Книга Богачи - Юна-Мари Паркер

Джо сделал сотни фотографий замка и его окрестностей, чтобы хвастаться перед друзьями по возвращении в Штаты. Более того, он собственной персоной снялся в гостиной у камина под огромным гербом Ломондов, на который не переставал смотреть с жадным восхищением. Он даже подумывал о том, чтобы раздобыть что-либо подобное для украшения своей квартиры на Парк-авеню.

Через несколько дней после возвращения Калвинов на родину, как-то утром по пути в джакузи Морган столкнулась в коридоре с няней Дэвида. Всегда веселая и жизнерадостная пожилая женщина выглядела расстроенной и смущенной.

— Я хотела бы поговорить с вами, ваша светлость, — сказала она.

— Да, пожалуйста. Что-нибудь с Дэвидом?

— Нет, малыш, слава Богу, в порядке. Он только что заснул. — Она теребила край передника и не знала, куда девать глаза.

— Тогда в чем дело? — в голосе Морган сквозило нетерпение.

— Не могли бы мы… поговорить с глазу на глаз? Мне бы не хотелось, чтобы нас кто-нибудь услышал, — прошептала няня, косясь в сторону лестницы.

— Хорошо. Пойдемте ко мне. — Морган затянула пояс на халате и решительно направилась в свою комнату. Закрыв дверь на замок изнутри, она обернулась к няне. — Я вас слушаю.

— Я… я не знаю, как начать, ваша светлость. Надеюсь, будто вы не подумаете, что я говорю это из корыстных соображений или из мести… но… но… — Няня залилась краской и замолчала, устремив глаза в пол.

— Ради Бога, не тяните. Что случилось? — Морган опустилась на софу и достала из портсигара сигарету.

Она искренне надеялась, что няня пришла не за тем, чтобы просить расчет. Ее неожиданный уход был бы очень некстати при том количестве гостей, которые приглашены в дом, и заботах, с этим связанных.

— Я… я хотела поговорить с вами об экономке миссис Монро.

— В чем дело?

— Я терпеть не могу сплетен, ваша светлость, но думаю, что мой долг сказать вам об этом. — Няня вскинула глаза на Морган и покраснела еще сильнее.

— Так чем же отличилась миссис Монро? — раздраженно поинтересовалась Морган, думая про себя, что если старая стерва посмела обидеть няню, завтра же ноги ее не будет в доме!

— Она говорит ужасные вещи.

Морган поднялась и отошла к окну так, чтобы няня не могла видеть выражения ее лица.

— Какие именно?

— Отвратительные… Она разносит сплетни, и этому надо немедленно положить конец. Она очень опасная женщина.

— Я прошу вас в точности передать мне, что именно она говорит.

— Я не верю ни единому ее слову. Но она смущает слуг и местных жителей своими россказнями. У нее гадкий язык. Мне не хотелось огорчать вас, но и не предупредить не могу.

— Не испытывайте мое терпение, выкладывайте все начистоту! Она говорит, что я все здесь переделала, и раньше было лучше, чем теперь? Что я потратила кучу денег на реконструкцию? Это она говорит?

— Да, и это тоже. Но остальное так отвратительно, что невозможно повторить. — Добрые глаза няни вдруг наполнились слезами, а пальцы, теребящие край передника, задвигались быстрее.

— Ваш долг сказать мне правду. Как я могу принимать меры, если не знаю точно, в чем ее вина?

— Да, конечно… она…

— Ну?

— Она говорит, что в этом замке творятся богомерзкие дела. Здесь царят разврат и бесчинства. Мужчины крадутся по коридорам под покровом ночи в комнаты своих любовниц и остаются там до утра. Она называет вас «бандершей». А недавно сказала, что… — Няня замолчала, и по ее дряблой щеке покатилась одинокая слеза.

— Что еще? — холодно и надменно спросила Морган.

— …что вы делите графа со своей сестрой! — выдавила из себя няня и закрыла лицо руками, будучи не в силах продолжать.

В ожесточенных зеленых глазах Морган промелькнул ужас.

— Она так и сказала?

— Да, ваша светлость. Она утверждает, что однажды ночью видела вашу сестру выходящей из супружеской спальни, а вы ждали ее в коридоре и потом… — последние слова бедной женщины потонули в приглушенных рыданиях.

28

Три раза за последние десять дней Аксел возвращался домой на рассвете. Прошлой ночью он пришел в четыре утра. На цыпочках проскользнул в ванную, разделся там и потихоньку лег в постель подле Тиффани. Через несколько минут он уже крепко спал. Тиффани же, разочарованная и встревоженная, глаз не могла сомкнуть. С недавних пор «Акселанс» стал отнимать у мужа уйму времени, и Тиффани возненавидела те дни, когда он оставлял ее после обеда и уходил, сославшись на дела. Ей приходилось ложиться спать в тоске и тревоге, поневоле вспоминая свой беспокойный роман с Хантом.

Тиффани так и не смогла заснуть в ту ночь и уже через час была на ногах. Она набросила халат и отправилась в студию еще раз взглянуть на свои эскизы к «Герти», завершенные накануне. Даже в пять утра после бессонной ночи они казались великолепными! В особенности удались костюмы для Паулы Грант, исполнительницы главной роли. Тиффани взяла карандаш, чтобы добавить к рисункам несколько финальных штрихов, и вскоре полностью погрузилась в работу.

В восемь утра она приняла душ, оделась и села завтракать. На пороге появился Аксел, заспанный и небритый.

— Господи, какое счастье, что завтра воскресенье! — простонал он и опустился на стул напротив Тиффани. — Я ужасно вымотался за эту неделю.

— Ты поздно пришел этой ночью, — заметила она, наливая ему кофе.

— Ты всегда можешь пойти со мной, если захочешь, — ответил он, словно защищаясь, и потянулся за свежим круассаном с заварным кремом. — Я думал, ты не любишь толкотни и громкой музыки.

— Я действительно не люблю громкой музыки, потому что она мешает разговаривать! Но еще больше я не люблю оставаться в одиночестве, когда ты пропадаешь неизвестно где! Почему ты постоянно задерживаешься в клубе так допоздна? Разве твой новый менеджер не справляется со своими обязанностями? Почему нельзя заниматься делами днем, не откладывая их на ночь?

— Осторожней, Тифф! — насмешливо отозвался Аксел. — Ты начинаешь вести себя, как настоящая жена в самом худшем понимании этого слова.

Тиффани бросила на него обиженный взгляд и с усилием ответила:

— Прости меня, дорогой. Но я действительно не понимаю, зачем это нужно.

— Что же здесь неясного, Тифф! Если я не буду постоянно приглядывать за своими подчиненными, они разорят меня в два счета. За этими мерзавцами нужен глаз да глаз! Налей мне еще кофе, пожалуйста, — он протянул ей свою чашку.

Тиффани молча исполнила его просьбу.

— Ты ведь умная женщина, Тифф. Сама все понимаешь.

— А что будет, когда мы откроем клубы в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе? Тогда вообще перестанем видеться, потому что ты вечно будешь в разъездах? — Тиффани хотела всего лишь пошутить, но Аксел, ни слова не говоря, встал из-за стола и вышел. Через минуту она услышала, как он включил в ванной душ.