Книга В стране райской птицы. Амок - Янка Мавр

Дружно бросились на врага инсургенты. С криками «алла» поднялись и повстанцы в белых рубашках. Сзади тоже послышались крики. Подневольные правительственные солдаты поспешили поднять руки, и только нескольким десяткам из них удалось бежать с поля боя.

Когда все собрались, оказалось, что третьим отрядом командуют Гуран и Нонг. Пуан не сразу узнал Нонга, настолько успел тот возмужать за недолгое время их разлуки.

— Откуда ты? Каким образом тут? — удивленно спросил он.

Юноша рассказал о своих приключениях, а Гуран подробно информировал товарищей о восстании в Батавии, о их путешествии, о засаде в ущелье.

— После этого мы шли только ночью, — продолжал он. — По дороге нагнали «белый» отряд и держались за ним, пока не пришлось принять участие в драке.

Селим перед этим дрался за город Бантам, но со слабо вооруженными силами успеха добиться не смог. Вот и пришлось ему направиться к Пуану за оружием. Л тут и с Нонгом встретился и помог овладеть Тэнангом.

* * *

— Нужно ли и дальше сторожить оружие, если наступило такое горячее время? — спросил Салул у Гейса, после того как прибыл посланец из Суракарты. — Боюсь, чтобы из-за этого мы не упустили более важное.

— Я думаю, что оружие и является самым важным. Наша задача — сохранить его.

— Все равно придется уничтожить, если они явятся опять.

— Нам выгоднее уничтожить оружие на глазах у врага. Пускай думают, что мы не смогли воспользоваться им.

Прошло три дня, но враг не появлялся.

— Если так, Пуан успеет прийти второй раз, — высказал надежду Салул.

Но вместо отряда Пуана прибыли посланцы и сообщили о восстании.

Можно себе представить, какое впечатление произвело это на товарищей.

— Что же, начнем уничтожать оружие? — угрюмо спросил Салул.

— Не знаю, — задумчиво ответил Гейс. — По-моему, лучше рискнуть: замуруем пещеру так, чтобы никто не смог ее найти, да и оставим. Как твое мнение?

— Согласен, — кивнул головой Салул. — Если уж нам не удалось использовать оружие, так они и подавно не смогут сделать это. А дальше посмотрим…

Двадцать человек дружно и быстро выполнили задачу, и вскоре от входа в пещеру не осталось следа. Даже кусты насадили на этом месте.

… Какой долгой казалась им дорога! Шли, как по горячим камням.

Что теперь делается там? Каждая минута имеет огромное значение. А им еще шагать и день, и другой, и третий…

* * *

Жители Бантама еще никогда не видели таких войск, какие теперь вступали в их страну. По всем узким дорожкам на километры растянулись, точно змеи, колонны пехоты. Среди них проносились отряды кавалерии. Громыхали колесами пушки. Рычали невиданные чудовища — бронеавтомобили. И, наконец, в воздухе летели железные птицы…

Вел эту армию «сам» генерал-губернатор. Он торжественно оповестил, что становится во главе своих верных войск, на девяносто процентов состоящих из таких же, как повстанцы, туземцев, только набранных в других местах.

Одного вида этих войск было достаточно, чтобы убедиться в непобедимости и могуществе белых властителей. Но не знали жители, что на сорок миллионов населения у голландцев имеется только тридцать тысяч солдат. А из этих тридцати тысяч в Бантам направилась лишь третья часть…

По дороге вершили суд и расправу. Искали, главным образом, коммунистов, а к коммунистам причисляли и тех, кто шел на борьбу «за святую веру». Если же и их было мало, расстреливали всех без разбора!

Все зависело от свидетелей. А среди испуганного населения уже находилось немало таких, кто ради собственного спасения готов был пойти на измену.

Большинство жителей разбегалось, пряталось, и чем дальше продвигались войска в глубь Бантама, тем меньше встречали они людей, тем пустыннее становились дэзы.

Генерал-губернатор издал приказ:

«Все жители должны вернуться на свои места. Все пойманные за пределами своих сел будут рассматриваться как вооруженные повстанцы и расстреляны на месте».

Руководители инсургентов знали «мощь» голландцев: стоило восстанию охватить большую территорию, как «мощное» это войско распылится, и из тысячи человек его останется один солдат, да и тот — свой брат.

Значит, нужно во что бы то ни стало продержаться до тех пор, пока пожар охватит всю страну! А горючего для пожара — более чем достаточно!

К этому времени в Бантам прибыли Гейс и Салул. Началась напряженная подготовка организованных, лучше вооруженных отрядов. Начались и первые стычки с вражескими отрядами, над которыми в равных условиях повстанцы всегда брали перевес.

Но за передовыми отрядами двигались главные силы врага, и партизанам приходилось постепенно отступать. Вот уже и окрестности Бантама оставлены, и Лабуан, и Тэнанг… Вот и последние населенные районы заняты войсками генерал-губернатора… Остается последнее пристанище: бантамские джунгли…

Войска инсургентов начали таять. Не от потерь в боях, а от плохих вестей. Восстание подавлено… Остался один Бантам. Сам генерал-губернатор здесь с миллионами солдат… Даже из Европы прибыли войска. Против белых идти нельзя…

Селим не успел пробиться к лесу и попал в плен.

* * *

Бадувисы в тревоге. Сотни людей хозяйничают в их горе, как у себя дома. Расставляют какие-то штуки на колесах. Роют ямы и норы. Не чтят и не боятся «табу». Даже не обращают внимания на хозяев горы.

«Бессмертные мужи» покачивали головами и говорили:

— Быть беде. Багара-Тунгаль гневается за то, что некоторые, как этот нечестивец Того, вошли в сношение с погаными.

А когда началась перестрелка, все они сбежали в лес.

На горе осталось двести партизан. Бойцы не теряли бодрости.

— Посмотрим, долго ли они усидят в болоте, — говорили повстанцы, — а мы можем сидеть здесь хоть год.

— Особенно под охраной уважаемого Багара-Тунгаля, — добавляли другие.

Против единственной на болоте гати, по которой когда-то прошел Пип, поставили пулемет, и доступ к горе был совсем закрыт.

Зашумели Бантамские джунгли. Неслыханные, странные звуки донеслись до самых глухих и нетронутых уголков. Тысячеголосый гомон, крики, стук топоров, бряцание железа и выстрелы, выстрелы…

Матьян глубже забрался в логово и в бессильной ярости скалит острые зубы. Бадак забился в бамбуковые заросли и, лишь время от времени высовывая однорогую голову, свирепо разглядывает непрошеных пришельцев. Питон покинул любимое место на солнцепеке и спрятался в сырых сучьях. Даже обезьяны притихли, не смеются, не дразнятся больше, а боязливо выглядывают из листвы деревьев. Беспокойно в тихих, таинственных Бантамских джунглях.

Первая же попытка перебраться по гати показала, что пока ее прикрывает партизанский пулемет, пройти в этом месте нельзя. Чтобы подавить его, нужны пушки. А притащить их сюда по болоту нет никакой возможности.