Книга Обжигающий огонь страсти - Стефани Блейк

– Господи, – пробормотал он, поднимая пустую бутылку из-под бренди. – Неужели я выдул все это?

– Да, ты все это выпил, – прозвучал рядом чей-то голос.

– Что за черт? – Уронив бутылку, он приподнялся на локтях, напрягая зрение, чтобы увидеть, кто стоит за его кроватью. Ему удалось разглядеть только темный силуэт – ничего больше.

Фигура придвинулась ближе, и теперь он мог уже различить, что это женщина. Уж не сновидение ли это? Или призрак? Но голос такой знакомый. Ее голос, уж он-то его хорошо знает. Но ведь этого не может быть. Значит, он спит. Он потер глаза тыльной стороной руки и мотнул головой, пытаясь избавиться от видения.

Снова поднял глаза. Она все еще здесь. В свете свечи ее лицо и фигура постепенно становились все четче.

– Боже! – воскликнул он. Значит, это не призрак. Женщина из плоти и крови в бархатном платье, под корсажем которого тугие бугорки грудей.

– Ты проспал много часов. Скоро полночь. – Она произнесла это обыденным тоном жены, которая будит загулявшего мужа.

Его голова все еще шла кругом – от выпитого бренди и страшного волнения.

– Миссис Блэндингс, что вы здесь делаете в такое позднее время?

– Миссис Блэндингс! – Она откинула голову и рассмеялась. Все тем же теплым счастливым смехом, который так часто звучал в его одиноких снах. – Да успокойся ты, Крег. Маскарад закончен.

Она назвала его настоящим именем!

Потрясенный, он даже не находил в себе сил пошевельнуться. Только безмолвно смотрел, как она села на край кровати и протянула руку, чтобы погладить его горячий лоб.

– Мой дорогой, мой дорогой, это чудо! Ты восстал из мертвых. Сбылось чудо, о котором я так долго молилась.

– Ты не из реальной жизни, – хрипло произнес он.

С тем же мягким смешком она обхватила его лицо обеими руками. Ее прикосновение было божественно-сладостным. Она нагнулась так низко, что он мог чувствовать на своей щеке ее дыхание. Он заглянул в ее глаза, темные глубокие озерки, в которых плескалось пламя свечи. Ее приоткрытые губы прильнули к его рту.

Закрыв глаза, он расслабился, наслаждаясь ее поцелуем, сладчайшим, которым его когда-либо целовали. Поцелуй, казалось, длился целую вечность. Он даже не ощущал страсти, только чувство полного удовлетворения.

Приподняв голову, она улыбнулась.

– Ну теперь-то ты веришь, что я из реальной жизни? – Взяв его руку, она прижала ее к своей груди.

– Верю, – прошептал он в полном смятении, – но мне все еще кажется, что я сошел с ума и мое место в Бедламе. Сегодня днем ты…

Она закрыла ладонью его рот, не дав договорить.

– Сегодня днем… мне не следовало играть с тобой в кошки-мышки, дорогой, но искушение было слишком велико. И во всяком случае, я не могла раскрыть твое инкогнито перед Кэролайн. Джейсон говорит, что никто не должен знать, кто ты такой, это очень важно.

Его головокружение еще усилилось.

– Кошки-мышки? Джейсон? Ты хочешь сказать, что знала, кто я такой, когда встретилась со мной в гостинице?

– Конечно, знала, глупенький. Неужели ты полагал, что можешь хоть на миг обмануть меня бритой головой, бородой и черными очками? Мне стоило большого труда удержаться от смеха. К счастью, Джейсон подготовил меня к тому, что я увижу.

– Ты хочешь сказать, что Джейсон?.. – сказал он. – У него не было никакого на это права! – Кровь прилила к его лицу.

– У него просто не было выбора. Когда он узнал, что я иду на встречу с Кэролайн Чисхолм и знаменитым Максом Доналдсоном, он должен был рассказать мне правду, ибо я могла раскрыть твое инкогнито. От неожиданности я могла бы упасть в обморок прямо там, в зале.

– И что же тебе рассказал Джейсон?

– Все. А сегодня Абару и Джордж дополнили пробелы. Рассказали, как тебя едва не убили в Батхёрсте. Как Келпи спас тебя от драгун. С какими приключениями они добирались до западного побережья. Как вы с Абару по прошествии многих лет встретились в Лондоне.

Ее лицо овеяла печаль.

– Я как будто перенесла все, что с тобой случилось. – В ее глазах блеснули слезы. – Это ужасно. Но все же эти годы не были целиком потеряны для нас, мой дорогой.

Он обнял ее, прижал к себе, щека к щеке, и стал целовать лицо, глаза, шею, ощущая соленый вкус ее слез. Он знал, что она говорит банальности, но ведь это был единственный способ защититься от безумия, от всей накопившейся горечи, от мстительного гнева.

Можно проклинать небеса за засуху или наводнение, можно изливать гнев на прилив, можно негодовать на то, что солнце поздно восходит зимой. Однако то, что судьба вершит с человеком, неотвратимо и необратимо. У него нет другой возможности – он должен похоронить прошлое и строить жизнь заново.

– Я чувствовал то же самое, когда читал твою книгу об Австралии…

– Я знаю. Абару и Джейсон рассказали мне. Спасибо Луису Голдстоуну, что он убедил меня опубликовать дневники.

Она опустила ресницы, чтобы скрыть влажный блеск в глазах – таких родных даже после столь долгой разлуки. Ее губы чуть припухли. Ноздри затрепетали.

– Хватит слов. – Он понял ее состояние. Обхватил ее лицо своими большими ладонями. – Как ты красива!

– И ты тоже…

– Ты выглядишь точно так же, как в день нашего расставания.

В ее смехе зазвучали звенящие девические нотки.

– Ты лгун, но мне это нравится.

Он поцеловал ее, на этот раз с пылом желания, его язык скользнул между ее губ. Это была еще одна попытка вернуть их прошлое. Во всей его полноте.

Наконец она отодвинулась от него, тяжело дыша.

– Знаешь, в глубине души я всегда знала, что в один прекрасный день непременно найду тебя. Если и не на этой земле, то в ином мире. Не было дня, чтобы я не вспоминала греческий миф, который ты мне рассказывал. Только это не миф, не выдумка, а чистая правда. Воссоединения с тобой я искала бы вечность. Ведь ты моя лучшая половина.

– И ты моя лучшая половина.

– Поспеши же. Я не хочу больше откладывать. Помоги мне снять платье. Пуговицы на спине…

Едва сняв одежды, они отшвырнули их прочь. Через миг, обнаженные, они стояли на коленях лицом друг к другу. Она нетерпеливо потянулась к нему.

– Погоди. Я хочу посмотреть на тебя.

В мягком свете свечи ее тело выглядело алебастрово-белым, с нежным розоватым оттенком там, где свет падал на высокие полные груди, на крутые бедра и сжатые ноги. Стоя на коленях, она походила на робкую, застенчивую маленькую девочку.

– Ты меня смущаешь своим взглядом, дорогой, – сказала она, прикрыв груди руками.

– Зная, какие греховные желания я испытываю, ты смутилась бы еще больше.