Книга 100 великих богов - Рудольф Баландин

И все-таки сопоставлять Локи с силами зла, в виде некоего скандинавского (исландского) воплощения падшего ангела, Люцифера, было бы явным упрощением. Прежде всего, древние германцы были достаточно далеки от христианских нравственных категорий и стремления резко разграничивать добро и зло. Абсолютные моральные критерии были им чужды, как всякие абстракции вообще. У них даже повелитель богов Один не совершенен. На пиру богов Локи бросает ему в лицо:

Один, молчи! Ты часто нечестно Жребий решаешь в сраженьях мужей.Не раз ты дарил не тому, кому надо, — Трусу победу дарил.

Один не опровергает этих слов, и в ответ обличает Локи по принципу «сам ты – нехороший»:

Если и правда, что трусу не раз я В битве победу дарил, —То ты восемь зим был во мраке подземном;Там, как служанка, доил ты коров; Даже детей ты родил тогда, В женском обличьи являясь.

Можно только изумиться способностям Локи: он ухитрился жить в царстве мертвых, да еще превратиться в женщину (а не просто исполнять ее роль) и рожать детей. Это вряд ли более позорно для мужчины, чем исполнять женские обязанности, как было с Одином, который, по словам Локи, некогда «колдовал, словно ведьма… В женском обличьи являясь».

Таким образом, каждый из богов (если не считать Бальдра) – не без греха, что и подчеркивает Локи на пиру, обличая каждого из присутствующих, включая женщин. Впрочем, и понятие греха у древних германцев если не отсутствует вовсе, то является относительным, естественно присущим не только людям, но и богам.

И еще одна особенность их мировоззрения: вера в судьбу. То, что Один дарует порой победу не лучшему воину, свидетельствует о том, что его могущество не безгранично и он вынужден отступить перед предначертаниями судьбы. Верховному богу даже суждено погибнуть в конце мира богов, и проглотит его чудовищный волк Фенрир, отец которого именно Локи, а мать – исполинша Ангрбода. У этой четы родились еще владычица царства мертвых Хель и мировой змей Ёрмунгард.

Если эти дети Локи унаследовали какие-то его качества, то образ этого бога обретает особое величие. Превратившись в кобылу, он ухитрился соблазнить жеребца, помогавшего великану строить Асгард, родив чудесного восьминогого коня для Одина. Кстати, этот поступок Локи был, можно сказать, жертвенным во благо богов. Дело в том, что великан обещал полностью выстроить Асгард (город асов) за кратчайший срок – полтора года (как видим, сами асы то ли не умели, то ли не желали заниматься строительством). В награду он запросил Солнце, Луну и прекрасную Фрейю. Боги вынуждены были согласиться. И тогда хитроумный Локи сумел отвлечь от работы жеребца великана, что ему и удалось, в результате чего Асгард остался незавершенным в назначенный срок, что и спасло Солнце, Луну и Фрейю.

Локи часто сопровождает богов в их странствиях и приключениях, он легко превращается в разных существ и без зазрений совести творит злые дела, хотя едва ли не менее часто совершает благие поступки или исправляет причиненные им ранее неприятности, нанесенный ущерб. О некоторых его делах мы упоминали раньше при характеристике других богов. Упомянем еще, что ему приписывают изобретение сети, с помощью которой он выловил карлика Андвари, плававшего в облике щуки. Карлика заставили отдать его золото; среди сокровищ было кольцо, на которое карлик наложил проклятье. С той поры это золото приносило несчастье всем своим владельцам (эта тема была обыграна в легенде о кладе Нибелунгов).

Итак, нет никаких оснований считать Локи злым духом. Он скорее воплощение бурной деятельности, хитрости, изворотливости, проницательности (он знает многое из того, что неведомо асам), изобретательности, аморальности и в то же время совестливости. Последнее утверждение может показаться странным, если учесть ряд бессовестных поступков Локи (он срезал золотые волосы у супруги Тора Сив; украл, обернувшись блохой, волшебное ожерелье Фрейи; отдал Идунн во власть великана Тьяцци, едва не оставив богов без омолаживающих яблок; ради собственного спасения заманил к великанам Тора, безоружного, без молота и Пояса Силы. Тем не менее он иногда выручает асов из беды, помогает вернуть молот Тора, возвращает Идунн, заставляет кузнецов-цвергов изготовить из чистого золота новые волосы для Сив. Но главное не это. Локи имеет не только наглость, но и смелость обличать богов.

В повествовании о перебранке Локи с богами (Старшая Эдда) выясняется, что они слишком часто ведут себя предосудительно или даже позорно. Только Локи осмеливается сказать им об этом в глаза. К сожалению, делает он это не из чистых побуждений, а напившись браги и злословя. Тем не менее упреки и обвинения его по большей части справедливы.

На пиру богов Локи убивает одного из слуг хозяина, которого похвалили гости. Возмущенные боги прогнали Локи в лес, однако он возвращается и выясняет, что боги славят собственные дела, хвалятся отвагой и победами. Из чувства противоречия (и справедливости?) Локи снова садится за стол, чтобы досадить гостям, напомнить им об их не славных делах и «желчью приправить их праздничный мёд» (ведь не только люди стараются забывать о своих постыдных поступках). Одна из богинь замечает:

Давно мы все знаем, что Локи насмешник, Ругатель и враг всех богов.

Насмешник и ругатель – да, но враг далеко не всегда, нередко бывает и другом. Обличая других, Локи честно признается, что по его вине погиб Бальдр (и говорит это его матери), что он соблазнял чужих жен. Порой он напоминает пьяного, у которого что на уме, то и на языке. Пожалуй, он хуже всех богов или, во всяком случае, желает казаться таким из чувства противоречия и протеста против их самовосхвалений.

Локи не боится наказания за свои обличения, злоязычие и саморазоблачения. Он доверяется судьбе и знает, что ему уготована страшная казнь. Вот как завершается песнь «Перебранка Локи»:

«Локи скрылся, приняв облик лосося, в водопаде Франангр. Там боги изловили его. Он был связан при помощи кишок его сына Нарни (убитого богами); а его сын Вали превращен был в волка. Скади взяла ядовитую змею и прикрепила ее над головою Локи, так что яд (из змеиной пасти) падал ему на лицо. Сигин, жена Локи, села возле него и подставляла чашу под падавший яд. Когда чаша наполнялась, она выливала ее содержимое, и яд в это время падал на Локи. Тогда он бился так сильно, что горы дрожали. И это было названо землетрясением».

Оставим в стороне наивное предположение о причинах землетрясений (вряд ли его принимали всерьез). Но можно ли утверждать, что в образе Локи наказано зло, а добродетель восторжествовала? Нет, конечно. Боги просто избавлены на некоторый срок от напоминаний, пробуждающих угрызения совести, только и всего. Трудно согласиться и с мнением Е. М. Мелетинского о том, что «Локи… комически-демоническая фигура, отрицательный вариант культурного героя (положительный – Один) и мифологический плут-трикстер с отчетливой хтонически-шаманской окраской…» И хотя у Локи присутствуют черты паука (антропоморфного, мифологического), все-таки он нередко фигура не столько комическая, сколько трагическая, и далеко не всегда демоническая и отрицательная (так же как Один – вовсе не положительный герой).