Книга Билоны - Кин Джаферд

— Себя же ты обязал верить в убийство людьми Спасителя, — продолжал ЕГО ВОЛЯ зажимать тисками искренней правды мысль разума Дьявола. От первого ангела не укрылось, как гордыня хозяина антимира вместо поиска ходов опровержений, услышанных аргументов добра, борется с желанием использовать вместо них, бушующий смерч ненависти зла. Однако на поле нейтральности осуществить такое было невозможно. Добро могло и дальше беспрепятственно сдирать шелуху лжи с правды об отношениях Спасителя и человека. — По-иному твой разум думать не мог. Он замыслил это убийство, вел душу и водил рукой убийц до последнего удара в плоть Богочеловека копья судьбы. Этой верой ты постоянно питаешь свой разум, не давая завянуть убежденности, что в случае надобности всегда изыщешь возможность расправиться с человеческой сущностью Богочеловека.

Ты не решился замахнуться на сущность БОГА, испугавшись повторения урока прошлого…

— Не знаю Я никакого прошлого, а потому и не страшусь его уроков, — поторопился Дьявол одернуть первого ангела. — Прошлое, особенно далекое, — это всего лишь завершившийся процесс окончательного формирования моей сущности. Она там не только сформировалась, но более чем благополучно просуществовала, оставшись неизменной и никем, в том числе — вами, неизменяемой. Столь уникальная сущность Вселенной, достигшая абсолютного совершенства зла без участия САМОГО, не испытывает потребности в памяти об уроках прошлого. Не станешь же ты утверждать, что при отсутствии памяти о прошлом может возникать его боязнь!

— Обязательно стал бы, происходи сегодня не диалог чистых разумов зла и добра, а суд Всевышнего над злом. Наверное, такой день когда-то настанет. И вот тогда Я не стану скромным во времени, доказывая, что каждый аргумент твоей истины, даже самый бредовый для логики разума добра, абсурден для души, разума и судьбы человечества.

— Блажен, кто верует, — со спокойствием угрозы, которая всегда нападает первой, произнес Дьявол. — Будет день, будет и пища. Только достанется она тем, кто до этого дня доживет. Ты уверен, что доживешь до него? САМ уничтожает не только тех, кто не пожелал быть вечным рабом воинствующей божественной воли. Свидетели ЕГО неспособности уничтожить истину, отнявшую у НЕГО душу человечества, становятся нерациональным элементом, созданного ИМ для СЕБЯ бытия. ОН собственного СЫНА принес в жертву похоти СВОЕГО разума, а уж через тебя переступить ЕМУ будет намного проще, чем было, когда ОН отправлял меня и, поверивших мне ангелов, в небытие. Ты — один, нас — было много. Ты согнут ИМ в раба, а мы восстали как разум свободы. Ты затеряешься в пыли Вселенной, а мы останемся в мире, который создали и отстояли.

Собственно, и суда никакого не будет. По законам реального бытия не судят тех, кто в этом бытие не существует. Утерявшие гражданство в Доме БОГА, не подсудны перед ЕГО истиной. Так что не бывать судному дню для антимира, его основателя и тех, кто готов на все, чтобы этот мир превратился в мир Вселенной. Мы давно мертвы для БОГА. ОН борется не с нами, а с той материей истины, которую мы представляем. Так не абсурдно ли судить истину, которая вместе с осуждающей ее истиной добра представляет во Вселенной сущность Всего и Всякого?!

Правда, если тебе не терпится изобрести новый логический прием, когда при наложении абсурда добра на абсурд зла истина очищается ото лжи, мечтай и дерзай. Никто на этом поприще тебе препятствий чинить не станет. Твою нескромность в тратах времени на этот истинный абсурд Я с готовностью поддержу. Зло всегда к услугам тех, итог мысли которых для него заранее очевиден. На то во мне и совершенный разум, чтобы уже сегодня понять, что конечным результатом твоих потуг, обвиняющих и развенчивающих истину зла, безусловно, станет обожаемая добром правда, но… только абсурдная. Никогда такой не встречал. Слышал, что существует, но еще не сталкивался. Скорее всего, потому, что она живет не в моем, а вашем бытие. Однако, все равно, с удовольствием буду наблюдать, каким путем твой разум покатится к уже ясному мне результату.

