Книга Арена - Дмитрий Воронин

Нет, обвинения в адрес далатиан так и не были выдвинуты – как, собственно, и предполагал Дан. Да, имело место убийство, можно сказать, массовое – но и в этом случае речь шла только о сотрудниках СПБ, люди же, не имея гражданства Ассамблеи, не попадали под ее юрисдикцию. То ли руководство СПБ сочло нецелесообразным раздувать конфликт, то ли правящие круги Далата приняли соответствующие меры – так или иначе, но шум вокруг уничтожения баз СПБ утих, не успев как следует начаться.

А вот вокруг предстоящей Арены ходило немало разговоров. И даже не потому, что эта схватка должна была решить, по сути, будет ли существовать человечество или нет. Это по большому счету мало кого волновало, кроме нескольких представителей того самого человечества – в галактике существуют сотни и сотни рас, слыхом не слыхивавших об Ассамблее, одной больше, одной меньше… Дело было в другом.

Первоначальное решение Большого Жюри было не в пользу землян. Команда, фактически уничтоженная, по их мнению, не могла принимать участие в Арене. Индивидуальная наладка системы психоматриц требовала времени, и немалого, а откладывать дату и время Арены… таких прецедентов не было. Срок назначен и, следовательно, должен был быть соблюден. Землянам было предложено в качестве утешения гражданство Ассамблеи – не Земле, а именно землянам, отдельным представителям планеты. А сама планета должна была отойти далатианам на второй срок, – и весьма вероятно, что в течение этого срока метаморфам удалось бы достичь своей цели, превратив планету в радиоактивный ад, столь милый их трансформируемым сердцам. На разбирательстве далатиане присутствовали в своей естественной форме – в виде сгустков протоплазмы, не имеющих определенных очертаний, постоянно изменяющихся и «текущих». Только Штерн почему-то предпочел свою, привычную для Трошина, оболочку – и Саша заметил, как при оглашении решения Жюри по губам бывшего шефа промелькнула довольная улыбка. Улыбка победителя.

И тогда Трошин внес предложение, которое, возможно, тоже создавало прецедент. Плохой, можно сказать, страшный. Конечно, это решение было не его единоличным, они все обсудили с товарищами и признали, что другого выхода нет. Несмотря на то, что риск был невероятно, чудовищно велик, отступать им было некуда.

Утверждая, что его люди вполне могут за себя постоять, Александр предложил, чтобы Команды вышли на Арену в своей реальной форме. Живьем.

Это заявление, казалось, повергло Большое Жюри в шок. Такого никто не ожидал, таких случаев просто не было в истории Арены – и тем не менее в Кодексе не было прямого запрета. Конечно, подразумевалось, что в бою участвуют исключительно психоматрицы, тем самым обеспечивая безопасность участников… но это лишь подразумевалось, как нечто само собой разумеющееся. Обязательность использования психоматриц не была явно прописана в Кодексе и тем самым имелась юридическая лазейка.

Обсуждение шло долго. Дан, как всегда, молчал, не желая посвящать своих товарищей в тайны закулисных игр – но Трошину почему-то казалось, что окончательное решение было принято не без скрытого давления СПБ. Не имея возможности в полной мере рассчитаться за уничтожение своих сотрудников, руководство Службы увидело в предложении Трошина шанс сравнять счет. Возможно, немаловажную роль сыграл и тот факт, что в мирах, входивших в Ассамблею, имелось огромное число жаждущих новых зрелищ существ, и «живая Арена» была для них более чем притягательна, и эти настроения не могли не оказать влияния на судей. Так или иначе, но когда Жюри огласило свое решение, более всего огорошены им были именно далатиане.

А самая большая неожиданность пришла позже. Когда выяснилось, что ни одна из наемных Команд, имеющих право участвовать в Арене, не приняла предложения Далата отстаивать его интересы. Видимо, психология чужих в этом вопросе во многом была похожа на психологию людей – далатиане пытались уничтожить Команду, и, следовательно, никто не захотел оказывать им поддержку. И теперь противниками людей должны были стать сами метаморфы. У них просто не было другого выхода.

Немало времени ушло и на выбор группы Арены. В конце концов, мнения в Жюри разделились настолько, что было принято еще одно необычное, не имеющее прецедентов решение – жребий. Жребием будет определена Команда, принимающая окончательное решение, в каком виде будет происходить поединок. И здесь землянам не повезло – если бы решение принимал Трошин, он бы предпочел группу «В». Все земляне были в той или иной степени знакомы с огнестрельным оружием – и схватка была бы почти на равных, а то и с определенным преимуществом. Но жребий отдал право решать далатианам, и они избрали группу «А», понадеявшись на собственную нечувствительность к травмам. Рана, смертельная для человека, создавала метаморфу лишь краткосрочное неудобство.

И вот теперь, девять бойцов, сжимая в руках оружие, ожидали врага. На белом скрипучем песке… даже цвет Арены в этот раз был другим – словно бы говоря о том, что сегодня действуют совсем иные правила.

Позади – десятки Арен. Десятки боев ради довольно-таки абстрактных целей. Конечно, для кого-то эти цели не были абстрактными, но для них, Команды, это всегда было не более чем игрой. Саша с легкой усмешкой вспомнил свои мысли о том, что битвы на Арене пробуждают в душе низменные чувства, пробуждают не презрение – безразличие к смерти, и к своей, и к чужой, душевную черствость и легкость в отнятии жизни… Тогда – ведь это было так недавно – казалась такой правильной, такой верной мысль, что Арена – зло. Наверное, потому, что тогда это было игрой… и всегда был выбор. А сейчас выбора не было – теперь они защищали не горные разработки, не возможность основать колонию или что-то в этом роде. Они готовились защитить Землю.

Они появились – совсем рядом, рукой подать. Девять фигур, и не все из них имеют человеческий облик. Не сверкают на солнце латы, не серебрятся кольчуги – далатианам не нужна железная броня, их кожа, изменяясь по воле хозяина, сможет сама стать прочнее булата. Они идут, расходясь веером, и каждый выбирает себе противника. Этому бою не суждено стать продуманным, тактически грамотным и красивым – это будет просто набор поединков, навязанный людям…

Саша отдал команду, и мужчины сомкнулись плечом к плечу. Он знал, что это ненадолго, столь малой группой невозможно образовать ровный, надежный и несокрушимый строй. Пройдет совсем немного времени, и они будут разбиты на пары и тройки, где каждый – сам за себя. Сейчас главное – не подпустить врага к девушкам. И каждая ошибка – не выход из игры. Не возможность очнуться в нейрококоне, чтобы спокойно наблюдать за перипетиями сражения уже в качестве зрителя. Не повод для последующего подшучивания со стороны более везучих или более умелых. Каждая ошибка теперь – смерть. Окончательная и бесповоротная, разве что медблоки, ждущие сейчас пациентов, сумеют вырвать их с пути на тот свет.

Поэтому девушек надо защищать. Не любой ценой – поскольку победа в этой Арене важнее всех их жизней. Все это прекрасно понимали, и вопрос этот даже не обсуждался. Даже Макс, кажется, все понял. Но Саша еще и еще раз напоминал друзьям, что в этот раз осмотрительность необходима, как никогда, – чтобы, как Женька, не забыли – все здесь совсем по-настоящему. И смерть, и раны, и боль.