету была каждая минута. Маги занимали нужные позиции, собирались с мыслями и старались не поддаваться страху, медленно, но верно опутывающему их липкой паутиной. Эмпаты добросовестно выполняли свою работу, и только благодаря им удавалось сглаживать волнение и беспокойство. Хотя со всеми адептами была проведена долгая физическая и психологическая работа, не поддаваться панике все равно было трудно. Те, кто занимал свои места и ждал, когда разместятся остальные, были напряжены до предела. Ожидание чего-то ужасного — это, наверное, самое страшное, что может быть.

Ника стояла в окружении друзей и постоянно выискивала взглядом среди снующих кругом магов лорда Грэма. Сейчас он находился где-то на другом конце равнины, и это расстояние казалось ей бесконечным. Она пыталась концентрироваться на том, что ей предстоит сделать, но мыслями все равно возвращалась к нему, переживая и желая оказаться рядом. Вначале им предстояло работать по отдельности, Нике — создавая плетения вместе с группой, а лорду — завязывая один из основных узлов заклинания. После они должны были встретиться и, объединив силу, влить ее в «квивентанс», одновременно создав ту часть плетений, за которую были ответственны пострадавшие во время лавины маги.

— Волнуешься? — негромко спросила Джолетта, с которой они стояли бок о бок.

— А ты разве нет? — невесело усмехнулась Ника. — Покажи мне хотя бы одного мага, который сейчас не на нервах.

— Я просто ни о чем не думаю. — Подруга пожала плечами. — И тебе желаю того же. Чувства нужно контролировать, и кому как не тебе об этом знать.

Ника глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. В подобных ситуациях Джолетта всегда была образцом выдержки, и она старалась следовать ее примеру. За себя Ника практически не переживала, а вот за всех тех, кто был ей дорог и сейчас рисковал своей жизнью, не волноваться не могла.