Книга Возвращение капитана Виноградова - Никита Филатов

Оперативник же, выделенный на подмену, может рассчитывать самое большее на один отсыпной день после суток в дежурной части. Реже удается выторговать у начальства еще денек, в счет неиспользованных отгулов.

Виноградову повезло: сменился он в пятницу, а тут как раз выходные. Так что пред светлые очи Филимонова довелось предстать только в самом начале новой рабочей недели.

– Та-ак! Владимир Александрович, у вас что?

Оперативное совещание – это такая периодическая тусовка, на которой начальство доходчиво объясняет сыщикам, что они задаром едят свой хлеб, а сыщики, в свою очередь, размышляют о том, не слишком ли у них мятые физиономии после вчерашнего.

В хозяйстве Филимонова подобные сходки проводились нечасто, реже, чем в РУВД, но обязательно – в девять ноль-ноль по понедельникам, вдохновляя личный состав на очередные свершения.

– Владимир Александрович! Вы слышите?

– Да, конечно.

Только что на место уселся, получив положенную порцию руководящих указаний, Квазимодыч, настал, видимо, и черед Виноградова. Стиснутые на явно недостаточном количестве стульев коллеги с равнодушным сочувствием оторвались от своих специальных блокнотов. Народ старался дышать пореже, но все равно пахло, как на разгромленном винном складе: понедельник!

– Вы уже спрашивали.

– Когда? – сдвинул брови начальник розыска.

– В среду!

Народ оживился. Со своего места подал голос Гришин:

– Ты чего, Владимир Александрович? Сегодня что у нас?

– А какая разница? Ну понедельник… Так я ведь все равно делом не занимался, сами знаете. Четыре дня вылетело из-за дежурства.

– Садитесь! – Филимонов понял, что ничего, кроме цирка, из разговора с подчиненным не получится. Сроки дознания и проверки материалов Уголовно-процессуальный кодекс определял до смешного короткие и не слишком реальные даже при условии, что сотрудник, на манер Шерлока Холмса или мисс Марпл, ничем, кроме конкретного заявления, заниматься не будет. Суровая же реальность вынуждала отписывать сыщикам по пять-шесть «входящих» одновременно, не говоря уже об агентурно-оперативной писанине, разнообразных районных и городских рейдах и профилактических акциях. А тут еще эти подмены да командировки… Какое, к свиньям собачьим, качество? Какой полет мысли? Отписаться бы вовремя.

– Есть! – Виноградов тоже решил не лезть на рожон, тем более что начальник уже поднимал для доклада следующего бедолагу, старшего лейтенанта Родионова…

– Остыл? – Филимонов дождался, когда за последним из оперативников закроется дверь, и выразительно посмотрел на оставшегося по его приказу Владимира Александровича. – Что, недержание речи?

– Извините! – Владимир Александрович поерзал на стуле и в очередной раз дал себе слово держать язык за зубами.

– Я понимаю, если бы ты сам когда-то в моей шкуре не был…

– Прошу прощения. Больше не повторится, честно.

– Ладно… – Начальник отделения развернул огромную, на половину стола, «шахматку» и пальцем нащупал требуемую строку: – С мокрухой ясно. Что по краже из ларька?

– Вчера срок был, но у меня фактически готово. Осталось только подшить, и постановление, «усовка» есть.

– Сегодня сделаешь?

– Закончу. И заявление Зиминой тоже отработано, можно отправить в Адмиралтейский, – опережая вопрос, доложил Виноградов.

– Это хорошо. Не тяни! Та-ак… Что по ножу?

– Нарисую рапорт на продление, все равно уже со сроками полная задница.

– В чем проблема-то?

Виноградов помешкал, раздумывая, сообщить ли начальнику правду. Потом решил, что хуже не будет:

– Такая ситуация, Александр Олегович… Эксперт наш орудие преступления посеял.

– Это как?

– Как обычно! Пили, говорит, закусывали. Банку еще им открывали, это он точно помнит, а с утра сунулся искать – нету! То ли прихватил кто-то по пьяни, то ли еще что…

Филимонов старательно выругался.

– Давно?

– На той неделе.

– Почему не сообщили?

– Думал, найдется, – пожал плечами Владимир Александрович.

– И что теперь делать?

– Да я, собственно, договорился… Сделают нам актик, что провели исследование, что критической удельной нагрузки лезвие не выдержало и ножик этот, значит, холодным оружием не признан. И что, дескать, обломки уничтожены.

– Так что же, двести восемнадцатая плакала? – Ношение холодного оружия – статья не Бог весть какая значительная, но на процент раскрываемости повлиять могла бы очень кстати. Поэтому Филимонов имел основания расстроиться.

– Переквалифицируем на хулиганку и спихнем в дознание. Там состав спорный, но эксперт обещал втихаря решить.

– Тогда ладно! – Все знали, что старший дознаватель и начальник экспертно-криминалистической группы женаты на родных сестрах, поэтому недоразумений между ними не случается. – Карточку заполнят?

– Да, все обещали сделать… – Если бы кто-то вздумал основать новую религию для начальников уголовного розыска, главным идолищем в ней были бы учетно-регистрационные карточки установленной формы на выявленные и раскрытые преступления.

Несколько минут они побеседовали на темы, составляющие негласную и наиболее увлекательную часть оперативной работы, – тут претензий к Виноградову не предъявлялось, репутацию удачливого агентуриста он заработал еще в транспортной милиции, лет десять назад, и с тех пор квалификацию не растерял. На составленных им документах Филимонов обучал молодых, признавая, что в бывшем ОБХСС культура секретного делопроизводства была по традиции выше, чем в уголовке. Хотя во всем остальном сыщики белым воротничкам завсегда сто очков вперед давали…

– Кстати, слышал – в субботу районного прокурора арестовали? С поличным, на валюте.

– Нет! А кто? – Владимир Александрович даже не особо удивился: последнее время в правоохранительных органах ситуация напоминала обстановку в международном аэропорту… Кто-то «садился», кто-то шел на «посадку».

– То ли РУОП, то ли чекисты. Не знаю еще точно… Не поделился, наверное, с кем положено.

– Наверное! – пожал плечами Виноградов. Вопросы коррупции занимали его теперь куда меньше, чем неуловимый наркоманский притон на обслуживаемой территории.

– Сколько он, сволочь, наших пересажал… А уволил-то сколько! – Филимонов мстительно прищурился: у каждого бывалого сыщика есть что вспомнить по поводу прокурора. – Хорошо, все…. Иди! И свистни ко мне Гришина, если нетрудно.

– Запросто! – Владимир Александрович закрыл свой «поминальник» и направился к двери…

Честно говоря, на вечер у Виноградова были совсем другие планы. Намечалась короткая «пуля» по сто рублей за вист, благо жена одного из приятелей укатила в Ригу, ну и можно было спокойно, с пивком и пельменями посидеть за игрой в преферанс.