— Тебе ничего и не останется, кроме как наблюдать. Для действий у тебя сил уже не найдется.

— Да Я, вроде бы, на здоровье не жалуюсь. Его мне хватит, как минимум, на время твоего существования во Вселенной. Может быть, Я сущность ангела и потерял, но сохранил в себе ген естества, ничем не отличимый от его аналога в тебе. Не надейся, силы для действий найдутся в том объеме, потребность в котором будет вызываться всплесками воинствующей воли САМОГО.

— Я бы тоже тебе сказал: «Блажен, кто верует!» Но не могу. Зло, и порожденные им изгои добра, блаженными не бывают. Прикидываться таковыми могут, а быть ими — нет.

— Тогда скажи что-нибудь по существу, не привязывая меня к тем, кто во что-то там верует. Знаешь же, понятие «веровать» не входит в инструментарий мышления разума антимира.

— Куда деваться! Конечно, скажу. Но это, как раз, будет та правда, с которой, по твоему же признанию, ты не сталкивался. Для тебя она действительно абсурдная, потому как ни в одном из ее видов не может быть признана разумом зла за истинную. Не случайно же ты столь стремительно прервал меня, уводя разговор в сторону, как только я подошел к выводу о твоей слабости. Она не взблеснула второпях, чтобы тут же исчезнуть во тьме твоего разума, а устойчиво прогрессировала в нем с момента убийства Спасителя.

— Чистый абсурд!!! Найти слабость в абсолюте истины зла! Это сродни обвинению в ней абсолюта совершенства САМОГО! — еще не догадываясь, куда клонит ЕГО ВОЛЯ, с напыщенным возмущением защитил собственную гордыню Дьявол от унижения правдой добра.

— И все же это так! — невозмутимо продолжал первый ангел, не собираясь разубеждать изгоя БОГА в уверенности, что добру некуда девать абсурдную правду, кроме как облепить ею истину зла. — Узнав, что Спаситель пришел к людям не только в сущности БОГА, а и человека, ты предпочел скрыть свою слабость перед НИМ, принудив людей совершить то, что твоя истина им не возбраняет, — убийство своего собрата по естеству. Сила твоего разума оказалась недостаточной для успешного противостояния силе воздействия истин Спасителя на душу человечества. Ты это сразу понял, а поэтому не мог допустить, чтобы от человеческой сущности СЫНА БОГА к людям пришла истина, превращающая их в истинных детей БОГА. Зло не приживается в людях, если позволяет им убедиться, что человек способен освобождать душу собратьев от всех истин, кроме той, которая превращает эту душу в подобие божественной сущности.

Ты боялся появления на Земле такого человека, потому что с его приходом к людям предопределенность конечности твоей судьбы вступала в завершающую фазу. Но он предстал перед человечеством как Спаситель. Его естественное бессмертие обрекало тебя на потерю всех душ людей, потому что разум зла был обречен на поражение в столкновении с разумом, который жил в СЫНЕ БОГА как человеческий. Твой царственный в антимире разум и, рожденная им, истина становились чуждыми людям, потому что сущность человека, определившая себя слиянием его души с истиной БОГА, превращалась в единственную сущность, выталкивающую зло из бытия Земли, а за ним — и Вселенной.

— Для таких утверждений нужны не только веские, а отражающие реальность основания! — искренне усомнился Дьявол в том, что никогда бы в отношении себя не предположил. — Я не вижу в твоих словах реальности действительного! Ее можно ощупать разумом? Без лишних слов ясно, что нельзя, так как ты рассуждаешь о прошлом, представляя его желаемыми твоим разумом, а не фактически состоявшимися событиями. Хотя, о чем Я говорю?! Ведь абсурд, не имея сути, всегда бездоказателен!