Книга Золотые слезы - Лори Макбейн

— Я решительно не понимаю твоего отношения к этому, Джэми, — с укором обратилась к ней Mapa. — Я предполагала, что ты не любишь Николя Шанталя. Разве тебя не беспокоит, что я вынуждена ехать в одной с ним каюте?

— Нет, — беспечно покачала головой Джэми. — Как я могу любить или не любить человека, если совсем его не знаю? А что там происходит между вами, это не моего ума дело. Кроме того, я считаю, что пора уже вам образумиться и иметь подле себя мужчину, тем более такого порядочного и надежного, как этот месье. Он прекрасный человек и не раз доказывал вам, что на него можно положиться. Разве не он спас Пэдди? Сдается мне, что здесь не обошлось без провидения. Подумать только! Сначала эта история с его лондонским племянником, потом он разыскивал вас по всему свету и, наконец, нашел в Калифорнии. Похоже, сама судьба позаботилась о том, чтобы ваши пути-дорожки пересеклись. Как бы то ни было, женщина должна иметь рядом мужчину, особенно такая красавица, как вы. А то и до беды недалеко. С мужчиной надежнее, спокойнее, ведь… — Джэми осеклась, но Mapa и без слов поняла, что она хотела сказать. Рядом с ними больше не было Брендана, и его отсутствие оказалось очень ощутимым. Им всем была необходима мужская защита и опора.

— В таком случае, миссис Джэймсон, если вам так пришелся по душе наш благодетель, может быть, вы вместо меня будете делить с ним каюту и койку? — возмущенно предложила Mapa, заставив Джэми покраснеть до корней волос от смущения.

— Я?! Никогда! — выпалила Джэми. — Как бы я хотела, чтобы нашелся человек, который заставил бы вас следить за своим острым язычком! Вы переняли от своей покойной матушки — упокой, Господи, ее душу — самое худшее. Она тоже могла кого угодно припечатать к стенке одним словом!

— Я вовсе не собираюсь идти по ее стопам, Джэми, — ответила Mapa, охваченная внезапным испугом при упоминании о плачевной судьбе своей матери.

— А у вас это и не получится, — уверенно успокоила ее Джэми. — Вы гораздо сильнее, чем была в свое время Мод.

Mapa искренне хотела бы; чтобы слова Джэми оказались правдой. Она всегда отличалась завидной силой духа и решительностью, но в том, что касалось Николя, чувствовала себя слабой и безвольной. Если бы Николя знал, каких усилий ей стоит их противостояние, насколько беззащитной она ощущает себя рядом с ним, то никакого противостояния давно бы уже не было и в помине!

— Mapa! — В каюту вошел Пэдди, прижимая к груди коробку с солдатиками. — Ты поиграешь со мной? — ревниво и требовательно спросил он, прерывая разговор женщин об этом человеке, который и без того владел почти всем свободным временем Мары.

— Конечно, — улыбнулась Mapa, ероша волосы у него на макушке. — Кем я буду, французами или англичанами?

— Французами, — радостно отозвался Пэдди в предвкушении интересной баталий. Англичане, как был он свято убежден, всегда побеждали, именно поэтому над его оловянным войском неизменно развевался британский флаг.

Первая неделя их путешествия плавно сменилась второй, а затем и третьей. Пароход неуклонно держал курс на юг по направлению к мысу Горн. Mapa в ужасе думала о том, удастся ли им благополучно обогнуть материк. Теперь она боялась этого участка пути сильнее, чем в первый раз, поскольку, умудренная опытом, слишком хорошо представляла себе, какие опасности таит в себе океан. При мысли о шторме и ураганных ветрах, какими славился мыс Горн, кровь холодела у нее в жилах. Николя также не переставал внушать ей опасения, хотя на протяжении всего этого времени не сделал ни единой попытки нарушить установленный ею посреди койки барьер. Единственная близость, допускавшаяся между ними, состояла в ставших ритуальными поцелуях, которыми Mapa награждала Николя за услуги горничной. Правда, ежедневный вечерний поцелуй, который она дарила ему после того, как он освобождал ее от платья, отличался от остальных и всякий раз угрожал перерасти в нечто большее. Ведь в эти моменты между ними не было преград, и Николя крепко обнимал ее, поднимал на руки, укладывал на узкое корабельное ложе и только затем касался губами ее рта с невероятной нежностью, перерастающей в ненасытность. В эти мгновения Mapa теряла над собой власть и, чувствуя, что каждая клетка ее тела наполняется неземной радостью, тонула в ней, как в бездонном омуте.

