Книга Бенито Муссолини - Кристофер Хибберт

Отчаявшись дождаться Паволини, Муссолини принял решение двигаться по дороге вдоль озера дальше на север, по направлению к Менаджо. На всякий случай он оставил инструкции для Паволини: по прибытии в Комо следовать за ним.

Штурмфюрер Бирцер придерживался, однако, другого мнения. Согласно имевшимся у него приказаниям, он должен был воспрепятствовать отъезду Муссолини без сопровождения немецких солдат. Поэтому услышав крик часового, он выбежал на улицу, вскочил в машину и, развернув ее поперек дороги, блокировал машину Муссолини. Затем он подошел к дуче, щелкнул каблуками, отдал честь и произнес:

«Дуче, вы не должны уезжать отсюда без охраны».

«Оставьте меня в покое, — грубо осадил его Муссолини, — я имею право делать что хочу и ехать, куда мне заблагорассудится. Убирайтесь с дороги!».

«Вы не должны уезжать отсюда без охраны», — повторил Бирцер, вытянувшись по стойке смирно.

«Убирайтесь с дороги, — ответил за него Грациани, — дуче вправе ехать туда, куда ему вздумается»,

«Только вместе с охраной, маршал. Таков приказ».

Сопровождавшие Муссолини лица попытались оттеснить настырного немца, но когда за спиной Бирцера появились эсэсовцы с оружием наперевес, готовые стрелять, итальянцы отступили. Бирцер вновь щелкнул каблуками, отдал честь и невозмутимо сказал: «Вы не должны уезжать отсюда без сопровождения, дуче».

Поняв, что продолжать разговор бессмысленно, Муссолини в знак согласия махнул рукой.

Он прибыл в Менаджо только в половине шестого утра под унылый аккомпанемент дождя. С автоматом за спиной, втянув голову в плечи, он в течение нескольких минут ходил взад-вперед перед зданием школы, которую превратили в казарму для чернорубашечников. Затем он отправился в загородный дом секретаря местного отделения фашистской партии Эмилио Кастелли, где попытался заснуть.

Пока он отдыхал, колонна автомашин, вслед за ним покинувшая Комо, также добралась до Менаджо. Колонну сопровождала группа солдат республиканской армии в количестве нескольких рот и две бронемашины с размещенными на них 20-миллиметровыми пулеметами. Вся колонна остановилась позади грузовика Бирцера. В одной из машин находилась Кларетта Петаччи, и полковник Казалинуово привез ее к Муссолини на виллу Кастелли.

Обеспокоенный тем, что весть о столь значительной концентрации транспорта достигнет партизан, Луиджи Гатти отдал приказ водителям большей части машин отъехать назад и рассредоточиться вдоль дороги на Каденаббиа. Приказ был неохотно исполнен. Кто-то крикнул: «Мы приехали сюда, чтобы умереть вместе с дуче». А другой водитель, разворачивая машину, громко сетовал на то, что Муссолини решил бросить всех и удрать в Швейцарию в одиночку. Напряжение среди прибывших нарастало. Бирцеру показалось, что именно таким и был план Муссолини. Подозрения его усилились, когда, вернувшись после отдыха с виллы Кастелло, Муссолини отдал приказ передислоцировать все оставшиеся машины к деревне Грандола. Там они будут дожидаться подхода сил Паволини и будут менее заметны для противника. Деревня Грандола расположена всего в четырнадцати километрах от швейцарской границы. После того как Муссолини отдал приказ о начале движения, Бирцер подошел к нему, как всегда соблюдая воинский ритуал, но не скрывая своего подозрения, и спросил: «Дуче, куда мы направляемся теперь?».

«Следуйте за мной, — ответил Муссолини, — и узнаете».

Машины итальянцев стали подниматься в горы по крутой и извилистой дороги так быстро, что Бирцер с трудом держал их в поле зрения. При подъезде к Грандоле одна из машин, «альфа-ромео», резко свернула с основной дороге и помчалась по направлению к вилле, стоящей в отдалении, Бирцер не смог определить, была ли это машина Муссолини, и ему показалось, что Муссолини удалось ускользнуть от него. Однако через пару минут он облегченно вздохнул, увидев Муссолини в холле гостиницы «Миравалле». Он прогуливался с Клареттой Петаччи и тремя министрами. Они хотели было выйти в сад, но немецкий часовой воспрепятствовал этому, и они вернулись внутрь гостиницы.

К полудню площадка перед гостиницей заполнилась автомобилями, а по самой гостинице метались фашисты. Все нервничали и поминутно спрашивали друг друга, куда, черт возьми, подевался Паволини. Говорили, что Паволини уже прибыл в Менаджо, и Муссолини утром разговаривал с ним, но о чем они договорились, никто не знал. Стало известно, что Паволини удалось набрать во всей Ломбардии и даже в Турине и Алессандрии от двух до трех тысяч чернорубашечников. Они (многие с женами и детьми) собирались в районе северного железнодорожного вокзала в Комо. Прошло уже достаточно времени (более четырех часов) для того, чтобы собраться и прибыть сюда, а о Паволини не было ни слуху ни духу.

Пока люди в спешке перекусывали, Муссолини продолжал разбирать свои бумаги, делая какие-то пометки. Отдельно он складывал материалы, касавшиеся переговоров министерства иностранных дел с швейцарскими властями относительно свободного перехода через границу членов семей сотрудников и официальных лиц итальянского правительства.

Это был сырой пасмурный день, в воздухе носились самые мрачные предчувствия. Все радиоприемники в гостинице были включены, и время от времени по радио сообщали все новые подробности о расширении масштабов народного восстания в Северной Италии, о развале фронта и наступлении войск противника.

Чтобы вырваться из удушающей атмосферы развала и хаоса, Муссолини вышел в сад для прогулки. Дождь не прекращался, но Муссолини это не остановило, он даже не надел шляпы. Его сопровождала молодая женщина, которая присоединилась к отступающим в Комо. Ее звали Елена Курти-Куччиати. Эта прелестная блондинка была дочерью бывшей любовницы дуче Анджелы Курти, которая в свое время безуспешно пыталась предупредить Муссолини о готовящихся против него заговорах. То, с какой радостью Муссолини встретил девушку и с каким видимым удовольствием он с ней прогуливался, вызвало у Кларетты настоящий взрыв ревности. Когда Муссолини вернулся в гостиницу, она в ярости закричала: «Что здесь делает эта девчонка? Немедленно убери ее отсюда. Немедленно, ты слышишь, немедленно!»

Он попытался успокоить ее, но истерика продолжалась. За окном столовой начала собираться толпа любопытных. Один из зевак видел, как Муссолини с перекошенным лицом подошел к окну, резко его захлопнул и закричал: «Хватит!» Присутствовавшие при этой сцене отметили, что в его голосе было больше отчаяния, чем злости. Она повернулась к нему лицом, и соскользнула на ковер, больно ударив при этом колено. Оставив ее рыдающей, Муссолини вышел из комнаты и вернулся в сад.

Желая возродить в нем надежду, Елена Курти-Куччиати предложила ему съездить на велосипеде в Комо и на месте узнать, что случилось с Паволини. Муссолини ответил, что если его не будет достаточно долго, все разбегутся. И так многие из тех, кто последовал за ним из Милана в Комо, уже не скрывают своих намерений и при первом удобном случае покинут его. Он продолжал настаивать на том, что последний очаг сопротивления в горах поможет идеям фашизма уцелеть, хотя желающих быть рядом с ним в этот момент стало гораздо меньше.