По прошествии месяца Mapa стала понимать, что ее чувство к Николя глубже и необратимее, чем она поначалу предполагала. Она безоговорочно и самозабвенно полюбила его. Это была именно любовь — не физическое влечение и не любование его неотразимой внешностью. Они вынуждены были проводить вместе много времени, и Mapa постепенно узнавала Николя все лучше. В конце концов, он окончательно покорил ее сердце. И не только своими прекрасными, достойными восхищения внутренними качествами, но и искренним стремлением завоевать расположение Пэдди.

Mapa была удивлена желанием Николя подружиться с Пэдди, тем более что он проявил при этом изрядную настойчивость. Сначала Пэдди принял Николя в штыки и с еще большим рвением стал бороться за знаки внимания со стороны Мары, воспринимая француза как своего соперника. Но ни один семилетний мальчуган, лишенный к тому же общества сверстников, не может устоять против доброжелательного внимания со стороны взрослого и умудренного жизненным опытом мужчины, который почти на тридцать лет старше, чем он сам. Немудрено, что Пэдди очень скоро проникся к Николя уважением и восхищением. Раскрыв рот от удивления, малыш слушал рассказы Николя о схватках с жестокими аллигаторами, которые водятся в тихих заводях Миссисипи, об обитателях морских глубин, об экспедициях отважных путешественников. А однажды Николя едва не удалось внести коррективы в историю, когда во время битвы при Ватерлоо, которая состоялась на койке в каюте Пэдди, его Наполеон оказался близок к тому, чтобы нанести поражение графу Веллингтону, стоявшему во главе войска малыша.

Проявив интерес к Пэдди и уделив ему внимание, Николя занял в душе малыша пустовавшее место авторитетного старшего товарища. Брендан не баловал сына вниманием и уделял ему время лишь тогда, когда был в настроении поиграть в отца. Он любил Пэдди, но предпочитал держаться от него на расстоянии, перекладывая бремя воспитания сына на плечи Мары. Стоило Николя и Пэдди подружиться, как Mapa с еще большей отчетливостью поняла всю безнадежность своего положения — она любила человека, который, судя по всему, мог бы взять на себя заботу о ней и малыше, мог им обоим дать ощущение дома, семьи. Mapa видела, как легко складываются отношения между Николя и Пэдди, и испытывала нечто похожее на ревность. Почему у нее с Николя не может быть все так же просто, как У Пэдди!

Как-то днем Mapa и Николя играли в карты у себя в каюте. Море было неспокойно, надвигался шторм. Mapa размышляла о том, с какой карты пойти — от этого зависел итог игры, — и вдруг замерла на месте, словно окаменев. Николя поднял на нее глаза и заметил странное выражение на ее лице. Mapa словно к чему-то прислушивалась, из-за двери раздавались какие-то странные звуки. Она медленно поднялась со своего места.

— Нет, не может быть, он мертв, — прошептала Mapa упавшим голосом и съежилась от этой мысли. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль, далеко за стены каюты. — Брендан… Он терпеть не мог моря. По иронии судьбы его назвали в честь святого Брендана Навигатора. Когда ему становилось совсем невмоготу от качки, он всегда брался за скрипку, — вымолвила Mapa вслух, не обращаясь ни к кому конкретно. Николя прислушался, и до него тоже донеслись жалобные звуки скрипки. Mapa зажала уши ладонями и бросилась вон из каюты.